Кредо. Антология - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 19

— О чем задумались, капитан? — меня отвлек голос Бибирева. — Вам решительно не идет такое выражение лица — напоминаете пропившегося до исподнего кондотьера, размышляющего после многодневного кутежа о бренности всего сущего.

— Шутить изволите, ваше высокопревосходительство? Не люблю, когда вы шутите, это признак того, что грядут крупные события, причем не самые радостные.

— Неужели так заметно? — скривил губы в невеселой улыбке адмирал. — Раньше не обращал внимания, учту на будущее.

Лифт плавно остановился, и мы оказались в жилых покоях Резиденции. Дежурный гвардейский лейтенант, опознав Бибирева, молча указал на двери Ореховой гостиной.

— Замечательная привилегия, входить без доклада, — прошептал Бибирев, подмигнув. — Я ее получил после четверти века безупречной службы будучи в чине контр-адмирала, а вы, Сергей, только лишь капитан и всего восемь лет в армии… Другой бы на вашем месте возгордился. И хвастался перед девушками.

Вошли. В комнате ничего не изменилось — резная мебель, пылающий камин, старинное серебро, картины с видами Флоренции. Высоченные книжные шкафы. Обязательная бутылка с армянским коньяком на столике — специально для Бибирева, питающему слабость к золотому напитку.

Единственный обитатель гостиной поднялся нам навстречу.

— Здравствуйте Николай Андреевич, господин капитан…

Мы вытянулись и замерли. Этикет прежде всего.

— Присаживайтесь. А я пока воспользуюсь правом гостеприимного хозяина…

Звякнули миниатюрные золотые рюмочки.

Я знаю, что в разговорах один на один Бибирев с государем общается на «ты» и по имени, но когда появляются третьи лица, торжествует непременная субординация. Михаил выглядит уставшим — ночью вернулся из поездки в Грецию, со свадьбы тамошнего наследника трона. Видимо, так и не ложился. Император смотрится старше своих сорока четырех лет, старят короткая, но густая борода и седые пряди в шевелюре. Одет привычным домашним манером — бурые джинсы и свитер с вышитой гвардейской эмблемой.

— Чем обязан столь экстренным визитом? — поинтересовался Михаил, усаживаясь напротив и закидывая ногу за ногу. Дал понять, что встреча абсолютно неофициальная и мы можем чувствовать себя в рамках разумной непринужденности. — Господин адмирал, я был бы счастлив однажды просто поболтать с вами на отвлеченные темы, не касающиеся напряженной работы вашего незаметного учреждения. Полагаю, эта скромная мечта и сегодня не исполнится?

— Сожалею, сир. — Бибирев предпочитает это архаичное обращение длинному «ваше императорское величество», что правил этикета никак не нарушает. — В наш беспокойный век трудно найти время на беседы о хорошем вине, очаровательных женщинах и старческой подагре. У нас неприятности. Крайне серьезные.

— Давайте перейдем к подробностям. — Михаил остался совершенно спокоен, но взгляд стал настороженным. Знает, что адмирал никогда не употребляет подобных выражений необоснованно.

Бибирев расстегнул папку с тисненым государственным гербом, извлек несколько листов бумаги и выложил на стол.

— Это развернутый доклад четвертого департамента о положении дел в Халифате, сир. Изучите на досуге. Весьма занимательное чтиво.

— Изложите вкратце, — поморщился Михаил.

— В течение последнего года нами отмечены странности в поведении тегеранского правительства. Странности — это еще мягко сказано. Первоначально их действия я квалифицировал как абсурдные, но вскоре начала наблюдаться стройная система, наводящая на грустные размышления.

— Я всегда говорил, что соскучиться с Халифатом невозможно, — хмыкнул император. — Воображение у них богатое, тут не поспоришь. Что они придумали на этот раз?

— Начну издалека. В августе прошлого года саудовский принц Салах отправился на отдых. Вроде бы ничего необычного — стандартное путешествие сверхбогатого молодого бездельника. Собственная яхта с гипердвигателями, вначале на Лунную базу, оттуда на Марс, потом он собирался на Проксиму, конечной точкой была система Kruger-60-А, там очень красивая двойная звезда, есть на что посмотреть… При разгоне до точки входа в районе Сатурна бортовой компьютер яхты засбоил, преодолеть барьер они не сумели, подали сигнал бедствия. Что случилось потом — в точности неизвестно. Спасательные корабли ничего не нашли, радиомаяк замолчал. Наши специалисты предположили, что яхту выбросило за пределы орбиты Плутона.

— Аварии подобного рода случаются, — пожал плечами Михаил. — Неприятно, конечно, но ничего выходящего из ряда вон. Я слышал, вроде бы все обошлось?

— Почти. Салаха похоронили преждевременно, сир. Да, саудовское правительство сочло его погибшим, был объявлен траур, но спустя четыре месяца яхта принца самым неожиданным образом появилась в пределах обитаемого радиуса Солнечной системы, запросила экстренной помощи, была подобрана оказавшимся неподалеку танкером Евросоюза и доставлена к Земле. Принц должен поблагодарить Аллаха за то, что система рециркуляции воздуха и пищи на яхте работала безупречно, иначе никто бы не выжил. Повреждения судна значительны, но не фатальны, все члены экипажа живы, папаша-шейх счастлив, хэппи энд.

— И дальше?

— На сегодняшний день все участники этого захватывающего приключения, кроме его высочества, мертвы. Причем их смерть не всегда была естественной. Четверо просто исчезли, остальные покинули сей бренный мир самыми разными способами — от неожиданных болезней до беспричинных самоубийств. Семнадцать человек погибли в течение месяца после возвращения Салаха на Землю. Сам принц с тех пор на людях не появлялся, но он жив, сидит под замком в Эр-Рияде, это я знаю точно. Затем: сведения о маршруте корабля и причинах аварийной ситуации не были переданы контролирующим организациям, как того требует Транспортный кодекс. Сослались на то, что память компьютера оказалась стерта, во что не верится — мозг корабля переправили в Тегеран в лабораторию Министерства обороны Халифата. Зачем, почему — тогда было непонятно. Секретность неимоверная, наша работа в данном направлении не принесла никаких результатов. Какие выводы следуют?

— Пока никаких, — разумно ответил Михаил. — Можно предполагать, что арабы отыскали за пределами системы нечто необычное и пытаются скрыть находку, желая попользоваться ею в одиночестве. Так, чтобы не делиться с остальными державами. Поле для фантазий безграничное — мало ли что можно найти в глубоком космосе?

— Мы тоже так думали. Но дальнейшие действия Халифата поставили аналитиков в тупик. Что стали бы делать мы, обнаружив, к примеру, брошенный хозяевами инопланетный корабль, некую новую и невероятно опасную форму жизни или гору сокровищ, спрятанную какими-нибудь галактическими пиратами из приключенческих романов? Верно: потихоньку снарядили бы экспедицию, выделили средства, охрану и втихомолку обследовали интересующий объект. Или уничтожили его в случае реальной угрозы, соответствующие директивы давно разработаны… Но секретные исследовательские миссии Тегеран не проводил. Вместо этого правительство Халифата внезапно начало скупать все доступные космические корабли, включая готовые отправиться на металлолом субсветовые баржи. Для прикрытия организовали липовую компанию по добыче каких-то минералов в системе Лакайль-9352. Довольно неуклюжее вранье — там ничего нет, кроме газовых гигантов со спутниками-булыжниками. Более того, они начали расконсервировать склады с обычными вооружениями, замороженные сотню с лишним лет назад. Там все уже плесенью покрылось и наполовину сгнило… Тегеран расходует огромные деньги на закупку лицензий для производства совершенно архаичного оружия, давно считающегося коллекционным антиквариатом. Имеются данные о подготовке перевода экономики в режим военного времени. И в то же время нет никаких признаков того, что Халифат собирается повторять неудачный опыт войны шестьдесят четвертого года и атаковать соседей — знают, что моментально получат сдачи… Они уже потратили больше сорока миллиардов. За год.

— Настораживает, — покачал головой Михаил. — Весьма настораживает. Почему раньше не доложили?