Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Открыта вакансия телохранителя - Бульба Наталья Владимировна - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

И первое, что меня встретило в том, не имеющем ориентиров иллюзорном мире, – его голос. Стелящийся дуновением легкого ветерка, что является предвестником надвигающейся бури:

– Я говорил, что найду тебя.

Его глаза приближаются настолько, что я могу рассмотреть каждую изумрудную искорку, очерчивающую контур его зрачков. И каждую его мысль, которая всплывает мне навстречу из завораживающей и пугающей глубины.

– Нет!

Я пытаюсь отшатнуться, но грезы отказываются мне подчиняться, и я едва ли не захлебываюсь в бушующих вокруг меня эмоциях: его, моих, наших. Сплетающихся в разноцветный комок радости, ожидания, отчаяния, надежд и сомнений. И я вязну в этой паутине, проваливаясь все глубже и глубже.

А он продолжает улыбаться странной, беззащитно-нежной улыбкой и протягивать мне руку, гладкая кожа которой украшена серебристым орнаментом – переплетением спиралей, что перемешиваясь, накладываясь друг на друга, выплетают узор, от которого очень трудно отвести взор.

– Ты та, которую я столько ждал. – И стон-мольба срывается с его губ: – Не покидай меня.

– Нет! – И я вскидываюсь, пытаясь снова и снова вырваться из объятий кошмара.

И, к моей радости, мне это удается. И вместо черной бездны вижу встревоженный взгляд Карима.

– Что? – Он сидит на краю кровати и нежно гладит мою руку, которая судорожно комкает ткань одеяла.

– Ничего страшного. – Хрипло. И очень неискренне: – Просто плохой сон. Надо было вытащить из спячки тарагора – он бы стянул с меня остатки чужой магии. Да только боюсь, сил у меня на это пока нет.

Его губы улыбаются, но глаза под кустистыми бровями полны беспокойства.

– Я, конечно, не твой Васька. Но если ты хочешь поговорить…

Все, что я могу, – усмехнуться в ответ. Разговор о Закирале сродни прогулке по тонкому льду: много адреналина и результат, который весьма предсказуем.

– Тебе интересны метания женщины, которая не может определиться, кто из окружающих ее мужчин сумел произвести на нее большее впечатление?

– Ну… на этот вопрос я могу ответить и сам. – И он довольно добродушно фыркает. – Причем без долгих разговоров и обсуждений каждого кандидата: скорее всего именно тот, по чьей вине ты сейчас боишься сомкнуть глаза. И тогда все, что мне остается, – лишь выяснить, какой именно след он оставил в твоей душе, и не стоит ли после произведенного им эффекта перевести его в разряд особо опасных врагов.

Трудно спорить с тем, что очень похоже на правду. Да только легче от этого не становится: многогранные карие глаза Закираля, с изумрудно-серебряной окантовкой удивительной красоты едва ли не сводят с ума, продолжая преследовать меня.

И не только во сне.

И смертоносная мягкость его движений, когда самый обычный наклон головы становится изысканным действом. Когда неожиданная улыбка связывает крепче, чем произнесенные клятвы. Когда журчащий обертонами низкий голос…

И я замираю. Надеясь, что внимательный взгляд Карима не заметит, как отливает кровь от моего лица.

Да здравствует первая неясность!

И эта гордость, граничащая с высокомерием, о которой говорится, как только речь заходит о даймонах? Признание других рас недостойными называться даже пылью под их ногами? Уверенность в том, что лишь они созданы, чтобы повелевать Веером миров?

А сколько нелицеприятных слов в их адрес произносится, когда в разговоре всплывает их отношение к женщинам… Не к тем, кто, как и он, закрывает голову и тело черным полотном, а к другим.

Вот только со мной… Он был изысканно вежлив, если это перевести в наши категории политеса.

Но я очень сомневаюсь, что на него так могли повлиять мои родственные связи.

– Мне трудно тебе что-то сказать, Карим. Все слишком запутанно. И я чувствую, что перестала что-либо понимать.

– Тогда тем более тебе стоит это обсудить. Возможно, это сможет помочь тебе увидеть то, чего ты не замечаешь, захваченная эмоциями.

Как ни грустно, но и с этим приходится согласиться. Не с тем, что я чего-то не замечаю – мгновения нашей встречи, одно за другим скользят перед моими глазами. А с тем, что чувства огненной волной проходят по моему телу всякий раз, как его взгляд, услужливо подбрасываемый памятью, касается меня.

– Наверное, ты прав. Но мне еще не приходилось откровенничать на такие темы с мужчиной. – И я пытаюсь ему улыбнуться. Пусть и лишь для того, чтобы хоть слегка ослабить душевное напряжение.

– Увы… Даже если я предложу тебе представить, что перед тобой не мужчина, вряд ли тебе это поможет. Ведь проблема не в этом. В тебе, как это ни пытались вытравить из твоей души, очень сильно чувствуется демонская сущность: ты независима и предпочитаешь полагаться только на себя. Хотя надо признать, у тебя есть для этого все основания. Пойми, кроме твоего отца есть и другие, кто готов тебе помочь. И не только прикрыв твою спину в бою, но и утирая твои слезы и давая глупые советы, которым ты вряд ли будешь следовать.

И я снова невольно улыбаюсь. Он действительно очень похож на моего отца. На того, каким его знаю лишь я. Да еще, возможно, мои братья, хотя вряд ли: их уважение он завоевывал совершенно иным способом.

– Хорошо. – Я киваю, соглашаясь. И устраиваюсь удобнее, поднимая подушку выше и откидываясь на нее. – И с чего же мне начать?

– Да хоть с чего. – Улыбка. Отеческая нежность. Понимание во взгляде. Которое должно меня успокоить.

Да только моя рука сама тянется к простенькой сережке в моем ухе – кристаллу возврата. И в ушах звучат слова отца: «Твоя жизнь для меня дороже всего. Если поймешь, что ты не можешь удержать ситуацию, возвращайся сюда. Ни одна проблема этого мира не стоит того, чтобы ты чувствовала боль».

– Можешь с самого начала. Можешь с того места, которое посчитаешь особенно важным. А можешь – с самого главного.

И я заставляю себя опустить руку – я еще могу держаться. И мне очень хочется помочь отцу. Не ради его уважения, не ради того, чтобы он мог гордиться своей дочерью – наши отношения строятся совершенно на других чувствах, и мне не нужно доказывать ему что-либо, для того чтобы завоевать его любовь. Она у меня была, есть и всегда будет.

Я просто хочу ему помочь.

– Не знаю, готова ли я к главному… – Со странной робостью в голосе, которой мне раньше не приходилось за собой замечать.

Ну Закираль, встретимся мы с тобой…

– Тогда расскажи про дракона. Это ведь именно тот, из-за которого разгорелся бой в королевском дворце?

– Именно. – Наконец-то я могу не контролировать собственные эмоции. Воспоминания о нашей первой встрече с этим ящером давно стали одними из самых приятных. – Их с Роланом, оказывается, давно мир не брал. Точно причины не знаю, но могу предположить, что кто-то у кого-то увел девушку. Судя по тому, что именно Тамирас бросился отбивать меня у демона, приняв за его любовницу, этот подвиг совершил мой брат.

– А ты? – Искренняя заинтересованность и радость от того, что я больше не прячу от него свои глаза.

– О-о-о… Я тогда была совсем юная, и внимание красавца– дракона очень хорошо совпало с битвой за право самой строить собственную жизнь. Так что Тамирас был очень хорошим поводом изысканно и увлеченно потрепать всем нервы.

– То есть ни о каких глубоких чувствах речь не шла? – Его взгляд становится насмешливым, и я уже прямо-таки вижу, как, при малейшей возможности насолить дракону, ответ на этот вопрос будет передан ему.

Хотя… Зря я так про Карима думаю. Этот не поделится информацией даже со своим господином. И все это ехидство лишь для того, чтобы меня слегка раззадорить и вытащить из начинающейся хандры.

– Как только я начала осознавать, чем мальчики отличаются от девочек, мне начали вбивать в голову, чтобы я никогда не влюблялась в драконов и эльфов. Тем более серьезно. А я всегда была барышней понятливой и наставления отца и братьев слушала внимательно.

– И выполняла? – И вновь весьма приличная доля ехидства. Теперь уже в голосе.

– Когда они совпадали с моим собственным мнением. Кстати, первое, что предложил мне Тамирас, – сделку. Лишь подыграть ему. Это уж он потом, когда увидел, как я с Роланом сражаюсь, понял, что я обладаю не только смазливой мордашкой.