Капитан перехватчика - Бульба Наталья Владимировна - Страница 55

Или, чтобы вышло точнее, все еще любила?!

А Аршан между тем продолжал:

— К сожалению, я вынужден признать, что гарантировать вашу безопасность при таких условиях мы не можем. — Я удивленно вздернула бровь, не собираясь показывать, что оценила его искренность. Еще не придумала, что с ней делать. — Поэтому я настаиваю, чтобы свои действия вы координировали со мной.

— Я вынуждена вас огорчить, канир Аршан, — воспользовалась я короткой паузой, чтобы превратить его монолог в наш диалог, — но лично я в ваши внутренние дела совать свой нос не собираюсь. Сведения, о которых вы говорите, нужны мне были только для того, чтобы не попасть впросак. Канир Искандер не счел нужным посвятить меня в нюансы взаимоотношений скайлов, мне пришлось решать эту проблему с помощью старого друга, откликнувшегося на мою просьбу.

Хотелось бы мне знать, на какой ответ рассчитывал мой собеседник, но обескураженным или обеспокоенным он не выглядел. Даже с учетом их хваленой выдержки.

— Что ж. — Он дал мне увидеть ироничную улыбку и только после этого чуть склонил голову, оценивая мои слова. — Примите мои искренние извинения, я неправильно расценил заботу Артура Шорна. Надеюсь, случившееся недоразумение не станет для вас причиной отказать мне в дальнейшем общении?

Теперь был мой черед разводить политесы. Разведя руки в доброжелательном жесте, я заверила Аршана:

— Чтобы убедить вас в этом, канир, я готова внести ваш личный номер в свой комм. И если мне потребуется…

Закончить мне не удалось, Дарил посчитал, что мы и так слишком долго беседовали наедине. Я была с ним полностью согласна. Все, что мы хотели друг другу сказать, было сказано.

— Дакири Дарис очень высоко оценил способности трех капитанов. — Кангор Синтар разговаривал с генералом Орловым и майором Таласки лишь в присутствии двух каниров — Искандера и Аршана, и шестерки телохранителей. Это было признаком высокого доверия, которое оказывалось союзникам по коалиции. Обычно его охрана была более значительной. — Так же он признал, что все они способны контролировать свои эмоции в достаточной степени, чтобы закончить начатое на щитоносце обучение.

О том, что тот просил подобрать им другого наставника, кангор упоминать не стал. Причина была веской — вахиби Кими требовала его внимания. Синтар отказывать не стал, дочь и правда в последнее время выглядела подавленной.

Орлов попытался подняться, выражая признательность за лестные слова в отношении его… подчиненных, но кангор жестом остановил его.

— Канир Аршан подтвердил слова дакири Дариса, ослабленные щиты двух сильных ментатов, каковыми они являются, не вызвали, как мы опасались, психологического срыва. Это дает мне право утвердить одно из мероприятий, относительно которого еще оставались сомнения.

— Такие события, как награждение лентой литара — редки. Наша жизнь до последнего времени была весьма структурирована, жестко подчинена правилам. Верность древним традициям служила гарантом спокойствия и гармоничного развития. — Губы Аршана тронула легкая улыбка, давая понять, что в его словах скрыта самоирония. — Подвиги, достойные звания героя, в ней не были предусмотрены.

Кангор дождался, когда сын закончит говорить, не выказав ни малейшего неудовольствия. То ли хотел показать гостям, что ничто человеческое скайлам не чуждо, то ли давая понять, что Аршан облечен его личным доверием. О том, что именно этот канир отвечает за безопасность правителя, сменив упустившего корону предшественника, и Орлов, и Таласки уже знали. От самого Аршана.

— Мы решили отпраздновать награждение вашей дочери, генерал, с размахом, объявив литарис во всем кангорате. Это праздник воинской чести и долга, один из самых значительных в череде подобных. Имена тех, кого в этот день назовут лучшими во всех типах учебных заведений, будут навечно занесены в их летописи.

Несмотря на доброжелательный тон кангора, ради такого случая отказавшегося от внешней бесстрастности, и смысл того, что он произносил, генерал хмурился.

Мысль о браке Наташи и Искандера нравилась Орлову все меньше.

Генерал привязался к адмиралу, иногда даже позволяя себе называть его сыном. Про себя.

Он не закрывал глаза на недостатки Искандера — на его взгляд, тот был излишне прямолинейным, идя напролом там, где можно было бы добиться своего и иным способом.

Это же отсутствие гибкости сказывалось и на его отношении с подчиненными. Искандер придерживался тех принципов, на которых его воспитали в кангорате: жесткая иерархия, беспрекословное подчинение. Для расы, где каста военных правила миром, это было оправданно.

Но генерал знал и другие основы, чтобы добиться тех же результатов — заслуженное каждодневным трудом уважение.

Шторм, Таласки, экипаж Наташи только подтверждали его мнение. Они исполняли свой долг не по приказу, по-иному они просто не могли.

Впрочем, Искандер менялся, сумев не изменять самому себе. Он был личностью, знакомством с которой можно было гордиться. Орлов и гордился. Был уверен, что их встреча — большая удача в его жизни. Но… чем ближе становился день, когда Наташа должна была произнести сокровенное: «Да», — тем тяжелее становилось у него на душе.

Его дочь была другой. Даже внутри рамок присяги она продолжала оставаться свободной.

Увы, все его попытки поговорить с Наташей и выяснить, чего же хочет она, заканчивались ничем. Пресловутая самостоятельность и семь стандартов разлуки. Он пытался, как умел, вновь стать ей отцом, она нашла лучший способ избавиться от чрезмерной опеки. Сделала его дедом.

Изящный ход, но не обвинишь — Юла она любила искренне.

— Завершить этот день мы намерены торжественным приемом в моем дворце. Будут представители и представительницы всех двадцати восьми каниратов, наставницы храмов стихий.

— За чью безопасность вы более беспокоитесь, кангор Синтар? — воспользовался паузой Таласки. Он, как эмпат, витающие в воздухе недосказанности ощущал значительно острее остальных.

— Кими и Лея проверяли не только свою способность находиться рядом с представителями делегации, но и их — выдержать в непосредственной близости с собой такое количество ментатов и стихийщиков, — счел нужным ответить на вопрос майора Аршан.

— Разве вы еще не убедились, что излучение мозга наших рас находятся в разных диапазонах частот? Полоса совмещения слишком узка, чтобы мы могли нанести непоправимый вред разуму друг друга.

Аршан кивнул, соглашаясь, и собирался продолжить объяснения, но его опередил Искандер.

— Речь идет не о вреде. Ваш мозг весьма адаптивен, для того чтобы запустить процесс, требуется незначительный толчок — любое из возможных чувств. И тогда вступает в действие иной механизм, вы не только подстраиваетесь под объект, но и сами на него активно воздействуете.

— Вы хотите сказать, канир… — При посторонних Орлов никогда не забывал, что он — помощник адмирала. Непосвященным не стоило знать, что их связывает еще и дружба.

— Опасения тех, кто настаивал на продолжении изоляции скайлов, подтверждаются. — Спокойно, словно речь не шла о столь серьезном вопросе, прервал генерала Синтар. — Внешние контакты способны значительно изменить нас в течение нескольких поколений. Особенно под влиянием именно вашей расы. Я считаю происходящее неизбежным, у многих это вызывает если и не страх, то опасения.

— И мы должны…

Кангор опять закончил за генерала:

— …пусть и не убедить, так хотя бы смягчить их настроения. Впрочем, судя по донесениям моих наблюдателей, трудностей быть не должно. Все члены делегации демонстрируют качества, которые ценятся скайлами. Выдержка, корректность, самообладание. Вы готовы чтить чужие правила и следовать им.

— Насколько может повлиять на статус канира Искандера связь с моей дочерью? — Орлов последовал совету кангора, пусть он и был дан в качестве инструкции для других. Был спокоен до равнодушия. Вот только внутри кипело.

Он достаточно долго крутился в верхних слоях власти, чтобы понимать суть подводных течений чужих интересов, которые облачались в саван иного смысла. Он умел считать и просчитывать, избегать или взламывать ловушки, которых оказывалось множество вокруг него. Потому и догадывался, что просто пожеланиями счастья для Наташи и Искандера дело не обойдется.