Сестры Тишины. Трилогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна - Страница 56

-Быстро, - вздохнула она, - но все равно жилья поблизости нет.

-Как ты это определила?

-По бурелому и пенькам. В таком лесу должны быть пеньки и не валяться ни одного сучка, если рядом есть деревня.

Змей вынужден был признать, что это правда. Смешанный лес, по которому они пробирались, был редким и если бы поблизости были деревеньки, их жители уже повытаскивали отсюда все сучья и упавшие деревья, да и срубили бы немало.

Воду они нашли в нескольких сотнях шагов, и Дагорд снова подивился про себя, как точно девушка вывела его к речушке. Если бы не свалился на ту поляну вместе с ней, мог бы подумать, что она местная жительница.

Выбрав местечко на вытоптанном зверьем берегу возле мелководья, граф принялся разводить костер, искоса приглядывая за устроившейся у воды девушкой.

-Тебе помочь?

-Надергай вот этих растений, когда костер разгорится нижнюю часть можно испечь.

-Знаю, - кивнул граф, отправляясь на добычу рогоза, но едва влез в кусты, в сторону из-под ног порскнул крупный заяц.

-На ужин, - спокойно сообщила Эста, подходя ближе и вытаскивая из тушки свой нож, - умеешь свежевать?

-Я-то умею, а вот ты где научилась так кидать ножи? - графу живо вспомнился тот, первый вечер их знакомства и стало как-то очень понятно, почему она тогда смотрела на него с жалостью.

Действительно пожалела, а могла бы воткнуть свою иголку или эти самые ножи.

-Научили, - насмешливо фыркнула монашка, снимая с птицы кожу целиком, вместе с перьями, - девушкам полезно уметь защищаться.

-Эста... - тяжело вздохнул Змей, все ясно, она тоже вспомнила ту его глупую и гнусную выходку, - прости, пожалуйста. Я же признал, что был неправ...

-Я простила, - честно ответила девушка, - а сейчас просто объясняю, зачем нас так учили. Чтобы умели защитить не только себя, а еще и клиентов.

-Неужели нельзя было для девушек придумать более походящее занятие? - сердито фыркнул граф, - шили бы или вязали.

-Во всех монастырях девушки шьют и вяжут, - усмехнулась сестра тишины, - и цена того труда медь, от силы серебро. А на мой контракт монастырь полгода будет жить безбедно. И никто не испортит глаза над свечкой, а там, на севере, зимы долгие, а дни с осени до весны короткие да темные.

Вот с этой точки зрения Змей вообще никогда не смотрел на труд вышивальщиц и кружевниц, и теперь почувствовал легкую досаду. Как многого он, оказывается, не знал и не замечал, даже стыдно становится.

А Эста тем временем выкопала аккуратную ямку и сложила в нее снятую птичью шкурку таким образом, чтоб получилось подобие чаши. А затем, обильно застелила камушек листьями конского щавеля, ополоснутыми в воде, и мелко порезала на этом импровизированном столике мясо, ловко отделенное от костей. Сложила в шкурку, добавила каких-то сушеных трав, щедро побрызгала жидкостью из плоского флакона, хранившегося в одном из кошелей. Сильно запахло уксусом, и граф, наконец, поверил, что обедать они будут довольно скоро. Через несколько минут девушка помешала мясо ложкой и посыпала солью и перцем, добытыми из того же кошеля.

Змею очень хотелось спросить, сколько всяких нужных вещей на каждый непредвиденный случай таскает глупышка на поясе, но он не решился, боясь нарваться на новое доказательство собственной недогадливости.

-Скоро будет готово, - закрыв листьями шкурку с маринующимся мясом, девушка подошла к Змею, - давай, я распотрошу. А ты надергай рогоза, костер разгорелся. Только руки оберни, а то порежешь.

-У меня перчатки есть, - снимая с пояса командирскую планшетку, ответил он, мысленно хваля себя за то, что еще в замке Олтерна переоделся в гвардейскую форму.

В ней значительно удобнее путешествовать, да и проще получить помощь старосты деревни, до которой они когда-нибудь доберутся.

Когда граф притащил кучу стеблей рогоза, Эста уже закончила разделывать зайца, и успела завернуть его в листья и завязать в узелок из неизвестно откуда взявшегося полотна. На прутиках жарились над углями кусочки птичьей и заячьей печени, перемежаясь с полосками жира и тонкими ломтиками мяса. Девушка расторопно перехватила стебли, обрезала и сложила ближе к угольям нижние, белые и мясистые части, и принялась раскладывать на листьях маринованное птичье мясо.

-Спасибо, - принимая лист, благодарно кивнул Змей, - а почему себе так мало?

-Не задавай вопросов, просто ешь, - отмахнулась она, но рассмотрела подозрительный взгляд графа и пояснила, - я вообще меньше ем, неужели не заметил?

-Помню я ту картофелину, - нарочито хмуро буркнул Дагорд и сунул в рот первый кусочек мяса.

Когда жуешь не нужно следить за выражением лица, так и старающегося расплыться в саркастической ухмылке. Еще ночью, обходя комнаты, и отправляя на проверку слуг, расставляя посты и проверяя на верность воинов, он думал, что шел в столицу вовсе не за этим. Всего лишь хотел обменять себя на нее, искренне веря, что Олтерн согласится оставить его и отпустить невзрачную и простоватую на первый взгляд девчонку.

-Нужно что-то сделать с твоей формой, - задумчиво сообщила вдруг тихоня, подавая графу поджарившуюся печень, - иначе издали видно, что ты гвардейский офицер. Снимай камзол, я срежу знаки и вышивку.

-Но Эста, - попытался спорить граф, очень не желая отдавать форму, - наоборот, в каждом селе...

-До каждого села еще нужно дойти, - раздался из-под вуали невеселый смешок, - а как ты знаешь, после переворота некоторые бежавшие от суда жители до сих пор не пойманы. И гуляют в это время года они именно на юге.

-Но мы ведь не идем по дороге, - резонно заметил Змей, начиная подозревать, что снова что-то пропустил.

-Скоро пойдем, - подтвердила его подозрения Эста, - ты просто не спал ночь, Змей, потому и вредничаешь. Сам ведь прекрасно знаешь и принцип действия капсул при перегрузе, и любимые методы разбойников. Это только в романах изнеженного сибарита Тефли бородатые, нечёсаные и немытые бандиты степенно выходят из кустов и вежливо вопрошают путников - "жизнь или кошелек"? А потом главарь безумно влюбляется в обнаруженную в карете одинокую сиротку-графиню и оказывается единственным наследником богатого герцога.

Дагорд невольно усмехнулся, все точно. И про капсулы, в которых заложено сложное заклинание безопасности, благодаря которому нарушивший правила переноса путник не оказывается ни в болоте, ни в ущелье, а непременно возле села или, на самый крайний случай, возле дороги. А про бандитов и того вернее, никогда не станут они заранее пугать мирно едущий обоз или отряд. Ни брошенными поперек дороги деревьями, ни бородатыми силачами или разбойничьим посвистом.

Просто вдруг обрушится на ничего не подозревающих путников и их стражников шквал из стрел, болтов и дротиков, выбивая охрану и кучеров, а затем вылетит им навстречу толпа хорошо вооруженных всадников, завершая черное дело. Потому-то который уж год так неустанно воюет с ними железный Олтерн, не жалея на порталы никаких денег и перебрасывая в район последнего нападения целые отряды гвардейцев, ищеек и дознавателей. И уже повыловил и повесил главарей и заводил самых больших и дерзких банд, однако бродят еще где-то две или три мелкие и осторожные, как хорьки, шайки.

И, разумеется, едва завидев издали его камзол, никто из этих осмотрительных и хитрых бандитов не успокоится, пока издали не изрешетит ненавистного гвардейца стрелами. Вряд ли после этого тихоня сумеет отбиться от них двумя ножами и иголкой.

Едва представив себе эту картину, Змей яростно стиснул зубы и принялся решительно расстегивать пряжки и пуговицы. Попутно начиная догадываться, что неспроста Эста заговорила про бандитов. Явно что-то углядела такое, на что он не обратил внимание.

-Ты что-то заметила? - вместе с камзолом девушке достался и вопрос, и она на миг задумалась, делая вид, что занята поиском ножа.

Пора уже сказать графу про свои задумки, или лучше ему пока ничего не знать? До тех пор, пока ей самой не станут предельно ясны все детали той картины, что медленно, но неуклонно возникает перед мысленным взором. Картины горячей любви и обжигающей ненависти, не совсем, кстати, незаслуженной, хотя и слишком яростной.