Открыта вакансия телохранителя - Бульба Наталья Владимировна - Страница 27

Но он, похоже, все еще не верит. И тогда его добивает Карим. Которого растерянность графа весьма развлекает.

– Да, Элизар. Ты единственный в этом мире, кто может похвалиться тем, что телохранителем у него служит принцесса.

– Я тебе уже говорила. Я не принцесса, – бурчу я недовольно.

А от окна, где стоит удивительно побледневший смуглый эльф, раздается эхом:

– Принцесса Арх’Онт.

И вновь мне приходится повторить. Уже громче и не так спокойно:

– Я не принцесса. – Но это никак почему-то не улучшает его состояния.

– Элизар, мы с тобой – покойники. – Выражение полного раскаяния на лице эльфа меня прямо-таки умиляет. – Когда ее отец узнает, что ей по нашей милости пришлось пережить…

– Вы, мои дорогие, – в разговор опять вклинивается Карим, продолжая накалять и без того бушующие страсти, – станете покойниками значительно раньше. Когда об этом узнают ее братья.

– А в руки к папеньке, – я пытаюсь улыбнуться как можно милее, – вы попадете только после услуг некроманта.

Не могу сказать, что это их успокоило. Потому что серый цвет лица у одного из них сменился на нежно-зеленый. Очень гармонирующий с цветом глаз. А что касается второго… О моих братьях он знает не понаслышке.

Вот что значит репутация.

– Может, все-таки прекратим это представление и перейдем к делу. – Моя дипломатичная попытка разрешить ситуацию мирным путем успех имеет весьма посредственный. Оба продолжают оставаться в далеком от легкого ступоре.

И что мне с ними теперь прикажете делать? Если из них нынче можно хоть веревки вить.

Увы, но человечных способов приведения их в адекватное состояние у меня больше нет. Приходится переходить к бесчеловечным.

Дав команду Ваське прикрыть глаза и уши и сделать вид, что его здесь нет, походкой «от бедра» приближаюсь к графу. На лице Карима начинает появляться загадочная улыбка, а взгляд эльфа, обращенный в мою сторону, становится более осмысленным и обретает некоторую мечтательность.

Я, конечно, очень даже могу их понять. Дракон, который рассчитывал затащить в свою кровать любовницу Ролана, а потом узнал, что покушался на честь его сестры, тоже долго не мог в себя прийти.

Так у него в жилах самая благородная кровь их драконьего племени течет. А тут…

Подойдя вплотную к Элизару, даю тому последний шанс одуматься.

Не действует: видит, но не узнает.

Может, не стоило так? Сразу. Но… Будем считать, что сам напросился.

Я провожу подушечками пальцев, едва касаясь кожи, по его ладони. На грани ощущения, лишь одаривая теплом.

Его тело словно пронзает молния. Он вздрагивает и чуть опускает голову. Похоже, пытаясь рассмотреть, что творится перед его носом.

А за спиной абсолютная тишина. Так и хочется оглянуться, чтобы проверить: живы ли? Впрочем, за рассудок Карима я не беспокоюсь. Он к моим проделкам без всякой серьезности относится. Да и Алраэль больше позерством занимается. Уж с его богатейшим опытом близкого общения с барышнями разной степени прекрасности…

Рука скользит вверх, по суровой ткани камзола. Доползает до грани, отделяющей воротник от обнаженного тела. Не движением, намеком, вдоль шеи, очерчивает твердую скулу, задевает волосок на виске, вызвав еще один разряд тока.

Он замер, затаив дыхание и не сводя с меня бездонных глаз. В которых уже нет и намека на желание быстро и безболезненно прекратить свое существование.

Правильно говорит мой папулечка: страшнее женщины зверя нет.

– Мне уйти? – Тихим голосом. Приподнявшись на цыпочках и выдохнув у самого уха.

Осторожное покачивание головой. И низким, хриплым голосом:

– Нет.

– Разговаривать дальше будем?

Подбородок идет вниз. А из-за спины сначала тяжелый вздох, а следом, полным страдания голосом:

– Самую прекрасную женщину. Почти из объятий. – И через короткую паузу, словно что-то кому-то доказывая: – Только дуэль. И пусть достается сильнейшему.

Ну и ладушки, поиграли и хватит. Очнулись оба.

И я отступаю назад. Радуясь тому, что среди гормонов – этот занимает первое место.

– Алраэль, так что у вас здесь за сборище человеческих магов? Своих, что ли, не хватает? – И в голосе полное отсутствие той трогательной нежности, которой одаривала еще мгновение назад.

Два шага до кресла, делая вид, что не замечаю взгляды, которыми двое из троих обмениваются. Надеюсь, что теперь они не впадут в другую крайность: расценивая мое появление как попытку повелителя быть в курсе происходящего во всем окружении графа, до которого мне удастся дотянуться.

А если бы и так. Среди правителей рас и народов в последнее время как-то не наблюдается тех, кто занимает не свое место и не понимает, что полезней информацией делиться, чем пытаться решать проблемы в одиночку.

Не знаю почему, но эта мысль не вызывает в моей душе оптимистичного отклика. Словно намекая на то, что несколько последних мирных лет на Лилее очень сильно далеки от тех представлений, что сложились у меня за то время, пока в меня вбивали необходимые для выживания здесь знания.

– Таши…

А мне уже совершенно не смешно. Судя по тому, что я вижу на лице лорда… Это уже не мрачные прогнозы сбываются. Это то, после чего уважающая себя женщина разбивает вдребезги свой самый любимый сервиз.

– Алраэль, я предпочитаю не лезть в тонкости высокой дипломатии. И желания быть выдворенной с темноэльфийских земель как соглядатай демонов у меня тоже нет. Поэтому давай сейчас ограничимся в разговоре лишь тем, что будет безопасно для моего пребывания здесь. Обо всем остальном вы будете разговаривать вне моего присутствия. Единственное, о чем я считаю необходимым поставить вас обоих в известность, что кроме клятвы, которую я дала графу, я обещала отцу сберечь Элизару жизнь и разобраться в том, откуда тянется хвост его проблемы. И все это я выполню. Независимо от того, нравится это кому-либо или нет.

И снова – ступор. Только теперь по иному поводу. Леденящий холод моего взгляда и беспощадность слов, похоже, мало вяжутся с моей хрупкой внешностью. Да только… В обоих мирах, где протекала моя жизнь, – слабые не относились к разряду долгожителей.

– Таши… – Теперь уже граф. Но на ту же мозоль.

Я уже с трудом сдерживаю слезы. Это не обидно. Это – больно. Но я не позволю отразиться даже оттенку этого чувства на моем лице.

Но предпринимаю еще одну попытку сделать наше общение возможным.

– Магия Хаоса работает на разрушении структуры. Такой накопитель, зарядку которого мы предполагаем, в руках мага, владеющего этой основой, довольно мощная игрушка. Если предположить, что это действительно даймоны, или демоны Хаоса, то очень хотелось бы понять, для чего они могут использовать собранную силу.

– Кто-нибудь помнит, по какой схеме обычно совершались их набеги? – Элизар старается избегать моего взгляда. Да и… кажется несколько напряженным.

Чего не скажешь про эльфа. Хотя его-то мои переживания никоим образом не касаются.

А вот вопрос… Если сосчитать, сколько раз за сегодняшний день я вспоминала про своего самого старшего родственника… И ведь ни одного доброго слова.

Только теперь становится понятно, почему, рассказывая о том, что произошло на Лилее за время моего отсутствия, он, словно бы невзначай, соскользнул к событиям двухтысячелетней давности. И так подробненько просвещал меня про любимые фишки черных воинов.

– Перед тем как напасть, они готовили себе плацдарм. Пытались всячески ослабить расы, которые могли бы дать им отпор. Считая основными своими противниками драконов, эльфов и демонов. Сталкивали их между собой. По возможности приводили к власти тех, кто им симпатизировал или хотя бы придерживался нейтралитета.

– Откуда ты такая умненькая взялась – понятно. И зачем взялась – тоже вроде сомнений не вызывает. – А как красиво все начиналось. Вы… Леди… Куда только все манеры делись? Но я продолжаю делать вид, что и эта речь Алраэля меня нисколько не задевает. – Одно неясно. Ради чего повелитель демонов готов рискнуть своей дочерью?