Гнев Кана - Макинтайр Вонда Н. - Страница 41

– Четыреста километров, – сказал Чехов.

Кирк взглянул на Дэвида. Его сын печально покачал головой.

– Основной блок включен, – заорал Чехов.

– Молодчина Скотт, – прошептал Кирк, – Саавик, полный вперед!

Саавик сдвинула регулятор на максимум без всякой подготовки.

«Уверенный» на экране превратился в пятно, затем в маленькую святящуюся точку.

Волна «Генезиса» обрушилась на них сквозь облако туманности, сметая все на своем пути. Джим смотрел на экран, тщетно пытаясь унять дрожь в руках. Саавик всем телом навалилась на акселератор. Моторы взревели, и корабль вырвался из туманности в открытый космос.

Огромное облако стало спирально виться вокруг ядрышка, которое когда-то было «Уверенным». Оно быстро сформировалось в единую массу.

Кирк с трепетом смотрел на экран.

– Сбросить скорость, – приказал он.

Саавик повиновалась.

Они смотрели на рождение новой планеты.

Приехал лифт, и из него вышла Кэрол Маркус. Она не могла сказать ни слова. Джим повернулся и подбежал к ней.

– Кэрол, ты только посмотри на это. Это было так красиво, что он с трудом удерживался от слез.

Кэрол взяла его за руку.

Кирк включил передатчик:

– Блестящая работа, Скотт.

Он обернулся.

– Спок… Что за черт? Где Спок?

Прямо перед ним дрожала Саавик. Ее плечи внезапно сгорбились.

– Он пошел, – прошептала она, – в отсек двигателей.

Она закрыла лицо руками.

Кирк в ужасе уставился на нее.

– Джим, – голос Маккоя был таким возбужденным, что передатчик чуть не взорвался, – я в отсеке двигателя. Срочно спустись сюда. Это очень срочно, Джим!

Первый раз за все время охоты на Кана Сингха Джеймс Кирк почувствовал холодный ужас.

– Саавик, следите за управлением!

Он помчался к лифту.

Глава 9

Джим Кирк с трудом продвигался по коридорам корабля. Они никогда еще не казались ему такими длинными и холодными. Опомнился он только у входа в отделение двигателя. Все было разрушено: лампочки на пульте аварийной сигнализации беспрерывно мигали, сирены пронзительно завывали, а медицинская команда пыталась помочь пострадавшим членам экипажа.

Наконец ему удалось перевести дух:

– Спок?

Скотт и Маккой, стоящие возле непроницаемой панели реакторного отсека, одновременно обернулись, и Джим прочитал в их глазах нескрываемый ужас. Он тотчас же понял, что случилось, и понял, что это сделал именно Спок. Джим метнулся к ручке люка, ведущего в реакторный отсек, но Скотт оттащил его назад.

– Вы не должны этого делать, сэр, уровень радиации…

– Но он умрет!

Маккой схватил его за плечи.

– Он умер, Джим, он уже умер.

– О Господи…

Джим прижался к толстому стеклу, пытаясь защититься руками от мигающего света ламп.

За стеклом он увидел мистера Спока, стоящего на дрожащих коленях и вынужденного, в силу этого, опираться на руки, делая безуспешные попытки подняться.

– Спок!

Спок с трудом поднял голову, услышав через тонкую панель голос Джима.

Трясущейся окровавленной рукой он с трудом дотянулся до пульта внутренней селекторной связи.

– Спок… – повторил тихо Джим.

– Корабль?.. – Его лицо было обожжено, и боль, звучавшая в каждой ноте его голоса была столь невыносима, что Джиму стоило невероятных усилий сдержать крик отчаяния и тоски, рвущейся из самого сердца.

– Опасности больше нет, мы миновали волну «Генезиса». Спасибо тебе, Спок.

Спок едва дышал.

– Спок, черт побери, Спок.

– Не переживай.

– Благополучие большинства стоит благополучия нескольких, – прошептал Кирк, но понял в тот же миг, что больше не верит в это, но даже если это и было так, его это больше не волновало, по крайне мере, не сейчас. – Или благополучие одного человека.

Спок сумел подползти ближе и прижал свою окровавленную руку к стеклу.

Джим тоже прижал свою руку к стеклу, как будто бы пытаясь проникнуть через стекло в самую душу Спока, понять, почувствовать его боль и попытаться взять часть его боли на себя, передать свое здоровье и силу другу, но он не мог даже прикоснуться к нему.

– Не… переживай… повторил Спок. – Кто-то должен был это сделать и это сделал я. Логично, не правда ли?

Черт бы побрал твою логику, – подумал Джим. Слезы катились по его лицу, он почти ничего не видел.

– Я никогда не видел «Кобаяши Мару», – едва промолвил Спок.

Его голос слабел и ему приходилось поминутно останавливаться и, содрогаясь, набирать в легкие воздух перед каждой новой фразой. – Я просто хотел узнать, на что я способен. Не… слишком оригинальное решение…

– Спок!

Голос Саавик прервал их разговор:

– Капитан, галактика «Генезиса» формируется. Мистер Спок, это так прекрасно.

Разъяренный, Кирк выключил передатчик, прервав Саавик, но Спок пошатнулся, закрыл глаза и, как показалось Джиму, едва заметно улыбнулся.

– Джим, – еле слышно промолвил он, – я всегда был твоим другом, и я благодарен судьбе за то, что она нас свела. Живи долго и пусть у тебя все будет хорошо…

Он попытался собрать свои последние силы, но его тонкие красивые пальцы разжались, смерть, наконец, взяла над ним верх.

– Спок! – закричал Джим, разбивая костяшки пальцев о стекло.

– О, Боже, нет!..

Маккой попытался увести его, но Джим лишь с силой отшвырнул его и сам упал на защитное стекло отсека в полном изнеможении, отказываясь верить в происходящее.

Этой же ночью, но много позднее, лейтенант Сайвик бесшумно проходила по коридорам «Энтерпрайза». Она никого не встретила, кроме оставшихся на дежурстве членов команды, вынужденных бороться с усталостью.

Дойдя до отсека, где хранились тела умерших членов экипажа, она стоя уже на пороге, все же не решалась войти, но глубоко вздохнув, ступила в темноту.

Приборы, в глубине помещения, испускали тусклое голубое свечение, и это означало, что они работают. Защищенные специальными полями, здесь находились тела Питера Престона и остальных, ожидая возвращения на родную Землю.

Пожеланию капитана Спока, его тело не должно было быть отправлено на Вулкан, а желание Спока – закон.

Запечатанный гроб с телом Спока стоял посредине комнаты. Саавик положила руку на его гладкую поверхность. Ее боль была столь сильна, что она не могла плакать.

Наутро, Джеймс Кирк отдал распоряжение о похоронах. Тело должно быть отправлено в космос на быстрораспадающуюся орбиту «Генезиса», где оно разлетится на миллион частиц, обратится в прах, в ничто.

Саавик сидела скрестив ноги и закрыв глаза в каком-то оцепенении. Она не могла бы объяснить, почему она здесь. Все, что она делала сейчас, казалось неразумным и, даже, иррациональным.

Там, в ее детстве, если кто-то умирал ночью, то его никто не видел, тело к утру раздиралось на части животными. Редко кого хоронили. Саавик никогда не беспокоилась ни о ком настолько, чтобы оставаться с ним всю ночь.

Капитан Спок и Питер Простои не нуждались в почетном карауле посмертно, но это было все, что Саавик могла сделать для двух, самых дорогих ей людей во всей вселенной.

Она надеялась, что Спок слышал ее слова перед смертью, она хотела, чтобы он знал, что «Генезис» действует, работает, благодаря людям, построившим его, воздавшим его. Так много людей погибло, защищая его, столько было принесено в жертву. Само создание, сотворение явилось результатом разрушения, и «Энтерпрайз» со всем его экипажем мог бы быть вовлечен в этот катаклизм и погибнуть, если бы не Спок. Саавик очень хотелось, чтобы Спок узнал перед смертью, что разрушение закончилось и началось созидание.

Она знала, что адмирал Кирк неправильно понял все ее действия, но ею руководило лишь внутреннее чутье как, впрочем, и сейчас. Мнение адмирала Кирка об этом значения не имело.

Слезы катились по лицу Саавик.

Она все же не сошла с ума. Печаль ее была тиха, страсть и отчаяние не овладели ее душой. Она все еще надеялась понять причину.