Интерлюдия Томаса - Кунц Дин Рей - Страница 34

— Да. Теперь я его вижу. Он на консоли, в одном из гнезд для чашек.

— Возьми его и положи в карман. Тогда мы сможем оставаться на связи и после того, как ты серьезно повредишь этот автомобиль.

— Откуда ты знаешь, что я собираюсь серьезно повредить этот автомобиль?

— Я просчитал твои намерения, Одд Томас.

Джоли говорит:

— Он же суперумный, Одди. Он так же, как я, обучался дома, которым служила ему лаборатория, а вместо моей мамы обучали его ученые, потому что настоящей мамы у него нет. Но он невероятно умный не потому, что учился более прилежно, чем я, а потому, что может в считаные минуты вобрать в себя знания, хранящиеся в целых библиотеках, и, в отличие от меня, учеба не навевает на него скуку. Очень грустно, что у него нет мамы и все такое. Разве ты не думаешь, что это грустно? Не так, конечно, грустно, чтобы лежать и рыдать, обложившись тысячью бумажных салфеток, но достаточно грустно.

Глава 22

Эд будет моим Натти Бампо, следопытом со столь необычным именем из «Последнего из могикан», также известным как Ястребиный глаз. Из своего электронного далека он укажет мне путь сквозь ослепляющие клубы дыма.

Джип «Гранд Чероки» с номерным знаком «КЛЕВЫЙ ЧУВАК» оснащен не только коммуникационной голосовой системой, позволяющей общаться в реальном времени, но джи-пи-эс-навигатором. Карты джи-пи-эс включают все улицы, все дороги, находящиеся в ведении округов и штатов, все федеральные автострады, но, если у вас возникнет желание свернуть с дороги, полагаться вам придется только на себя: дисплей не предупредит об опасностях, которые поджидают вас впереди, а записанный женский голос, деловой, но с налетом эротичности, подсказывающий, куда надо ехать, вдруг неодобрительно смолкнет.

К счастью, у Эда есть мгновенный доступ к последним фотографиям планеты, сделанным со спутника, поэтому он знает до мельчайших подробностей территориальные особенности «Уголка гармонии», а также любого другого места, какое ни назови. Кроме того, он может точно определить местоположение джипа «Гранд Чероки» по опознавательному сигналу, который постоянно передает транспондер. В его голосе никакой эротичности нет, но я успокаиваюсь, и у меня теперь полная уверенность, что он поможет мне в достижении поставленной цели, чему мог помешать слишком уж густой дым.

— На первом этапе продвигайся с малой скоростью, — говорит Эд. — Ты будешь ехать медленно, Одд Томас?

— Да. Да, Эд.

— Ты должен внимательно выслушивать мои инструкции и в точности им следовать.

— Разумеется. Да.

— Если я скажу тебе повернуть рулевое колесо влево на четверть оборота, а ты повернешь на сорок процентов…

— Никогда этого не сделаю.

— …тогда ты можешь угодить в яму и застрять, чего мы изо всех сил будем стараться избежать. И еще, Одд Томас… не прерывай меня.

— Не буду, Эд.

— Ты только что меня прервал.

— Больше подобное не повторится.

— Я не суровый надсмотрщик и определенно не тиран.

— Я в этом уверен, Эд.

— Он точно не хочет править миром, — вставляет Джоли.

— Однако, когда дело касается работы, я должен давать тебе точные инструкции, а ты должен им следовать.

— Я понимаю.

— По собственному опыту мне известно, как часто человеческие существа говорят, что они понимают, но на самом деле не понимают ничего.

— Я понимаю. Ты просто должен верить в меня, Эд.

— Наверное, должен. Однако, если не по моей вине ты свалишься с обрыва и разобьешься насмерть, я буду об этом сожалеть.

— Если свалюсь, я не буду винить тебя, Эд.

— Это недостаточное утешение.

Девочка вмешивается:

— Ты не свалишься с обрыва, правда, Одди?

— Нет, Джоли. Не свалюсь. Хотя, возможно, начну биться головой о рулевое колесо и не прекращу, пока мозги не полезут из ушей, если тотчас же не тронусь с места.

— Почему ты начнешь биться головой о рулевое колесо? — в недоумении спрашивает Эд.

— Я так выразил раздражение, Эд. На самом деле биться головой не собирался.

— Если у тебя из ушей полезут мозги, нет смысла реализовывать этот план.

— Никогда такого не будет, Эд. Я клянусь.

— Я не улавливаю голосовых интонаций лжи.

— Потому что я говорю правду. Можем мы начинать?

— Поезжай прямо со скоростью пять миль в час.

Напомнив себе, что в жизни абсурда ничуть не меньше, чем ужаса и радости, я начинаю продвижение к дому Хискотта.

Из салона джипа вижу только клубящийся дым, то есть гореть может весь мир. Теперь в дыме меньше белого и больше серого, чем прежде, а может, слой дыма над «Уголком гармонии» такой толстый, что солнечные лучи не в силах его пробить.

Несмотря на запах горящей травы, от которого щиплет глаза и першит в горле, у меня полное ощущение, что я плыву в быстро темнеющем море и в воде полным-полно поднятого со дна ила и планктона. Следуя инструкциям Эда, я спускаюсь по склонам холмов, а мне кажется, что я ухожу в океанские глубины, и уже скоро окажусь в кромешной тьме, где водятся только безглазые и деформированные давлением существа, борющиеся за выживание в темной, холодной пустоте.

Я подозреваю, что ощущение погружения усиливается не столько из-за клубящегося дыма за окнами джипа, сколько благодаря тому факту, что я приближаюсь к твари, которая когда-то была Норрисом Хискоттом. Теперь это уникальный монстр, пышущий невероятной злобой, и я испытываю не нарастающее давление, а притяжение черной дыры его зла.

Хотя вентиляционные каналы перекрыты, воздух в салоне загрязняется все сильнее, и я ощущаю клаустрофобию, мне кажется, что салон джипа — ловушка, в которой я медленно задохнусь. Я чихаю, раз, второй, третий.

— Gesundheit.

— Спасибо, Эд.

Вскоре после обмена этими фразами, он дает мне команду остановиться и сообщает, что я в верхней части склона, который спускается во двор дома, где Хискотт провел пять лет, становясь… кем бы он ни стал. Хотя дым вокруг джипа не такой плотный, как чуть раньше, дом я не вижу.

Эд соглашается, что вероятность успеха моего исходного плана выше, чем у любого другого варианта. Он может проконсультироваться с сайтом «Гугл-Земля», чтобы внимательно рассмотреть, как выглядит дом сверху, и подсказать, с какой стороны лучше подъезжать, чтобы еще больше повысить шансы на успех.

По его предложению я отстегиваю ремни безопасности на то время, которое мне необходимо, чтобы взять с переднего пассажирского сиденья пистолет и револьвер. Я засовываю их за пояс, пистолет — на живот, револьвер — на поясницу. Снова застегиваю ремни и наклоняюсь вперед, обе руки лежат на руле.

Следя за джи-пи-эс-транспондерами различных пожарных автомобилей округа, Эд предлагает подождать еще сорок секунд, до того момента, как эти автомобили въедут на территорию «Уголка гармонии». Их сирены внесут свою лепту в здешнюю какофонию и замаскируют шум, вызванный моими действиями. Он говорит, что помощники шерифа едут следом за пожарными.

По большому счету, эти критические моменты моей необычной жизни, когда мне приходится действовать и прибегать к насилию, не вызывают у меня восторга, не радуют и не подбадривают. Их отличает страх, которому нельзя позволить перейти в парализующий ужас, потому что для меня, как для любого на поле боя, малейшее замешательство или промедление чревато смертью.

Но охота на Хискотта — редкий случай, когда грядущее столкновение меня бодрит. Я с радостью готов отдать жизнь, если придется, в борьбе с этой тварью. Я, конечно, неспособен на лучезарную улыбку и веселые реплики Джеймса Бонда, но чувствую, что разборки с плохишами иной раз могут быть отличным развлечением.

За прошедшие годы я уже понял, что подобные ощущения возникают у меня в ситуациях, когда против какой-либо смертельной угрозы я борюсь не один, когда меня поддерживают люди, которых я люблю, которым доверяю.

Верные соратники помогают изгнать страх до того, как он превратит тебя в истукана, они — надежное противоядие от отчаяния. И сейчас та самая ситуация, пусть моя команда — двенадцатилетняя девочка, находящаяся в миле от зоны активных действий, и искусственный интеллект, не имеющий тела, которое можно прострелить, или изрубить, или разорвать на части, как можно застрелить, изрубить и разорвать меня.