Игрушка императора - Звездная Елена - Страница 48

Доходило до абсурда.

…Внеочередное заседание Альянса Прайды. Я собрала всех представителей правящих родов, в основном сами правители и прибыли. Предстояло решить несколько важных вопросов, и в числе первых ограничение армий в подвластных государствах. Заседание проходило в соответствии с протоколом, мне как инициатору реформы первой было дано слово, и я стояла на белом мраморном круге, оглядывая высокие ложи с недовольными главами подведомственных государств и «радовала» присутствующих:

— Мы настаиваем на ограничении численности войск в пределах пятнадцати тысяч пехотинцев, семи тысяч кавалеристов, двух тысяч арбалетчиков для каждого государства, — уверенно произнесла я. — И прежде чем вы выскажете претензии на данный счет, позвольте обрисовать преимущества и выгоды данного решение. Первое — это позволит снизить расходы на оборону. Второе — это решит проблему вооружения. Третье — решит проблему военного превосходства, тем самым пресечет междоусобные войны.

— А как же сохранность наших границ? — принц Ролан, правитель Хорнии, одного из сильнейших королевств в Альянсе, не скрывал своего скептического отношения к моему предложению.

— Мы увеличим войско Прайды, — сообщила я, — и двенадцать гарнизонов будут размещены по реке Аттора для защиты ваших южных границ от набегов кочевников.

— Но содержание данных гарнизонов будет в ведении Хорнии? — принц едва сдерживал ярость.

— Естественно. — По-моему, вполне приемлемые условия.

— Я против, — заявил айсир.

— Вопрос будет вынесен на голосование, — елейным тоном поведала я.

Сильных государств в Прайде всего девять, остальные поддержат мое решение, и это понимали все присутствующие.

Зато правители Хорнии, Дайгады, Атроха, Илты, Надера прекрасно осознавали, против кого направлена данная реформа, но проявить несогласие решился лишь правитель Хорнии.

Поднявшись, принц Ролан окинул меня презрительным взглядом и ледяным тоном произнес:

— Айсира Катриона…

Больше он ничего сказать не успел. Ослепительно-белое пламя вмиг охватило айсира Ролана. Он заорал, попытался сбить неестественного вида огонь, сорвал плащ, захрипел и упал. В тот же миг пламя исчезло. Пораженные до глубины души, находясь в каком-то жутком оцепенении, мы потрясенно взирали на еще дымящегося и подвывающего от боли правителя Хорнии.

И тут все услышали ледяной голос кесаря:

— Единственно допустимое обращение к моей супруге — «пресветлая императрица». Иные не дозволительны.

Когда мы все, как по команде, повернулись на голос, император уже уходил. Но только после того, как он скрылся в сумраке входа, айсиры смогли заставить себя дышать. Впрочем, дышать тут было сложно — запах горелой кожи был пугающе отвратителен.

— Айсир Ролан, — я поспешила к умирающему, — постарайтесь не шевелиться, я владею магией исцеления.

К счастью, шенге научил, иначе опять с каждой царапиной бегала бы к Раху.

— Не… не… не… — говорить мой извечный оппонент был не в силах.

— Будет больно, — предупредила я, прикладывая руки к его груди.

Мне ответили таким взором, что стало понятно — ему и так невыносимо больно. Но магия уже потекла по моим пальцам. Она текла в тело умирающего, и я с трепетом следила за тем, как восстанавливается его кожа, сбрасывая лохмы обгорелой и прорастая изнутри. На восстановление кожного покрова у меня ушло примерно четверть часа, в остальном ему могли помочь только лекари. Обгоревшие легкие и сгоревший волосяной покров я восстанавливать не умела.

Когда слуги унесли айсира Ролана, все угрюмо посмотрели на пятно, оставшееся после случившегося. Ковер, пурпурный и дорогой, между прочим, также был безнадежно испорчен. На нем были рассеяны обрывки полусгоревшей одежды, пепел, остатки сползшей с айсира кожи.

— Предлагаю начать голосование, — нервно произнес айсир Хайто, председатель заседаний Альянса.

Все проголосовали. Кроме меня. Я единственная оставалась стоять и в ужасе продолжала смотреть на пятно… Чтобы уложить на носилки айсира Ролана, мне пришлось поднимать его силой ветра, так как любое прикосновение причиняло страдальцу невыносимую боль… Я все же не очень хороший целитель, а если говорить откровенно, то и вовсе отвратительный.

От нехороших мыслей по поводу собственной ничтожности меня отвлек все тот же айсир Хайто.

— Сорок пять — «за», айсир Ролан отсутствует, айси… Пресветлая императрица воздержалась. Решение принято!

Я вздрогнула, удивленно посмотрела на Хайто. Тот от моего взгляда почему-то побледнел, а я вспомнила, где нахожусь.

— Айсир Хайто, — я откашлялась, чтобы вернуть голосу уверенность, и уже громче приказала: — Продолжайте заседание, огласите весь список наших предложений и предписаний… я присоединюсь позже.

И с этими словами стремительно покинула зал заседаний Альянса Прайды.

Путь мой пролегал к покоям супруга, однако его там не оказалось. Я и вошла, и в спальню заглянула — никого. Решив не отступать от намеченной цели, поспешила в башню — второй раз в жизни.

Войдя в это самое северное строение дворцового комплекса, вспомнила о возможности сократить подъем по лестнице. Приложив ладонь к стене, пронаблюдала за тем, как закручивающиеся по спирали ступени выпрямились, и лестница фактически сократилась раз в десять. Удобно, ничего не скажешь.

Взбегая по ступеням, думала о том, что именно сказать любезному супругу, но, едва распахнула дверь, услышала насмешливое:

— Можешь ничего не говорить, нежная моя!

Постояла на пороге, но все же решительно вошла, даже дверь за собой прикрыла и направилась к кесарю. Подойдя к его столу, остановилась напротив императора, который вальяжно сидел на стуле, хотя лично я ранее не представляла, что на этом предмете мебели можно сидеть эдак пренебрежительно-вальяжно… Поток моих мыслей остановил его угрожающе-спокойный взгляд.

— Я слушаю, — мрачно отрезал кесарь.

— Я бы хотела обсудить, — стараюсь выглядеть невозмутимо, — я бы желала обсудить ваше поведение…

Насмешка во взоре — и ледяное:

— Это не тот предмет, который тебе позволено обсуждать, сострадательная моя.

И одного не могу понять — с чего он такой злой? Злой, уставший, раздраженный… Что с ним происходит? Так, не о том думаю.

Пытаюсь успокоиться и делаю вторую попытку:

— Знаете, учитывая, что дело касается моих подданных…

— Ты хотела сказать «ваших подданных»? — ласковым голосом прервал меня кесарь.

От страха у меня начали мелко подрагивать руки. И куда, собственно, я направлялась предъявлять претензии? А главное — кому?

— Вот именно, — отчетливо произнес император.

— Прошу прощения, — мой низкий реверанс и покаянно опущенная голова. — Более подобного не повторится. Разрешите вас покинуть.

Это не вопрос, а форма вежливого обращения, тем неприятнее было услышать:

— Нет.

Остановилась, вновь повернулась к супругу, постаралась ни о чем не думать и даже не поднимать глаз, старательно созерцая пол.

— Нежная моя, — ласковый голос кесаря вызвал дрожь по всему телу, — объясни свой внешний вид!

И тогда я все же удивленно взглянула на императора. Понять, чем я не угодила его бессмертию, не могла при всем желании. Обычное платье, правда, красное, в черном как-то жарковато. Шел четвертый месяц лета, самый жаркий в году, и потому платье было из легкой ткани, открывающее шею и плечи. Причем это было более чем приличное одеяние, придворные дамы в этот период оголялись куда как смелее.

— Ты не относишься к придворным дамам, нежная моя! — прервал кесарь мои размышления. — Ступай и приведи себя в достойный вид!

Несмотря на абсурдность приказа, возражать я не посмела.

— Это радует, нежная моя. Свободна.

Еще один нижайший реверанс — и я поторопилась к двери. Едва взялась за ручку, как меня остановил его лениво-злой голос:

— Я несколько упустил момент бракосочетания твоей сестры, нежная моя. Не напомнишь, на какой стадии находится решение данного вопроса?