Серебряный доспех - Хабаров Ярослав - Страница 55

Пенна - не человек. Она рождена от ижора и… как назвать то создание, в которое болотная ведьма превратила Игинуш? И до какой степени Игинуш подверглась изменению? Ведь раньше она принадлежала к тому же народу, что и случайный отец Пенны…

А сама девушка? Как все это сказалось на ней? Кто она такая? Какими качествами обладает?

Теперь стало еще важнее, чем прежде, отыскать ее!

– Ты понял, что это значит, Ринан Сих? - твердила Игинуш. - Я нашла мою потерянную дочку!

Он медленно перевел на нее взгляд, вздохнул, возвращаясь к жизни.

– Вот почему мне показалось, что ты кого-то напоминаешь… Я не забываю лиц, никогда не забываю. Но с тобой мы прежде не встречались. И все-таки твое лицо мне было знакомо.

– Пенна похожа на меня? - удивилась Игинуш. - Она ведь такая тощая! Эти солдаты плохо о ней заботились.

– Она рассказывала тебе о солдатах?

Игинуш пожала плечами:

– Иногда я читаю мысли тех, кого лечу. Это часть работы целительницы. Больной, раненый человек не всегда в состоянии говорить. А вдруг он не рассказал чего-нибудь чрезвычайно важного о себе? Ну, например, что он не переносит какого-нибудь вида ягод или трав. Идет от них прыщами и гнойниками. У меня был такой случай… С тех пор я всегда заглядываю в мысли моих пациентов. Очень много мусора, но подчас вылавливаешь любопытные подробности. - Она хитро улыбнулась. И таким способом я очень многое узнала о людях.

– Ты настоящая бестия, Игинуш, - вздохнул инквизитор. - Удивительно, что ты решила спасти меня.

– Ты можешь привести меня к моей дочери.

– Я пытал твою дочь, Игинуш. Об этом тебе известно?

– Да, - кивнула она, - но Пение такие штуки нипочем. Она сама кого хочешь запытает насмерть. Как-нибудь нужно будет попробовать… Я нарочно поймаю для нее врага и попрошу сделать это - для меня. Люди бывают на удивление интересны.

– А ты не потрошила их живьем - просто так, ради любопытства? - спросил инквизитор.

– Какой ты умный, Ринан Сих! - восхитилась Игинуш. - Как ты догадался?

Глава десятая

В серебряном доспехе Хазред чувствовал себя совершенно неуязвимым. Это было восхитительное ощущение. Всю жизнь Хазред оставался гораздо слабее Гирсу - физически, разумеется. Он мог сколько угодно потешаться над своим другом-тугодумом, высмеивать его невежество в делах религиозных, но не в состоянии был ничего противопоставить тому обстоятельству, что Гирсу крепче. Как отрицать очевидное: для того чтобы выживать в болотах после Катаклизма, физическая сила требовалась куда чаще, нежели острый ум и умение сплетать слова в красивые фразы, которые (возможно!) нравятся богам.

И вот впервые за все эти годы Хазред не ведает усталости в то время как Гирсу уже начинает тяжко сопеть у него за спиной; Хазред знает, что отобьется от любого врага, а Гирсу в этом абсолютно не уверен; Хазреда переполняет невероятная радость, какую дает только физическое совершенство, а Гирсу, похоже, приуныл…

Лишь одно обстоятельство огорчало Хазреда в эти часы: отсутствие серебряной пластины на плече доспеха. Если бы доспех был полон, он, Хазред, превратился бы в божество! Впрочем, он и так невероятно хорош. Любое препятствие ему по плечу.

Взять хотя бы встречу с бехолдером. Это произошло через пару часов после того, как Хазред облачился в серебряный доспех. Небольшое летучее создание внезапно возникло перед друзьями. Зависший в воздухе глаз взирал на троллоков доброжелательно и пристально. Крохотный хвостик подрагивал в воздухе. Существо напоминало головастика и было таким же нежным на ощупь, когда Хазред преспокойно раздавил его.

Теплая жижа потекла у Хазреда между пальцами, и он тщательно обтер о траву руки и лишь затем обратился к своему спутнику. Гирсу по-прежнему стоял, застыв на месте, с полуоткрытым ртом и вытаращенными глазами. Бехолдер заворожил его, полностью подчинил себе его волю. И пока Хазред не хлопнул в ладоши перед носом у приятеля, тот продолжал оставаться во власти чар - они развеялись бы еще не скоро.

Друзья не обменялись ни единым словом по поводу случившегося. Слова были не нужны: Хазред постепенно обретал могущество, о котором Гирсу не смел и грезить. И все благодаря доспеху. Нет, началось это с видения, которое явилось Хазреду во сне…

Гирсу старался не думать о том, что, вероятнее всего, теперь их пути разойдутся. Друзья детства и юности скоро станут друг другу чужими. Что ж, это ведь было неизбежно. Они все равно вынуждены были бы расстаться, особенно если бы Хазред осуществил свою давнюю мечту обучаться у священников в Ифе. Пока Хазред постигал бы основы магии худу, ступень за ступенью, Гирсу совершенствовался бы во владении оружием… Разные интересы, разные цели, разное общество, разное времяпрепровождение… и в конце концов, разная судьба.

И незачем роптать на случай, который развел друзей немного раньше, чем оба предполагали. Так случилось, и ничего уж не сменишь.

Внезапно Гирсу остановился и прислушался. Его большие уши задвигались, как иногда с ним случалось в минуты сильного волнения.

– Там кто-то стонет и зовет на помощь, - сказал молодой троллок.

Хазред обернулся. На его лице явственно читалось неудовольствие.

– Почему ты застыл на месте?

– Чей-то голос, - повторил Гирсу. И показал рукой: - Там. Разве ты ничего не слышишь?

– Слышу, - сморщился Хазред. - Какое нам с тобой до этого дело?

– Не знаю, - признался Гирсу.- Просто странно.

– Что странно? - Хазред явно терял терпение. - Что ты находишь странным?

– Что кто-то зовет на помощь, а мы с тобой делаем вид, будто ничего не происходит.

– А что мы с тобой, по-твоему, должны делать?

– Наверное, помочь, - предположил Гирсу. - Кроме того, - прибавил он, - любая новая встреча сулит нам новые сведения. Мы можем узнать что-нибудь важное. А если это ловушка, если на самом деле нас заманивают, чтобы убить… - Он криво улыбнулся. - Ты теперь непобедим. Тебе не страшны никакие ловушки, никакие враги. Ты с легкостью одолеешь любого, не так ли?

Хазред кивнул:

– Это точно.

«Он становится черствым и самовлюбленным, - подумал Гирсу, потрясенный поведением приятеля. - Я просто не узнаю Хазреда!»

А Хазред действительно излучал самодовольство. Гирсу очень вовремя польстил ему, и настроение у Хазреда резко поднялось. В самом деле, почему бы не прийти на помощь какому-то ничтожному созданию, коль скоро оно об этом молит? Так у Хазреда появится еще один почитатель. Он вполне отдавал себе отчет в том, что поклонения одного Гирсу ему очень скоро станет мало.

– Ладно, - милостиво согласился Хазред. - Выручим бедолагу. Заодно выясним, что происходит на болотах. Что-то мне перестало здесь нравиться. Слишком много желающих захватить власть.

Гирсу не верил своим ушам. Неужели это говорит его давний друг, тот, кого он, кажется, знает вдоль и поперек?

– О какой власти ты говоришь? - осторожно осведомился Гирсу.

Хазред пожал плечами:

–Ты не поймешь. Давай лучше действовать. По крайней мере, это у тебя получается неплохо. Лучше, чем у многих других.

Очевидно, после такой похвалы Гирсу должен был расплыться в счастливой улыбке и вознести хвалу небесам, воспевая щедрость Хазреда. Однако неблагодарный Гирсу только ухмыльнулся и побрел дальше.

Голос, звавший на помощь, то стихал, то звучал снова. Иногда казалось, что приятели уже совсем у цели, так громко вопил некто незримый, а потом тот же зов раздавался словно бы издалека. Гирсу поначалу это сбивало с толку, а потом он догадался:

– Оно зовет уже давно и устало. Иногда оно собирается с силами и тогда орет особенно пронзительно, а потом силы заканчиваются, и оно шепчет. Но оно не сдается, вот что главное.

– «Оно»? - Хазред поднял брови. - Ты полагаешь, что там страдает какое-то «оно»?

– Это самое удобное наименование для некоего существа, которого мы еще не видели, - ответил Гирсу.

– Мы ведь не знаем, какого оно пола и есть ли у него вообще пол.