Прогулка в бездну - Бульба Наталья Владимировна - Страница 9

Пусть радуется, что сам при этом трофеем не стал. Нам с Гадриэлем долго пришлось уговаривать ее не лишать младшего принца его изумительной шевелюры, которой она собралась украсить рукоять своего меча взамен предложенной им картины: она, полулежа у растопленного камина на переливающейся в свете огня шкуре. Обещал он ей при этом все, что только пожелает ее душа. В рамках, естественно, того разумного, что диктовалось статусом каждого из нас. Правда, если моему другу удавалось выразить это ясно и конкретно, то я все больше строил глазки и шевелил бровями, делая глубокомысленные намеки, которые она весьма достоверно не понимала, вызывая у окружающих едва ли не истерику. А вот когда поняла…

Вторая же ночь могла стать для многих из нас последней.

И виной тому была наша беспечность. Моя беспечность.

А ведь Лера, еще только солнце начало клониться к закату, зябко передернув плечами, посетовала на то, что не может отделаться от ощущения, что за нами следят.

Вот только ни у кого больше такого чувства не возникало, да и поисковые заклинания возвращались, не давая повода для беспокойства.

На этом мы и успокоились, разбив лагерь у разрушенных стен старой крепости. Которая, похоже, была дальним форпостом того княжества, к которому мы и держали свой путь.

Оборотни, перекинувшись в звериную ипостась, улеглись в разных концах стоянки. Рамон на довольно большом расстоянии расставил ловушки, а Лера на всякий случай еще раз раскинула паутину поисковика. И вновь, хоть и не заметила ничего подозрительного, продолжала с напряжением вглядываться в даль. И нет бы мне поверить своему опыту, который настойчиво твердил: моя жена на пустом месте паниковать не начнет, если это, конечно, не касается наших детей.

Не поверил. Лишь удивился тому, с каким вниманием смотрит на Леру Асия, сводя брови к переносице и о чем-то тревожно думая.

В эту ночь наш отдых должны были охранять дракон и Асия. И я, будучи уверенным в их способности полностью контролировать происходящее, позволил себе расслабиться, прижав к себе Леру, и буквально провалился в красочную феерию сновидений. Тем не менее время от времени ощущая, как судорожно вздрагивает ее тело под моей рукой.

Под утро меня разбудил Рамон и, ничего не объясняя, жестом предложил мне подняться. А когда я, подоткнув одеяло под спящую Леру, сделал это, он кивнул в сторону лежащего неподалеку Гадриэля, сквозь сжатые зубы которого вырывались глухие стоны и изредка раздавались яростные восклицания.

А чуть дальше… Заострившиеся скулы, бледная кожа, напряженные пальцы, скребущие по земле – Валиэль.

Оба оборотня распластались, не сменив ипостаси. Потускневшая шкура, вздыбившиеся загривки. И Лера… На губе которой только теперь я заметил выступившую капельку крови.

И ни у одного из четверых, переводящих взгляды друг с друга на спящих странным сном спутников, ни одной мысли на этот счет. А черная жрица продолжает хмуриться, все так же не говоря ни слова.

Я едва сдерживался, чтобы не закричать. Да и маг смотрел на свою жену таким взглядом, что всем посторонним стоило оказаться как можно дальше во избежание участи стать свидетелем серьезной семейной разборки.

– Это сновидец. – Лично мне этот термин не показался знакомым. Как и моему бывшему сопернику.

А вот во взгляде Ригана проявилось нечто похожее на отчаяние.

– Кто это? – Я с трудом оторвался от лица дракона и обернулся к Асии, губы которой сжались в узкую полоску.

– Что-то похожее на душу в соединении с оружием. Так и это – часть личности. Чаще всего приговоренного к смерти. Тела уже нет, да и большая часть души тоже уничтожена: сожжена хаосом. А то, что осталось, – обычно сгусток боли и злобы, – помещают в материальный носитель и используют в системах защиты. И если бы не это, – и она обвела лежащих пронзительным взглядом, – можно было бы радоваться. Раз мы на него наткнулись – значит, на правильном пути.

– Как он воздействует на них? – Я не знал, то ли выть от горечи, то ли рычать от ярости.

– На каждом из них есть частица этого носителя. Дождавшись ночи, когда контроль сознания рассеялся, сновидец и проник в их личности. То, что он создает, похоже на иллюзию, внутри которой находишься и не осознаешь, что все, что вокруг тебя, – не существует в действительности. А дальше… Тот, кто поймал сновидца, либо сходит с ума, либо… умирает. Мир, созданный им, не предполагает возможности выжить.

– Как с ним можно бороться? – Я едва сдерживал отчаяние.

– Способов несколько, но все они не очень надежные. Правда, есть один, но его можно будет использовать только в крайнем случае, если все остальные окажутся бесполезны.

– Вот с него-то и начнем. – Жестко вклинился в наш разговор Риган. Их взгляды, его и Асии, встретились. И эта встреча была далеко не «мирной», словно подтверждая, что ему известно про сновидца не меньше, чем нашей барышне-даймону. – Носителем может быть что угодно: колючка, прицепившаяся к одежде, пыль, осевшая на обуви. Так что обнаружить его будет практически невозможно. Можно, конечно, попробовать вытянуть из сна Леру. Более сильными эмоциями, чем те, которые она сейчас испытывает. И тогда, если ей удастся вырваться из-под власти сновидца, она сможет вытянуть и всех остальных. Вот только как это сделать, я не знаю.

– Я знаю. – И я действительно знал. О каких эмоциях может идти речь. Впервые радуясь тому, что жена редко когда отличалась благоразумием, тревожась за двойняшек.

– Может, ты дослушаешь до конца, – вновь прорычал он.

– Да. Извини. – Я уже давно заметил, как только мои эмоции касаются жены, мне становится невыносимо сложно их сдерживать. И не могу сказать, что меня это радует. Боюсь, когда-нибудь отсутствие здравого смысла в рассуждениях может сыграть со мной отнюдь не добрую шутку. – Продолжай. – Чем больше я буду знать, тем легче будет принимать решение.

– Ярангир. – Он ни секунды не колебался, произнося это имя. – Если я впущу его в себя, он сможет помочь освободить их от этой бестии. Ему известно, как управлять сновидцем.

– Ты настолько уверен в своих силах?! – Воспоминания о встрече с черным воином я могу назвать самыми сильными впечатлениями в жизни. После общения с отцом и знакомства с Лерой.

– Нет, не настолько. Но пока он не обретет собственное тело, он не сможет возродиться полноценной личностью.

– А ему это так надо? – Сарказм в моем голосе похож на смертельный яд.

– Надо. – И Асия твердо смотрит на меня, а внутри глаз Рамона, которые он не сводит со своей жены, алое пламя – жажда убийства.

И, глядя на них, я догадываюсь, что в семейной жизни моего друга-соперника не все так просто, как мне казалось, и спешу разорвать это противостояние.

– Но почему не Асия? – Я спрашиваю Ригана, а продолжаю смотреть на черную жрицу, которая, впервые на моей памяти, выглядит растерянной.

– Асия – не маг. Она владеет иллюзиями, как я. Чарами, тенями, танцем. Но все это – не сила. Да и той злобы, которая нужна, чтобы подчинить себе сновидца, в ней нет. Она – убийца. Спокойный, хладнокровный убийца, который не испытывает к своей жертве ненависти. А Ярангир – воин. Берсерк. Который этими чувствами и питается. Так же как и наш противник.

Похоже, предаваясь радостям семейной жизни, я пропустил много чего интересного. Или не придал этому значения. И очень даже зря.

– Но когда она была Лерой…

– Она использовала ее способности. И ее знания. Даже те, которые твоя жена на тот момент не осознавала, потому что не имела к ним доступа. А Асия, будучи одновременно и внутри и вне ее личности, была способна еще и не на то.

Ну что ж, они ждут решения. И решение это будет нелегким, потому что ни один из предложенных вариантов меня не устраивает. Слишком много всякого рода «если» и слишком мало уверенности в том, что Ярангир согласится нам помочь, что Лера откликнется, преодолев захватившую ее чужую волю.

Да и своей жене, женщине, с которой мы связаны клятвой пройти вместе до конца, матери моих детей, носителю сути Равновесия, самой сильной, красивой, чарующей… Я верю больше, чем подчиняющемуся непонятной для меня логике даймону.