Обретенная мечта - Макголдрик Мэй - Страница 13

– Что ж, спасибо на добром слове, мистер Пеннингтон. Пирс быстро прошел к столу и сел за него за мгновение до того, как открылась дверь. Порция, почти не шевелясь, смотрела, как в сопровождении приятеля Пеннингтона в кабинет входит Мэри. Пирс встал, чтобы поприветствовать гостью, но та устремила взгляд в сторону Порции.

Порция тоже поднялась, но не произнесла ни слова и, пока Пирс и Мэри знакомились друг с другом, обмениваясь любезностями, продолжала стоять у стены. Натаниель остался и принял участие в разговоре. Мэри держалась очень официально, говорила холодным тоном. Неужто догадывалась о том, что происходило в этой комнате еще минуту назад?

– Прошу меня извинить, мистер Пеннингтон, зато, что отвлекаю вас отдел, – произнесла Мэри. – Я не знала, что мисс Эдвардс здесь, и зашла лишь для того, чтобы поблагодарить вас за то, что вчера она была доставлена домой целой и невредимой.

– Не хотите ли присесть, миссис Хиггинс? – вежливо предложил Пирс.

– В этом нет необходимости. Полагаю, мисс Эдвардс уже успела вас поблагодарить. – Мэри бросила на Порцию испепеляющий взгляд. – Однако нам пора. День выдался замечательный, и детям хочется покончить с уроками еще до обеда, чтобы отправиться с отцом на прогулку.

Порция поняла, что Мэри не терпится напомнить о добродетели и целомудрии, достойном поведении и губительном воздействии греха на человеческую душу. Но в этот момент подал голос приятель Пирса:

– Извини за дерзость, Пеннингтон, но ты так и не познакомил меня с сей юной дамой.

Бросив на него сердитый взгляд, Пирс тем не менее представил их друг другу, и Натаниель Мьюир, расплывшись в улыбке, тут же принялся любезничать с девушкой, буквально засыпав ее вопросами.

– Нам пора, – повторила Мэри, многозначительно взглянув на подругу.

И тут Порцию осенило.

– Вы уж извините, я невольно подслушала ваш разговор с подчиненными адмирала Миддлтона, – обратилась она к Мьюиру. – Дело в том, что вчера, уезжая с бала, я оставила там свою маскарадную маску и шаль. Не возьмете ли меня с собой к адмиралу, чтобы я забрала свои вещи?

– У меня есть идея получше, если, конечно, это не помешает вашим занятиям с детьми. После встречи с адмиралом мы с моим другом разъедемся каждый по своим делам, но я не прочь воспользоваться его фаэтоном и отвезти вас в особняк на холме Коппс-Хилл. Вы заберете свои вещи и кучер доставит вас домой в целости и сохранности.

– Вы очень добры, большое спасибо, – поблагодари Порция и взглянула на Мэри. Та, к ее облегчению, кивала. Хотя вид у нее был недовольный.

Мьюир осведомился о том, где находится дом пастора Хиггинса, и пообещал заехать за Порцией через два часа. Пеннингтон не проронил ни слова, и девушка была рада, что он, как и Мэри, не высказал каких-либо возражений.

Спустя минуту Порция спускалась по лестнице вслед за подругой. Но заговорила та с ней только тогда, когда они уже вышли на улицу.

– До чего же я была наивна! Думала, что в свои двадцать четыре года ты не поведешь себя столь неподобающим образом! Неужели мне по-прежнему нужно объяснять разницу между праведностью и греховностью, скромностью и распущенностью? Как ты полагаешь, что может подумать мужчина о женщине, которая, забыв о приличиях…

– Послушай, Мэри, меня оскорбляет твой тон! – прервала ее Порция. – Ты так возмущаешься, словно я совершила какой-то ужасный проступок.

– А разве не так? Ты заявилась к этому человеку одна, не взяв с собой никого в качестве компаньонки!

– Разве не ты говорила, что нужно производить хорошее впечатление на окружающих? А вчера я не успела поблагодарить мистера Пеннингтона за оказанную помощь. Отправилась же я на бал с капитаном Тернером без компаньонки!

Мэри с недоумением взглянула на Порцию:

– Капитан Тернер не скрывает своего интереса к тебе, его намерения благородны, у него и с Уильямом был разговор. Совсем другое дело мистер Пеннингтон. Вы даже не были должным образом представлены друг другу.

– Именно капитан Тернер и собирался нас познакомить.

Пропустив мимо ушей слова Порции, Мэри продолжила:

– Кстати, мне удалось кое-что узнать о мистере Пеннингтоне. Благодаря своему богатству и связям его семейства он считается одним из наиболее завидных женихов Бостона. И если девушка твоего возраста, не обладающая каким-либо состоянием, общается с подобным мужчиной наедине, вывод можно сделать только один: ты его любовница.

Порция остановилась и возмущенно посмотрела на подругу:

– Думай, что говоришь! Еще вчера ты утверждала, что только он сможет мне помочь, а сегодня ведешь себя так словно…

– Вчера я просто предложила обратиться к нему за помощью. Рассказать о своей беде, о том, что ты выросла без родителей, сыграть на его национальных чувствах, на его благородстве. Я не призывала тебя забыть о приличиях и поступать подобным образом! – Мэри покачала головой и зашагала дальше.

– Мэри, я никому не причинила вреда. Никого не опозорила. Успокойся, пожалуйста, и позволь мне все объяснить.

Мэри резко обернулась.

– Тогда скажи, что произошло между тобой и Пеннингтоном у него в кабинете?

Поколебавшись, Порция решила признаться.

– Он меня целовал, – тихо произнесла девушка.

Даже сообщение об убийстве не повергло бы Мэри в такое смятение.

– У меня нет слов!

– Что бы ты ни говорила, но Пирс Пеннингтон первый мужчина, который меня поцеловал. И никакого вреда от этого нет! Никому! Я понимаю, что это неправильно, что, возможно, мне не следовало к нему приходить и уж тем более позволять ему вольности. Мистер Пеннингтон тоже все понимает, он так и сказал. Все произошло как-то неожиданно, спонтанно. Однако мир из-за этого не рухнул, никто, кроме тебя, ничего не знает, и скандалом тут и не пахнет.

– Об этом знает Бог! – заявила Мэри. – И я расскажу Уильяму.

– Что ж, поступай, как считаешь нужным.

– Ты уже восемь лет живешь с нами и хорошо знакома с нашим образом жизни. Мы стараемся подавать пример прихожанам и вообще всем окружающим. Поэтому ни на шаг не должны отступать от праведного пути. А ты своим поведением в мгновение ока можешь разрушить то, что мой муж пытается здесь создать все эти месяцы. Ты как моя сестра Элли! Она опозорила нашу семью, лишила Уильяма всяких перспектив в Англии, а ты хочешь испортить ему карьеру здесь!

– Я не Элли! – возразила Порция, огорченная тем, что из-за нее Мэри вспомнила об очень трудном для семьи периоде. Семь лет прослужив викарием в Бристоле, Уильям потерял всякую надежду на продвижение после того, как стало известно о причастности самой младшей из сестер Мэри к бракоразводному процессу одного аристократа. Об этом писали чуть ли не все газеты от Бристоля до Эдинбурга. И это был не единственный раз, когда юная родственница оступилась. – Поверь, я никогда не совершу ничего такого, что могло бы повредить тебе, Уильяму или детям.

– Конечно, не совершишь. Я не позволю. А о мистере Пеннингтоне и его друге забудь. И о Елене Миддлтон тоже. Пора положить конец этой глупой затее.

– Нет! – с горячностью отозвалась Порция.

– Я требую!

– Требуешь, чтобы я отказалась от попытки спасти собственную мать?

– Меня беспокоит благополучие только моей семьи! – жестко заявила Мэри. – Ты тоже принадлежишь к ней.

– Я благодарна вам с Уильямом за все, что вы сделали для меня, но не могу выбирать между вами и матерью! – Голос Порции дрогнул от слез.

– Придется. Мы не позволим тебе ступить на опасную тропу. Риск слишком велик.

– Я буду осторожнее, – тихо промолвила Порция. – Ты вправе сердиться на меня за то, что я отправилась в контору Пеннингтона. Обещаю никогда больше с ним не встречаться. Но Елена Миддлтон…

– Вчера, – перебила ее Мэри, – я разговаривала с Уильямом. Он убежден, что адмирал Миддлтон не даст спуску тому, кто осмелится увести его дочь из дома. Уильям вообще считает твою затею чрезвычайно глупой и даже предложил отправить тебя на год к его родителям, чтобы ты забыла о ней.