Грех бессмертия - Маккаммон Роберт Рик - Страница 44

Доктор Драго некоторое время молчала, чуть покачивая бокалом с вином. Зловещее молчание. Эван почувствовал, как между ней и доктором Блэкбурном нарастает враждебное напряжение, и он знал, что Кэй тоже это чувствует, потому что мышцы ее лица напряглись. — Вы смеетесь надо мной, — тихо сказала Драго. — Не уверена, что мне это нравится.

Блэкбурн стоял совершенно неподвижно, словно завороженный. Возможно, он чувствовал то же самое, что и Эван: присутствие чего-то опасного внутри этой женщины, что могло неожиданно выпрыгнуть без предупреждения.

— Ваше личное мнение — это ваше дело, — спокойно проговорила женщина. — Но когда вы желаете сделать его достоянием общественности и в моем доме, то вы встаете на опасный путь. Доктор Блэкбурн, для интеллигентного человека вы удивительно… близоруки. Может быть, этой осенью мы обсудим эту тему.

— Мне кажется, что мы уже начали это сейчас? — сказал Блэкбурн, беспокойно поглядывая на обступивших их гостей.

Драго улыбнулась. Ее глаза казались ослепительными кусочками синего стекла, только что вынутого из печи и все еще светящегося безудержной силой. Но от них не исходило никакого тепла, а наоборот, веяло мертвящим холодом.

— Я уничтожу вас, — сказала она. — Вы держитесь за ваши убеждения, но у меня есть доказательства.

— Доказательства? — Блэкбурн недоверчиво покачал головой. — Что за доказательства? Эти фрагменты и то оружие, которое вы поместили под стекло в вашем музее? Конечно же, нет!

Вокруг них собралась группа людей, привлеченная словесным сражением мужчины и женщины. Кэй обнаружила, что так уставилась на голову Блэкбурна, словно хочет разглядеть его череп.

— За мной правда, — сказала Драго.

— Нет. Только мифы. И еще сны.

Драго наклонилась к мужчине. На мгновение Эвану показалось, что ее рука, которая все еще сжимала его локоть, начала усиливать свое пожатие. Он ощутил силу ее пальцев, казавшихся металлическими стержнями, покрытыми кожей и плотью.

— В пещере на берегу Черного моря, — сказала она очень тихо, но все присутствующие смогли расслышать ее голос, с низкими и угрожающими интонациями, — я обнаружила то, что искала в течение всей жизни. Не сны. Не мифы. Но действительность. Я касалась холодных стен этой гробницы, доктор Блэкбурн. И ни один человек на земле не может потешаться над тем, что я считаю истиной. — Ее глаза сверкнули.

Эвану показалось, что круг людей увеличился. Взглянув на них внимательнее, он удивился тому, что все они были женщинами.

— Я не потешаюсь над вашими убеждениями, — настаивал доктор Блэкбурн, хотя жена уже тянула его за рукав, — и, конечно же, ваши раскопки на Черном море важны по любым критериям. Но как профессор классических наук, говорю вам, что у вас нет базиса, на основании которого…

— Нет базиса! — Женщина говорила резко, и, как показалось Эвану, с горечью. Он почувствовал в ней кипение эмоций, и видно было, что она сдерживает себя ценой огромных усилий. — Более десяти лет я пыталась доказать свои убеждения, — сказала она. — Я несколько раз ездила в Грецию и Турцию, чтобы проследить за цепью информации, какую мне удавалось раздобыть…

— Что ж, опасаюсь, что вы зашли с этой информацией в тупик. Просто-напросто не существует надежных доказательств.

Озноб пробежал по спине Эвана. Конечно, он не понимал, в чем суть спора, но испытывал страх и чувство внезапной необъяснимой паники. Музыка все еще доносилась из дома, но теперь она казалась удаленной на многие километры отсюда. Группа женщин, окружившая их из чистого любопытства, теперь казалась угрожающей. Кэй затрясло. Доктор Драго выпустила его руку, и он был уверен, что от ее пожатия остались синяки.

— Вы полнейший глупец, — сказала она мужчине, стоявшему рядом с ней. — Все мужчины закрывают глаза на правду, которую я открыла, и это очень опасная вещь.

— Опасная? — Блэкбурн почти улыбался. — Каким же образом?

Эван наблюдал за кольцом женщин. Некоторых из них он видел раньше, в деревне; других совсем не знал. На всех лицах было одинаковое зловещее выражение, освещенное мерцающим сиянием фонарей, окружающих внутренний дворик. Их глаза горели темным пламенем, мышцы лица казались напряженными. И когда он взглянул в сторону, он понял, что Кэй уставилась в затылок Блэкбурну с той же интенсивной, едва сдерживаемой враждебностью. Он повернул голову и поймал взгляд другого мужчины, стоявшего в конце внутреннего дворика. Мужчина казался зачарованным, и когда глаза Эвана встретились с его взглядом, он тут же отвернулся и уставился в бокал, который держал в руке. Эван почувствовал в этих женщинах растущую ненависть, излучающуюся из глаз, из пор кожи и направляемую на доктора Блэкбурна. Неожиданно ему стало страшно пошевельнуться, словно он стоял посреди стаи диких зверей.

Волна оторопи прокатилась по Кэй, атрофируя ее мозг и лишая возможности отреагировать. Она хотела позвать Эвана, но обнаружила, что у нее нет голоса. Страх переполнил ее, когда она осознала, что больше не контролирует свое собственное тело. Она не могла шевельнуться, не могла дышать, не могла схватить Эвана под руку и сказать: пойдем домой, здесь что-то не так, что-то ужасным образом не так. Казалось, словно кто-то другой, кто-то чужой, незнакомый и страшный, проскользнул через кожу в тело и схватил ее душу своими древними руками. Она хотела закричать. И не могла. Ее глаза — но были ли они сейчас ее глазами? или глазами кого-то еще? — измеряли размер черепа доктора Блэкбурна. Ширину его шеи. И в следующее мгновение она осознала, что она — или что-то внутри нее, одевшее ее тело словно платье, — думает об убийстве.

Ее правая рука медленно поднялась.

Медленно. Вытянулась вперед.

Эван смотрел на нее удивленными глазами и открыл рот, чтобы что-то сказать.

Но в этот момент доктор Драго тоже потянулась к доктору Блэкбурну, и отблеск огня заиграл на бокале, который она держала. Ее рука с длинными пальцами напряглась, затем раздался резкий звук «крак!», который заставил Блэкбурна моргнуть и отдернуть голову назад.

— Господи! — озадаченно сказал он.

Держа руку над его шеей сзади, Кэй чувствовала, что ненависть, кипящая внутри нее, вышла из-под контроля и разбрасывает по сторонам искры, словно обнаженный электрический кабель под порывом ветра. Мысленно она охватывала своей протянутой рукой его затылок и сжимала до тех пор, пока не раздавался резкий треск ломающейся кости, обнажающей мозги. Но вместе с движением Драго сила, кипящая в ней, стала ослабевать, оставляя холодную пустоту, словно отрывая частицу души своими кровожадными отвратительными когтями. Неожиданно она вспомнила, где находится — на вечере у доктора Драго — и кто она такая — Кэй Рейд — и что человек, стоящий рядом, пристально наблюдает за ней. Она медленно опустила руку и стала разглядывать свою ладонь, ее пересекающиеся линии, отмеченные точечными капельками пота.

Доктор Драго разжала руку, ее стакан со звоном разбился о каменный пол. Вино забрызгало ее платье и просочилось в лощинку между ее грудями наподобие густых капель крови. Жидкость стекала с кончиков ее пальцев на землю, и Эван увидел несколько царапин от стекла на ее ладони.

— Господи, — еще раз повторил Блэкбурн, пристально глядя на нее. Вы… поранились.

Выражение ее лица не изменилось. Она почти улыбалась ему, хотя взгляд оставался жестким, без тени снисхождения или сожаления.

— Боюсь… что дискуссии такого рода одерживают победу над моим темпераментом. Простите меня.

Блэкбурн оставался неподвижен в течение минуты, затем, увидев обступивших его женщин, завертел головой, словно животное, ищущее выхода из ловушки. Эван заметил, что и с ними тоже произошла перемена, такая же, как и с его собственной женой; их лица теперь были спокойным и больше не отражали ненависть Драго к Блэкбурну. Миссис Джайлз подошла к доктору Драго и взяла ее за руку.

— Пожалуйста, — сказала она, — позвольте мне сделать вам перевязку.

— Нет, — сказала Драго, отнимая свою руку. Кровь забрызгала камни у нее под ногами.