Кредо. Антология - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 33

Глава третья

КТО ЗАРЕЗАЛ СТАРОГО ЦАДИКА?

— Господи, как же от них пахнет! — разорялся мсье Гильгоф, подгоняя гиппариона хворостинкой. — Луи, вы никогда не моете своих лошадок? Может, стоить попробовать, река ведь рядом…

— Во-первых, доктор, лошадки не мои, а ваши. Во-вторых, после купания животное будет вонять еще сильнее и расцветет такой пышной зеленью, что вы сами окажетесь в плесени по самые уши.

— Перспективка, однако, — горько вздохнул Вениамин Борисович. — Ладно, перетерплю. Чем не пожертвуешь во имя высокой цели!

Наш маленький караван в составе четырех людей, аналогичного количества собак и девяти гиппарионов, как по земной традиции именовались примитивные трехпалые лошади — аборигены Гермеса, довольно бодро продвигался на северо-восток по равнине Святого Лаврентия. Квебек остался в сотнях миль за спиной, слева золотилась под солнцем лента безымянной речки, а вокруг пышно зеленело разнотравье саванны и темнели редкие купы деревьев-мамонтов, прозванных так за толстенные узловатые стволы и наипышнейшую крону, поднимавшуюся на добрые полсотни метров к сине-зеленым небесам Гермеса.

Само собой, настолько длинный путь мы не преодолели бы за десять дней, прошедших после первого знакомства на борту «Франца-Иосифа». Мы наняли владельца транспортного самолета С-47, способного приземляться на грунт, выплатили требуемую мзду с надбавкой за риск и вчера вечером, после двух рейсов (сначала люди и снаряжение, потом гиппарионы, коих с трудом удалось затолкать в грузовой отсек), вся теплая компания очутилась в требуемой точке. А именно на двадцать второй параллели к северу от экватора, почти в самом центре материка, в местах, которые человек доселе обходил своим вниманием. Доктор уверенно сравнил нашу маленькую экспедицию с первым путешествием Колумба и открытием Американского континента. Преувеличил, конечно.

Если свериться со спутниковыми фотографиями и результатами довольно небрежной аэросъемки, а затем взглянуть на окрестности своими глазами, то главные ориентиры будут как на ладони. На севере — горы Баффина, протянувшиеся изумрудно-синей полоской через половину континента, с юга вырастает стена реликтовых лесов, а пространство между горами и глухими чащобами занимает раскинувшаяся от восточного до западного горизонтов саванна с редкими участками древесной растительности.

От разнообразного зверья здесь не протолкнуться, мои спутники доселе не отошли от культурного шока и вовсю глазеют по сторонам, ахая, охая и поминутно хватаясь за древние фотоаппараты, поскольку голографические имиджеры, ясный перец, не работают или вместо изображения выдают нечто совершенно непотребное. Первые снимки были сделаны еще в Бланьяке, когда я доставил из питомника заказанных Гильгофом гиппарионов — это мирное и флегматичное животное, напоминающее помесь мула и невысокой лошадки отличается от земных копытных не только тремя «пальцами» на ногах, но и окраской: от ярко-зеленой до хаки. Ничего смешного, между прочим! Если вы посмотрите на волосок со шкуры гиппариона под микроскопом, то увидите, что в нем есть желобок, где обитают одноклеточные водоросли-сапрофиты, получающие влагу в результате потоотделения гиппариона.

Для жителей Земли — экзотика. Для нас — более чем привычная картина, поскольку гиппарионы очень широко используются в гермесском сельском хозяйстве и были приручены еще первопоселенцами. Выносливые и неприхотливые зеленые коняшки незаменимы в дальних походах. Поэтому я выбрал их, а не обычных лошадей земного происхождения, чем привел в восхищение эмоционального доктора Гильгофа, восторгающегося любыми попавшимися на глаза необычностями.

— Не-ве-ро-ятно! — пылко восклицал доктор, совершенно позабыв об исходящем от гиппариона неприятном запахе, напоминающем вонь гниющей травы. — Я видел снимки, читал исследования Жерара, но даже в самых фантастических снах мне не могло привидеться такое буйство жизни! Уникальная планета! Совершенно уникальная! Афродита, где развиты только растительные формы, рядом с вашим миром, Луи, покажется скучной и серой!

— Мсье Ланкло говорит то же самое, — поддакнул я, перебирая в руках поводья. — Но согласитесь, никто доселе не знает, почему эволюционные процессы на Земле и Гермесе оказались почти идентичны. Единый источник РНК-ДНК? Как думаете?

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! — громко процитировал Гильгоф и вдруг стал серьезен: — Луи, тайну «параллельной эволюции» объяснят только наши далекие потомки, которые будут обладать более широкими сведениями об устройстве Вселенной. Хоть режьте меня, но поверить в случайное образование почти аналогичных органических молекул на разных планетах и в различных звездных системах невозможно… Тем более, настолько близких друг ко другу. Радиус-то по космическим масштабам ничтожный! И что же? Жизнь обнаружена в пяти системах, находящихся буквально впритирку — Земля, Гермес, Афродита, примитивные организмы на Эпсилоне Эридана и Альфе…

— Вы еще вспомните животных, которых несколько лет назад нашли на LV-426, — припомнил я скандальную историю с одной из американских корпораций, скрывшую от Комитета по биологической безопасности ООН обнаружение чрезвычайно опасной формы чужой жизни. — Высокоразвитые организмы, хищники… Если верить сообщениям с Земли, это была именно альтернативная линия эволюции, кремний-органика.

— Совершенно верно, — кивнул Гильгоф. — Я сам участвовал в этом… инциденте.

— Расскажите!

— Простите Луи, не могу. Общедоступные сведения публиковались в соответствующих изданиях, поищите. Скажу одно: останки этих животных исследуются, ни единого зверя нам не удалось поймать живьем, откуда они взялись — неизвестно… Кстати, а куда подевались наши спутники?

Доктор явно не хотел говорить на данную тему, и я не решился настаивать. В конце концов меня наняли как проводника, а не как научного сотрудника.

Оглянувшись, я натянул поводья, заставив гиппариона остановиться. Проклятие! Я сто раз предупреждал: без моего ведома никуда не отлучаться, не отставать, смотреть по сторонам в оба глаза и не забывать, что зримая идиллия в любой момент может ощериться зубастой пастью тилацина или мегалания! А с последним можно эффективно бороться только сидя в бункере в обнимку со скорострельной пушкой… Убью, идиотов! То есть одного идиота и одну идиотку!

Извольте видеть, вот они. С глуповатым видом разглядывают смахивающего на небольшой танк wглиптодонта — здоровенное травоядное существо, почти аналогичное земным броненосцам. Бродит эдакий шар на ножках, поглощает центнеры травы и листьев и ничем больше в этом мире не интересуется…

— Очень рекомендую на следующем привале помыть уши и еще раз внимательно выслушать мои советы, — резко сказал я, подъехав. — В противном случае я буду вынужден расторгнуть контракт, брошу вас посреди саванны и уеду домой. Будете наслаждаться местным зверинцем в одиночестве. Пока не съедят.

— Кажется, мы вполне в состоянии за себя постоять, — смутился Крылов и похлопал ладонью по прикладу винтовки, торчащему из кобуры-чехла у луки седла. — Что ты разорался?

— Луи абсолютно прав, — покачала головой Анна. — Поехали. Извините Луи, нам стало интересно посмотреть…

— Давайте за мной, — буркнул я и пришпорил гиппариона. Гильгоф с грустным видом дожидался рядом с вьючными животными. Утомившиеся собаки валялись рядом.

— Скоро закат. — Доктор, щурясь, посмотрел на звезду, медленно опускавшуюся к горизонту. — Все устали и хотят перекусить, а моя, pardon, задница после целого дня в седле превратилась в сплошную мозоль.

— Как угодно. — Я пожал плечами. — Желание нанимателя — закон. Видите холм над речкой? Безопаснее устроиться на возвышенности, да и вода близко. Ехать не больше двух километров.

— На спину этого зеленого чудовища я больше не полезу, — заявил Гильгоф. — По крайней мере сегодня. Не понимаю, как нормальные люди могут доселе использовать подобный… кхм… транспорт?