Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Прогулка в бездну - Бульба Наталья Владимировна - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Напряжение слегка спало. И даже Рамон, по-видимому теперь понимая, у кого брала уроки его жена, улыбается.

– Мне не нравится, что мне, как и Рамону, придется присутствовать там и убеждать высокородное собрание, что твое участие в этом походе крайне необходимо. При этом сам я этого не очень-то и желаю. Хотя… – И он, очень странно не сводя с меня глаз и расплываясь в плотоядной улыбке, добавляет: – У меня есть способ решить эту проблему.

Боюсь, большинство мужчин уже поняли, на что он намекает, и даже Асия пребывает в некоторой задумчивости. Словно просчитывая, насколько то, что предлагает мой муж, сможет меня остановить. Похоже, несмотря на то что она рассчитывает на мою помощь, в ее душе тоже есть сомнения по поводу необходимости моего участия в этой прогулке.

И лишь я одна никак не могу сообразить, откуда у них такое единодушие.

– Извините, господа. Но мы с Лерой вынуждены вас покинуть. – Олейор, отставив блюдо с фруктами на стол, резко поднимается, не выпуская меня из рук. – У нас срочные государственные дела. – При этом в его взгляде, обращенном на меня…

– Ах ты… Отпусти немедленно… – До меня наконец-то доходит, о чем он говорит. И почему столько доброжелательного ехидства в его словах.

Но, боюсь, мой муж настроен весьма решительно. Тем более что моя неожиданная беременность может пусть и не отменить этот поход совсем, но значительно отсрочить. Надеюсь только, что Олейор и вправду не решил остановить меня таким способом. Потому что тогда мне придется считать, что страх потерять меня все-таки взял над ним верх.

Олейор Д’Тар

– Я не могу приказать ей остаться. – Я от волнения вскакиваю с кресла и отхожу к окну, за которым открывается знакомый мне по прошлому посещению владений князя клана Серебряного волка вид: заросшие густым лесом горные склоны и укрытые вечными снегами вершины, бледно-розовые в лучах восходящего солнца.

– Ты ее муж. – Князь Алистер Аль’Аир всегда производил на меня впечатление весьма разумного правителя. Вот только куда все девается, когда дело касается одного из троих: его жены, сына и Леры.

Увы, в этом мы с ним очень похожи. Вот только мне пришлось понять, что самый быстрый способ потерять любовь и уважение своей жены, позволить себе приказывать ей, когда она в состоянии сама принимать решения.

Убеждать – да. Доказывать, приводя все самые логичные и нелогичные доводы – тоже да. Ставить условия, что позволю сделать что-либо, когда буду уверен, что она готова – и это да. Но приказывать…

– Ты хочешь, чтобы слово «честь» перестало для нее что-либо значить? – Мой рык заставляет его смутиться, а моего отца, взгляд которого я успеваю поймать, удовлетворенно кивнуть головой.

Да, папочка. Этот урок был одним из самых тяжелых в моей жизни. Который ты только мог мне преподать. Но теперь, когда я его выучил…

– Тахар, Риган в состоянии противостоять тени Ярангира, если вдруг придется воспользоваться его клинками? – Голос Элильяра абсолютно спокоен, словно мы обсуждаем не предстоящий поход к даймонам, а наказание для очередного казначея, которого застукали за изменением размера казны правителя темных в пользу отнюдь не самого правителя. Да и обращение к властителю драконов, которого он впервые на моей памяти называет без подтверждающей его положение на Лилее приставки, напоминает дружеские посиделки, а не совет сильных мира сего.

– Его разум полностью очищен от последствий влияния. – Мужчина, который старше нас на… Даже мне, долгоживущему, его возраст кажется чем-то нереальным. Но что поражает больше всего, глядя на изысканную великолепность дракона, – его мимика. Живая и открытая. – Я проследил, чтобы его собственная личность обрела достаточную силу для противостояния любому соблазну. След крови даймонов, конечно, не дает мне возможности говорить о полной уверенности. Но… Я разговаривал с каждым из тех, кто присутствовал тогда в портальном комплексе даймонов, и думаю, что сам Ярангир более заинтересован в том, чтобы вернуться на родину и обрести собственное тело, чем контроль над чужим.

Я, не вклиниваясь в разговор, сам для себя соглашаюсь. Мы с отцом, когда снова и снова перебирали события того дня, пришли к такому же выводу. Кроме того, Асия подтвердила, что той части души, которая хранится в клинках, достаточно для возрождения полноценной личности, и с новым телом для нее не будет никаких проблем. Думаю, по крайней мере пока они не доберутся до портала, на помощь Ригана они могут рассчитывать.

– И все равно, я не могу понять. Зачем нам это нужно? – Похоже, князь решил не останавливаться и продолжать меня изумлять. Или…

Страшная по своему безумию мысль пронзает меня словно остро заточенный кинжал. Неожиданно. И не оставляя шансов продолжать жить по-прежнему. И я, еще не понимая, но начиная догадываться, обвожу всех тревожным взглядом. Они смотрят друг на друга, о чем-то размышляя.

Похоже, здесь преследуются отнюдь не те цели, которые известны мне. И со мной ими не торопятся делиться.

И теперь я уже с князем солидарен. Рисковать жизнью придется моей жене и его дочери. Все остальные, конечно, тоже не на увеселительную прогулку собрались, вот только, если говорить о ценности и значимости… слишком многое зависит от присутствия Леры в нашем мире. Мое лицо непроизвольно скривилось: не очень-то хочется думать о своей любимой с позиции выгоды. Не очень это приятно. Но… она моя. И я не хочу ее потерять. Даже ради самых высоких идеалов.

– Они опасны. И мы должны знать, чего от них можно ожидать. – Взгляд старшего Там’Арина более чем серьезен. Но еще удивительнее то, что смотрит он на меня, словно пытаясь в чем-то убедить.

– Их не было в нашем мире уже более двух тысяч лет. Если не считать появления одиночных воинов. – И откуда столько злости, когда Алистер смотрит на своего друга?

– Именно это меня и настораживает. Ни один из миров веера не подвергается их набегам. Лишь небольшие вылазки, и они вновь исчезают. Я уже не говорю про попытку взять контроль надо мной, хочу напомнить, весьма успешную, – парирует прадед Леры.

– Ты думаешь, они все это время к чему-то готовятся? Не слишком ли много для подготовки? – продолжает возражать князь оборотней.

Я бросаю быстрый взгляд на отца, вопросительно приподнимая бровь. Уточняя, насколько серьезно он относится к заявлению мага Равновесия. И едва не замираю, с трудом заставляя свое сердце биться, когда он чуть заметно опускает голову.

А в его взгляде… Холодная безжизненная пустыня.

Вот только почему этот разговор не состоялся раньше?

Наши глаза встречаются. В короткой схватке. Из которой моя душа выползает, истекая кровью.

Он все это знал. Уже давно. Еще тогда, когда приручал меня, когда помогал завоевать сердце Леры. Когда убеждал меня не тянуть с наследником, который должен был упрочить мое положение, как только он передаст мне власть.

За что?!

Если бы я мог, я бы в эту же секунду бросился на него с мечом, вонзая лезвие в ставшую ненавистной для меня плоть. Того, кого я еще мгновение назад чтил как создателя этого мира. Кого безгранично уважал и кому верил. Настолько, что намерен был позволить Лере пойти одной.

Намерен был позволить… Мне остается только молить провидение о том, что она простит меня за то, как я поступлю. С ней. С собой. С нашими детьми.

Потому что свой выбор я уже сделал.

– Я иду с ними. – Все взгляды прикованы ко мне, а отец, все еще отец, медленно приподнимается с кресла. Не уверен, что понимаю то, что вижу в его глазах, но уже поздно что-либо менять. И мой голос, хриплый и чужой, со свистом вырываясь из придавленной тяжестью предательства груди, продолжает. Разрывая последние нити, связывающие нас. – Опекуном детей на время моего отсутствия я оставляю Александра Там’Арина. Князь Аль’Аир, – тот не сводит с меня взгляда, уже стоя и держась за рукоять меча, словно предполагая, что наша беседа миром не закончится, – Макирас Там’Арин, – а вот на лице прадеда Леры кривая усмешка. Похоже, он уже знает, какие слова сейчас услышит, – я прошу вас обоих быть гарантами прав Амалии и Вэона.