Капитан Педро - Беннет К. - Страница 13

Они бегом кинулись к роще, расположенной ярдах в двухстах от берега. Они успели бы добежать и скрыться, но один из них споткнулся и упал. Товарищ стал поднимать его. Этой задержки было достаточно — дикари догнали их... Я в ужасе закрыл глаза.

Раздался торжествующий крик дикарей. Два тела упало в нашу лодку.

И как полгода тому назад, когда Краммо бросил меня в лодку пиратов, меня привел в себя голос, прошептавший мое имя. Я взглянул на бородатое, бледное в лунном свете лицо... И рыдания и радость сдавили мне грудь: Отец!..

XI. В ПЛЕНУ

Наши руки были связаны, так что мы не могли обнять друг друга. Мы поцеловались, причем я почувствовал, что его лицо, так же как и мое, влажно от радостных слез. Так неожиданна и удивительна была наша встреча, что мы в этот момент позабыли о нашем ужасном положении.

— Так, значит, вы спаслись от акул? — раздался насмешливый голос Педро. — Поздравляю вас. А теперь мы вместе окажемся вкусным блюдом на пиру этих милых детей природы.

— И это благодаря вам, — ответил отец. — Если бы не вы, я с сыном был бы уже в Англии.

— Вспомни, отец, что капитан Педро не раз спасал мою жизнь! — сказал я.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся Педро. — Но вспомни, Джордж, что я спасал тебя из чистого каприза. Неужели вы думаете, сэр, что я — пират, буду мучиться угрызениями совести теперь, когда мне приходит конец?

— Вы причинили нам много горя, — сказал отец, — но вы спасли моего сына...

Но Педро прервал его:

— Из вас вышел бы отличный проповедник, — сказал он. — Но я думаю, что вам сейчас лучше поговорить друг с другом, а я постараюсь заснуть, — и он отвернулся от нас.

— Познакомься с моим другом и спутником, — сказал отец. — Его зовут Патрик Палоней.

— Из Ирландии, — добавил тот с характерным акцентом своей родины. — Если б не моя проклятая нога, мы не попались бы в плен.

— Расскажи мне, как ты попал на этот остров, — попросил я, теснее прижимаясь к отцу.

— Я с трудом доплыл до острова, — начал он, — так как битва сперва с Краммо, а потом с акулой истощила мои силы. Все же я выбрался на берег и тут испытал минуту страшного горя, видя удаляющиеся паруса «Черной Смерти» и думая о том, что ты остался в руках пиратов. Я подкрепил свои силы кокосовыми орехами и напился из ручья. Сперва я думал, что я один на всем острове, но вечером я увидел пламя большого костра, разведенного на высокой скале. Сперва я не решался подойти, но потом сообразил, что огонь мог быть зажжен для того, чтобы привлечь внимание проходящих кораблей. Я осторожно подполз к костру и увидел около него фигуру человека, который лежал на земле, завернувшись в обрывок одеяла, и стонал. Это и был Патрик. Он был сильно болен. Я отнес его в хижину, которую он сам выстроил себе. Патрик необыкновенно искусный работник и сделал все это при помощи одного топора. Мало этого — он сделал лодку из древесного ствола, выдолбив у него середину.

— Патрик, как и мы с тобой, был взят в плен Педро и его пиратами. Сперва он согласился стать пиратом, но очень скоро стал выказывать отвращение к убийству и крови. В наказание его высадили на остров. Через год пираты должны были вернуться, и, если бы Патрик согласился делить их жизнь, они взяли бы его с собой — если нет, они навсегда оставили бы его на острове.

Год как раз кончался, когда я попал на остров, и Патрик со страхом ждал появления «Черной Смерти». Она появилась, наконец, и мы, спрятавшись в одном из наших убежищ, смотрели, как вы высаживались на берег. Можешь себе представить мою радость, когда я увидел тебя...

Он весело рассказывал все это, вероятно, стараясь отвлечь мое внимание от ужасной действительности.

— Мы целый день наблюдали за вами, но мне ни разу не представилась возможность подать тебе знак. Вечером мы решили отправиться в шалаш, так как думали, что вы проведете ночь на борту. Мы медленно пробирались по лесу, и вдруг я неожиданно увидел тебя на берегу реки и человека, лежащего на земле. Ты внезапно кинулся бежать, — я кричал и звал тебя, но ты убегал с такой быстротой, что мы не могли тебя догнать.

— Я совсем обезумел от страха, — объяснил я. — Я слишком много перенес в ту ночь.

— Понимаю, мальчуган, — ласково сказал отец. — Тогда мы вернулись к телу пирата и заметили около него лопату, покрытую свежей грязью и илом. Мы поняли, что вы что-то зарыли на дне реки. Поискав недолго, мы выкопали шкатулку, и вместо нее зарыли труп пирата. Шкатулку же мы зарыли в другом месте...

— Так это вы украли мои драгоценности?! — внезапно произнес Педро вкрадчиво. — Где они?

— Там, где никто кроме нас их не найдет. То, что вы зовете вашими драгоценностями, или останется навсегда зарытым, или, если мне удастся вернуться в Англию, будет роздано людям, которые в них нуждаются.

— Вот что! — вскричал Педро. — Чего вы притворяетесь? Вы так же воспользуетесь ими, как воспользовался бы я! Все люди — пираты. Все хотят богатства и власти. Только у немногих хватит мужества в этом открыто сознаться.

— Вы так думаете? — насмешливо сказал отец и вновь обратился к прерванному рассказу.

— Мы вернулись как раз в ту минуту, как капитан спас тебя от рыжего урода. С этой минуты один из нас постоянно был около тебя. Я нашел карту, потерянную капитаном, и мне пришел в голову план твоего спасения. К несчастью, я повредил себе правую руку, а Пат пишет плохо. Все же нам удалось передать тебе эту карту с изложением нашего плана. Мы приготовили лодку и собирались, взяв тебя, направиться на ближайший остров.

— Значит, Краммо и вся шайка ищут сокровище там, где его нет? — Неплохая шутка, но из-за этого погибнет ваш мальчик. Если бы мои головорезы не ушли из лагеря, мы бы отбили нападение дикарей, — сказал Педро.

— Мой план не удался, но все же у нас еще есть надежда. Ваши пираты думают, что вы спрятали сокровище, и они обязательно постараются вас разыскать.

— Да, конечно, — ответил Педро. — Только похоже на то, что мы к тому времени уж будем в желудках дикарей.

Я взглянул на лица дикарей, на причудливую татуировку, украшавшую их тела, на мертвую голову Прингля, и все надежды оставили меня.

XII. ИЗ ОГНЯ, ДА В ПОЛЫМЯ

Солнце поднялось высоко и жара становилась нестерпимой. Мы лежали крепко связанные и жестоко страдали. К тому же нас мучила жажда, становившаяся все более невыносимой вследствие того, что мы ничем не были защищены от палящих лучей солнца.

Мой отец закричал, стараясь привлечь внимание дикарей, и когда они, наконец, соблаговолили взглянуть в нашу сторону, он попытался объяснить им наши страдания, как только мог, высовывая язык, как собака, которая хочет пить.

В ответ на это их предводитель громким голосом отдал приказание. Часть чернокожих бросила весла; они развязали веревки, оставив связанными ноги и кисти рук. Потом нас посадили и позволили расправить затекшие члены.

Солнце продолжало немилосердно жечь. Голова у меня закружилась, но отец вывел меня из этого состояния тремя магическими словами.

— Парус на горизонте, — прошептал он.

В то же мгновение я раскрыл глаза, вглядываясь в даль, и как по волшебству головная боль и отчаяние исчезли. Я впился глазами в парус, появившийся на горизонте. Чернокожие тоже увидели его, как я понял по их взглядам и жестам.

— Это «Черная Смерть», — коротко сказал Педро.

— Они заметят нас? — спросил я нетерпеливо. Что из того, что это пиратское судно! Там лучше, чем быть пленниками каннибалов. Самбо и Пенгарт — двое верных друзей — будут на борту вместе с нами.

— Она слишком далеко сейчас, чтобы заметить такие ничтожные челноки, — сказал отец. — Но она направляется сюда, и ветер попутный. Вполне возможно, что она пройдет настолько близко, чтобы увидеть нас.

— Чернокожие попытаются уйти от «Черной Смерти», — заметил Педро.

Это было верно. Они были встревожены и стали с новой силой грести в противоположном направлении. Я убедился тут в невероятной выносливости дикарей. Они гребли всю ночь без передышки. Почуяв опасность, они нашли в себе свежие силы и гребли сильнее, чем когда-либо. Испарина выступила на их напряженных телах. Их мускулы казались выточенными из отполированного черного дерева. Они ни на момент не прекращали грести, и наш челнок, так же как два других позади нас, буквально летел.