Изумрудный атлас - Стивенс Джон - Страница 16

Судя по лицу Абрахама, ему очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но Эмма грозно сощурилась, и старик покорно поднял руки:

— Хорошо, хорошо, я расскажу вам все, что знаю. Только сразу говорю: я понятия не имею, кто она такая и откуда взялась. Она просто появилась в нашем городке с пятьюдесятью упырями. Крикунами, как их детишки прозвали. Да что объяснять, вас же тоже один такой поймал возле озера, так что сами знаете, какие они жуткие, проклятущие создания. — Бревно громко зашипело и затрещало в камине, и Абрахам прервался, чтобы пошевелить огонь кочергой. Когда он снова вернулся к рассказу, то заметно понизил голос. — Летом дело было. В ясный денек. На небе ни облачка. Почти все наши мужчины работали в рудниках. Это в горах, в двух часах ходьбы отсюда. Иными словами, в городке оставались только женщины да ребятишки. Ну и я, из-за ноги своей, значит. — Одной рукой Абрахам безотчетно погладил себя по хромой ноге. — Я был в доме у двоюродного брата, когда вдруг услышал этот крик. В жизни своей ничего подобного не слыхивал. Просто дух вон. Я выбежал из дому и увидал, как один из этих упырей гонится за мальчишкой по улице. Не успел я и рта раскрыть, как он схватил его и поволок куда-то. Я, значит, за ним, на площадь. Вы не поверите, что я там увидел! Повсюду ребятишки. И эти, значит, Крикуны. В руках у них мечи, и они матерей отпихивают, отгоняют прочь от деток. А потом я увидел золотые волосы, так и сиявшие среди черных фигур этих могильных тварей. Она что-то сказала, и чудища погнали детей, как овец, вниз к ущелью и через мост. Я пошел следом вместе с женщинами, а те и выли, и кричали, и…

Абрахам вдруг замолчал и посмотрел на Кейт.

— С вами все в порядке, мисс?

— Ты вся побелела, — сказала Эмма.

— Я… все хорошо, — пролепетала Кейт. — Продолжайте, прошу вас.

Но ей не было хорошо. Она думала о детях, о том, как они были напуганы и как она бросила Майкла в руках у этих чудовищ…

— Пожалуйста. Я в порядке.

Абрахам кивнул и отхлебнул сидра.

— Так вот, значит, в ту пору в этом большом доме жил старый мистер Лангфорд. Коротышка был, что твой обрубок. И при этом богатей из богатеев, маленький мерзавец. Его семья испокон веков владела рудниками. Значит, выходит он на крыльцо, а тут она идет, чудища ее и толпа ревущих ребятишек. Он и спрашивает, что она себе думает, это же частное владение, и так далее и тому подобное, и тут она вдруг хихикнула, и разрази меня гром, коли совру, один из ее упырей взял да и разрубил нашего мистера Лангфорда напополам. Да, зрелище было… Только что он стоял на крыльце и говорил ей убираться прочь. А в следующее мгновение от него остались две половинки. Честно сказать, у нас никто особо не любил мистера Лангфорда, спесивый был человечишка, но все ж ужасный конец принял. Как сейчас вижу, рот у него все еще шевелился, когда верхняя половинка туловища грянулась рядом с нижней.

Кейт и Эмма оцепенели, едва дыша. Абрахам снова пошевелил огонь в очаге, он весь ушел в прошлое.

— Мы, конечно, послали гонцов в рудники. Но когда наши вернулись, была уже ночь. Мы взяли факелы и столько оружия, сколько могли унести, и перешли мост. — Абрахам невесело рассмеялся. — О чем мы только думали? Какие из нас вояки? А она была злая колдунья с целой сворой дьявольских воинов. Гиблое дело. — Абрахам покачал головой. — Она сошла на несколько ступенек и встретила нас. С ней было трое Крикунов. Да только Крикуны ей были ни к чему, она лишь ручку подняла, вот так, — Абрахам поднял ладонь, — и мы все остановились. И тогда она сказала нам своими нежным звонким голоском: «Ваши дети в доме, и я держу лезвие у их горла. Они будут мертвы прежде, чем вы войдете внутрь». Ах, какая жуткая тогда настала тишина! Ни одна душа не шелохнулась. Я помню, что две половинки мистера Лангфорда все еще лежали на крыльце, а она стояла и смотрела на нас, такая жуткая и прекрасная в свете факелов. И она сказала нам, что в горах спрятано что-то, что ей нужно. И если мы найдем это что-то, она вернет нам детей.

— И что вы сделали? — еле слышно выдохнула Эмма.

— А ты как думаешь, девочка? Мужчины отправились в горы под охраной целого отряда упырей. Женщины вернулись в город, а она осталась в доме с детьми.

Целую минуту никто не говорил ни слова. Тишину нарушало лишь шипение и потрескивание огня в камине. Кейт только теперь заметила, что так сильно впилась в папку, что у нее онемели руки. Она медленно разжала их, по очереди разгибая сведенные пальцы.

— И никто никогда не пытался с ней сразиться? — наконец спросила Эмма.

— Как же, пытались некоторые. Видишь ли, лишившись и жены и деток, мужчина может махнуть на все рукой и обезуметь от ненависти.

— И что с ними сталось?

— У нее был корабль. Она устроила на нем плавучую тюрьму для всех смутьянов. По ночам над озером разносились вопли. — Абрахам содрогнулся. — У нас поговаривали, будто она там что-то делает с пленниками. Страшные вещи.

Кейт вспомнила, что когда они были в прошлом, то на середине озера действительно виднелся огромный черный корабль. Наверное, тот самый.

— Но что она искала?

— Она никогда прямо не говорила об этом. Только слухи ходили.

— Какие слухи?

Абрахам понизил голос до шепота.

— Люди говорили, будто это какая-то книжка. Великая магическая книжка, давным-давно похороненная в этих горах. Только вообразите, — старик зашептал так тихо, что девочкам пришлось изо всех сил напрячь слух, — какая жуткая и страшная должна быть эта вещь, коли ее спрятали вдали от всех людей!

Кейт посмотрела на Эмму. Темные глаза сестры стали круглыми от удивления. Они подумали об одном и том же. Что, если Графиня разыскивала их книгу? Но они нашли ее не в горах, а в доме. Значит, этого не могло быть.

— И чем все закончилось? — спросила Эмма.

Абрахам покачал головой.

— Нет, я сказал вам все, что мог сказать. Можете превратить меня в тритона. О некоторых вещах лучше никогда не говорить.

— Пожалуйста! — взмолилась Кейт. — Мы должны знать, что случилось с детьми. — И она выложила старику то, что все время грызло ее изнутри: — Она забрала нашего брата.

— Что?

— Он не болен. Мы бросили его там. В прошлом… Я бросила.

— Бог ты мой! — Абрахам закрыл лицо рукой, усыпанной старческой гречкой. — Да, теперь я вспомнил. Я ведь постарался как можно прочнее забыть то время, но теперь ясно вспомнил вашего брата. — Он покачал головой. — Нет, я не могу вам рассказать. И не просите. Мне очень жаль. Идите к доктору Пиму. Он единственный, кто можем вам помочь. Простите…

Он начал вставать, но Кейт схватила старика за рукав:

— Но хотя бы покажите нам свою последнюю фотографию! Пожалуйста!

Старик несколько раз моргнул, явно озадаченный этой просьбой. Потом дохромал до стола, отпер ящик и вытащил одну очень старую фотографию. Трясущимися руками Абрахам протянул ее Кейт.

Карточка была темной и нечеткой. Судя по всему, на ней была запечатлена группа женщин, бегущих вдоль края ущелья. Многие из них несли факелы. Но несмотря на плохое изображение, Кейт и Эмма сразу почувствовали страх и тревогу, которыми были охвачены женщины.

Хлопнула дверь. Девочки подняли головы и увидели, что Абрахам уже поднялся по винтовой лестнице в свою спальню и закрыл за собой дверь.

— Идем, — сказала Кейт. Она положила фотографию в карман, и девочки вышли из башни.

Они спустились на кухню, поскольку был уже вечер, а они с завтрака ничего не ели. Мисс Саллоу жарила гуся в плите и была так поглощена подготовкой к ужину, что даже позабыла разбранить девочек за пропущенный обед. Кейт и Эмма поспешно взяли хлеб, сыр и салями и скрылись в своей комнате.

Абрахам был прав в одном: Графиня оказалась тщеславной особой. Девочек ожидала куча фотографий Графини в вечерних туалетах. Графиня в драгоценностях. Графиня на корабле. Графиня, играющая в бадминтон со своим странным секретарем. Обычно она смотрела в камеру с напускным смущением, словно фотограф застал ее врасплох. Но при этом всегда поворачивалась к нему левым профилем.