Грех бессмертия - Маккаммон Роберт Рик - Страница 62

— Я не могла выбраться, — сквозь хныканье сказала она. — Я слышала, что здесь было что-то плохое, я слышала, как ты кричал маме, и не могла выбраться, потому что дверь не открывалась.

— Шшшшшшш, — прошептал он, крепче прижимая ее, ощущая, как бьется у нее в груди сердце. — Все в порядке.

Она отступила от него, осмотрела, увидела кровь. Опять потекли слезы, губы нервно вздрагивали.

— Папочка слегка ударился головой, — спокойно сказал ей Эван. — У меня повторился один из этих старых кошмаров. Ты знаешь, те самые, какие мне всегда снятся? И я стукнулся головой о ночной столик. Это всего лишь маленькая царапина.

— А где мама? — она пыталась заглянуть через его плечо.

— Она в ванной, достает бинт для моей раны. Через несколько минут сюда придет доктор, чтобы посмотреть меня. — Он заглянул в глаза дочери, пытаясь сохранять спокойствие. — Ну, а теперь ты для меня кое-что сделаешь?

— С мамой все в порядке?

— Конечно. Но ты же знаешь, как она сердится на меня за эти сны. Я хочу, чтобы ты пошла вниз в кабинет и побыла там до тех пор, пока доктор не уйдет. Ты это сделаешь для меня?

Она помедлила, вытерла слезы и наконец кивнула.

— Хорошо. Думаю, что внизу на кухне есть немного печенья и «Кул-Эйд». Думаю, что мама не рассердится. Ну давай, теперь иди туда. — Он подождал пока она неохотно спускалась по лестнице; в кабинете загорелся свет. Эван отвернулся; Кэй лежала в спальне на том же месте и очень тихо постанывала.

Доктор Мабри была стройной женщиной около пятидесяти лет с пышными седыми волосами и высоким резко очерченным лбом. Следуя за Эваном вверх по лестнице быстрым шагом, она вращала своими карими глазами за очками с толстыми линзами, словно рыба в банке с водой.

— Вот сюда, — сказал Эван, приглашая в спальню.

Она взглянула на Кэй и увидела нож на кровати; она положила на ночной столик свой чемоданчик с медицинскими инструментами и раскрыла его.

— Что здесь случилось? — спросила она безучастным ровным голосом.

— У моей жены с недавних пор начались какие-то странные сны, — сказал Эван, все еще прижимая руку к своей ране. Она перестала кровоточить, и на брови уже образовалась корочка. — Думаю, что я потревожил ее во время одного такого сна, и она… напала на меня. Я думаю, что она не знала, что делает.

— Ваша жена всегда спит с ножом?

Эван промолчал. Доктор Мабри вытащила стетоскоп из своего чемоданчика и в течение нескольких секунд в разных местах прослушивала грудь Кэй; она осторожно отвела ее руку в сторону и пощупала череп под волосами. — Здесь большая шишка, — тихо сказала она. — А это что? — Она ткнула пальцем рядом с багровеющей царапиной на щеке Кэй.

— Мне пришлось защищаться.

— Понимаю. Как ваша жена себя чувствовала в последнее время, если говорить обобщенно?

— Она была утомлена. Почти ничего не ела; могу сказать, что она теряет в весе и плохо спит.

Кэй задрожала и застонала.

Доктор Мабри, порывшись в своем чемоданчике, быстро вытащила ампулу и отбила ее кончик у Кэй под носом; Эван почувствовал запах нашатырного спирта. Веки Кэй задрожали, и она замотала головой из стороны в сторону.

— Теперь она придет в себя, — сказала доктор Мабри.

— Я знаю, что это выглядит скверно, — сказал Эван, — но я бы предпочел, чтобы вы не говорили об этом шерифу Вайсингеру.

— У меня нет намерения говорить ему что-нибудь, — ответила женщина, приподнимая сначала правое веко Кэй, затем левое. Белизна белков глаз под веками отсвечивала синевой.

Кэй снова застонала, теперь уже громче, и постепенно приоткрыла глаза; из их уголков покатились слезинки. Она с усилием приподнялась, поморщилась и ощупала свой затылок.

— О, Боже мой, я ранена, — сказала она. — Я, видимо, заболеваю. Я собираюсь…

— Мистер Рейд, — сказала доктор Мабри, — я хочу, чтобы вы спустились на кухню и вскипятили немного воды. Налейте горячей воды в чашку и принесите сюда, хорошо?

Он оставил их и сделал все, что попросила эта женщина, сказав Лори внизу, что все просто превосходно, но слишком ясно было видно, что она ему не верит.

Вернувшись в спальню, он почувствовал дурной запах: Кэй вырвало в туалете, и доктор Мабри мягко говорила с ней как мать с ребенком:

— Ну, тихо, тихо. Все будет хорошо. Тебе сейчас уже получше?

— Моя голова, — пробормотала Кэй, утирая лицо влажным полотенцем. — У меня болит голова.

— Вот горячая вода, — сказал Эван.

— Прекрасно. Поставьте ее здесь, хорошо?

Кэй выглядела более бледной и слабой, чем обычно, и доктор Мабри отвела ее в кровать. Кэй осторожно положила голову на подушку. Она вся дрожала, и Эван все еще не был уверен, знала ли она сейчас, где находится и что случилось. Доктор Мабри вытащила из своего медицинского чемоданчика пузырек янтарного цвета без этикетки. Она отвернула пробку и вылила в горячую воду то, что было похоже на смесь меда с различными травами, потому что обладало сладковатым запахом и сверху плавали кусочки листьев.

— Я хочу, чтобы вы выпили вот это, — сказала доктор Мабри, протягивая чашку Кэй.

— Что это такое? — спросил Эван.

— Домашнее средство, — ответила доктор Мабри, не глядя на него, — для успокоения нервов. Вот так, дорогая. Выпей все целиком. Все до последней капли.

Кэй так и сделала. Доктор взяла чашку и отложила ее в сторону.

— Как ты чувствуешь себя сейчас?

— Странно. Все еще неважно. Где мой муж? — Кэй уставилась в глаза доктора Мабри, словно не понимая, что Эван находится в комнате.

— Здесь, Кэй. Я здесь. — Он сел рядом с ней и взял за руку. Рука была холодная. Пульс все еще бился учащенно, но постепенно замедлялся.

— Что случилось с твоей головой? — спросила она, приподнимая палец, чтобы дотронуться до его брови. — Это же кровь!

— Мистер Рейд, — доктор Мабри поднялась и щелкнула замком своего медицинского чемоданчика, закрывая его. — Мне бы хотелось поговорить с вами. Пожалуйста, выйдем в холл.

— Что произошло с моей женой? — тихо спросил Эван, когда дверь спальни захлопнулась за ними. — Она, кажется, ничего не помнит.

— Я считаю, что она в состоянии легкого шока; у нее дезориентация вследствие этого удара головой. Но чтобы быть с вами полностью откровенной, я не уверена, каково ее общее состояние. Она кажется относительно здоровой, и все же вы говорите, что она утомлена, плохо ест и спит. Мне бы хотелось провести кое-какие исследования здоровья вашей жены в своей клинике. Прямо завтра утром.

— Что за обследования?

— Анализ крови, мочи, электрокардиограмма. И электроэнцефалограмма.

— Мозг? Вы думаете, что-то неладное с ее…

— Я бы хотела выяснить это как можно скорее. Вы можете привезти ее утром в клинику? Около девяти.

«Нет, — подумал Эван. — Я хочу забрать свою жену и ребенка и утром убраться из этого места».

— Ее состояние может быть серьезным, — сказала доктор Мабри холодным, но выразительным голосом. — Есть вероятность, что в течение нескольких дней ей придется остаться в клинике.

— Я не знаю… — сказал Эван.

— Если это вопрос оплаты…

— Нет! — резко сказал он. Нет. Подожди. Кэй больна; в конце концов, она и впрямь больна. Он задумался на одну секунду, доктор Мабри наблюдала за ним. Одна мысль бурлила в его сознании: «Они придут за тобой ночью». Он вытравил ее из себя, выбросил прочь, словно кусочек пораженной ткани, и кивнул. — Я привезу ее утром.

Первый раз намек на улыбку мелькнул на ее лице.

— Это разумно. Скоро ваша жена уснет. Я сама найду, где у вас выход. О, — она замешкалась, снова раскрыла свой чемоданчик и вытащила оттуда пластырь, — это для вашего лба; судя по его внешнему виду, это просто царапина. Швы накладывать необязательно. Промойте ее спиртом и потом все-таки наложите пластырь. — Она отвернулась от него и начала спускаться по лестнице. Входная дверь открылась, потом закрылась. Эван вошел в спальню и сел рядом с Кэй; она опустила веки и дремала. Эван взял ее за руку.

— Кэй, — мягко позвал он. — Ты меня слышишь?