Холодный Том - Прю Сэлли - Страница 3

Толчок в спину, и он упал на землю рядом с сумкой на колесах, не успев сообразить, что произошло. Кусок мяса, показавшись из-под рубахи, стал видимым.

А за ним и сам Том.

— Смотрите!

— Посмотрите на это!

— Откуда он взялся?

— Хватайте его!

Рука потянулась к нему. Он увернулся, пополз, кое-как поднялся на ноги и побежал.

Под ногами он чувствовал твердые плиты мостовой. Чувствовал их вибрацию под тяжелыми башмаками демонов, бегущих за ним.

Он бежал. Свернул один раз, второй, третий, но всякий раз его едва не настигали.

Четвертый поворот. Квадратные глиняные дома, еще и еще, выхода нигде нет. Может, таков этот город. Может, из него нельзя выбраться.

Дорога действительно никуда не вела. Она оканчивалась правильным полукругом домов. Демоны могли появиться каждое мгновение и…

Спрятаться. У него не было времени обращаться к звездам. Где-нибудь спрятаться. Через калитку, по дорожке к лужайке, где висит на веревке белье. Быстро. Спрятаться. Спрятаться. Но где?

Дальше. Скрыться из виду. В кустах? Зима. Листьев нет.

Там. На краю лужайки. Сарай. Последний рывок. Защелка. Внутрь через окно, царапая кожу. Свернуться на полу.

Цел.

6

Том не двигался, пока не убедился, что демоны прекратили поиски. Он не двигался, пока не перестало бешено колотиться сердце и не восстановилось дыхание.

Наконец он сел и огляделся. Это был наспех сколоченный из досок сарай. На стенках висели инструменты и связки лука, в углах стояли старые коробки, а на них груды каких-то вещей.

Лук?

Том выглянул в окно и взял луковицу.

Лук был горьким, из глаз брызнули слезы, и Том даже сначала отложил его, но это была пища, и, несмотря на слезы, он догрыз луковицу. После короткой передышки, чтобы свыкнуться с горечью, потянулся за второй.

Луковицы хрустели громче, чем кости жаворонка. В голове у него шумело, и слезы застилали глаза. Поэтому он чуть не попался. Из окна на него упала тень, и у Тома осталось лишь несколько мгновений, чтобы смести луковую шелуху и воззвать к звездам.

Дверь уже отворялась, когда он исчезал. Ручища, затем ножища — мясистые и отвратительные, — на пол легла большущая тень, вслед за которой появилась демоница. Приземистая, еще не взрослая, с черными волосами.

Когда она закрыла дверь, Том оказался в ловушке. Он забился в угол, стараясь не дышать, такой кошмарный был там запах.

У нее в руках было полно вещей, она явно никуда не спешила. Первым делом она расстелила на полу коврик и уселась на него.

Затем начала беседовать сама с собой.

— Что ж, думаю, это лучше, чем ничего, — проговорила она глухим, грубым, противным голосом. — Здесь сыро, здесь сквозит и пахнет луком, но по крайней мере здесь я смогу спрятаться от Джо.

Кроме коврика она принесла пачку печатных листов, пучок сена, плитку, пахнущую чем-то сладким, и половину моркови.

«Сколько же она собирается тут оставаться?» — в отчаянии подумал Том. Он уже ощущал вибрацию границы реального мира. Демоница полезла в карман пальто и достала оттуда что-то круглое и пушистое. Это было… да, это было мясо. К тому же живое. Том никогда не видел ничего подобного — оно походило на очень косматую бесхвостую водяную крысу.

Том сглотнул слюну.

Демоница принялась гладить мясо по шерсти. И вновь заговорила:

— К сожалению, тут очень холодно, Софи. Хочешь морковку?

Она положила мясо, которое называлось «софи», к себе на колени. Мясо село и принялось грызть морковку, а она все гладила его волнистый мех.

Если убить животное, когда оно испугано, мясо станет жестким. Том решил, что она успокаивает Софи, перед тем как свернуть ему шею.

Однако демоница, казалось, вовсе не торопилась. Погладив Софи, она принялась перебирать вещи, которые принесла с собой.

Тому пришлось мысленно сосредоточиться, чтобы оставаться невидимым. Притяжение реального мира стало очень сильным.

Она начала осматривать кипу бумаги, перебирая по листочку, а Том, все больше и больше приближаясь к грани реальности, думал о том, хватит ли у него сил убить демоницу лопатой.

Шансов не было. Демоны были тверды как камень.

Наконец она зашевелилась. «Держись, — подумал Том, сжимая зубы. — Держись!»

Она поднялась, засунув Софи в карман.

— Нам лучше вернуться, — сказала она. — По крайней мере теперь у нас есть убежище, где можно скрыться от Джо. Идем, Софи.

Том стал видимым, едва за ней закрылась дверь. Он упал, тяжело дыша, и возблагодарил звезды.

Плохо его дело. Он провел в городе всего несколько часов, и дважды его чуть не поймали. Здесь опаснее, чем дома. Ему придется вернуться.

В окно он увидел, как угрюмая старуха на соседней лужайке развешивает белье.

Он подождал, пока она войдет в дом. Затем выскользнул из сарая и зашагал по тропе.

7

Том даже не пытался вспомнить дорогу, по которой пришел сюда: он просто ориентировался на красно-коричневые кроны дубов, спускаясь по склону. По краю города течет река, значит, надо идти вниз. Хоть что-то понятно. Он повернул налево, направо и наконец оказался перед мостом и дорогой, ведущей в пустошь.

Там было безлюдно и тихо. Мокрая трава манила Тома после твердой и смертоносной дороги.

Он шел медленно и тихо, радуясь возвращению в мир, частью которого был. Должно быть, он ступал тише обычного, потому что набрел на Лэрна, оставшись незамеченным. Лэрн сидел на раскидистых ветвях каштана, неторопливо обтачивая кремень.

Том остановился. Лэрн был непредсказуем, а иногда и опасен. Том сделал шаг назад, но голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил его замереть.

— Лэрн, мне нужно поговорить с тобой.

Это был голос Сии. Ее тоже следовало остерегаться. Том затаил дыхание.

Лэрн продолжал отбивать полупрозрачные кусочки кремня.

— О чем?

— Том навлечет на нас беду.

Лэрн слегка повернулся к Сии. Это означало, что он слушает внимательно.

— Он понес наказание. Теперь будет осторожнее.

— Осторожности недостаточно. Мы не можем допустить, чтобы нас обнаружили. Число демонов растет. Их становится больше с каждым годом. И они уже не боятся. Они забыли предания, которые так долго держали их в страхе.

— Это правда.

Том очень осторожно шагнул в спасительную тень бука.

— Мы всегда умели отвадить любого демона, который нас заметил, — сказала Сия. — Но случайная смерть привлечет сюда сотни демонов.

— Верно.

Тут Сия, казалось, переменила тему разговора.

— Том похож на Эдрин.

Наступило молчание.

— У него такой же голос, — согласился Лэрн.

— С ним нужно поступить, как с Эдрин.

Лэрн ничего не ответил, но Том мог видеть его лицо сквозь сухие листья папоротника.

Он улыбался.

8

Когда-то Племя было многочисленнее демонов и держало их в страхе, но эти времена давно прошли. Теперь даже Том не знал, сколько его соплеменников населяет пустошь. Каждый жил сам по себе, и собирались они лишь на пир. Даже женщины навещали своих детенышей, только когда их груди переполнялись молоком. Едва детеныш научался ползать, он сам должен был добывать себе пропитание.

Однако никакой Эдрин в этих местах не было. Он знал каждую женщину Племени, потому что женщины иногда бросали детенышам пищу, если у них было больше, чем они могли съесть. Но ни одну из них не звали Эдрин.

Члены Племени не задавали вопросов и не отвечали на них, мало кто помнил Эдрин. А тем, кто помнил, не было до нее дела.

— Ее здесь нет, — сказала одна, протянув руку за пригоршней поздней ежевики, которую принес ей Том. — Ее нет здесь уже много лет.

— Но где же она тогда? — спросил Том.

Ее рот был перепачкан темным ежевичным соком.

— Она была калекой. Угрозой. И однажды ее не стало.

Она отправила в рот последние ягоды и двинулась своей дорогой.