Бразилия - страна карнавала и не только - Сахно Елена - Страница 21

Так я познакомилась с колоритной представительницей городской богемы — поэтессой Далвой Насименту, которая еще раз подтвердила, что бразильцы в любом возрасте сохраняют задор.

Еще больше меня удивила 76-летняя танцовщица Ана Лузия. В молодости она выступала в танцевальном коллективе, объездила с гастролями всю Бразилию. Обстоятельства сложились так, что ей пришлось уйти из группы. После этого она не танцевала 40 лет, и в 70-летнем возрасте, когда семейные и прочие проблемы были решены, вернулась к любимому занятию. Ана Лузия пришла поступать в Школу танцев Федерального Университета штата Байя (фактически, это факультет, выпускающий танцоров и хореографов с высшим образованием), и была принята. Студентка «третьего возраста» училась вместе с юношами и девушками. Ее образование растянулось на 6 лет (в Бразилии нет лимитов окончания учебы в университете — можно брать дополнительные дисциплины по выбору, из-за чего на обучение уходит больше времени).

В настоящее время Ана Лузия проходит стажировку как учительница танцев и вновь выступает на сцене. Ее танец — 20-минутная хореографическая композиция в стиле модерн. Это танец-спектакль, танец-воспоминание, где героиня сначала предстает перед зрителями в образе задумчивой пожилой женщины, затем под влиянием воспоминаний «перевоплощается» в отважную юную девушку, бросающую вызов судьбе. Надо ли говорить, что у Аны Лузии, «разменявшей» восьмой десяток, отличная осанка и стройная фигура. Она — интересный собеседник, эрудированный и легкий в общении человек. Яркой и интересной жизни Аны Лузии можно позавидовать.

«Позитив» и еще раз позитив — постоянный припев бразильской жизни. Конечно, хорошо, когда все вокруг настроены положительно. Только, шествуя по жизни в «розовых очках», люди склонны пускать на самотек и проблемы. И спохватываются, когда уже становится поздно. Например, здесь каждую осень по телевидению показывают грустные репортажи о разрушающихся, подмытых дождем домах в Рио-де-Жанейро, Салвадоре, Сан-Паулу и других городах, где бывают тропические ливни. Чаще всего страдают небольшие частные постройки на склонах холмов. Когда начинают искать причину, выясняется, что «виноваты» не только дождь, но и осыпающийся холм, неправильно заложенный фундамент и т. д. Эти проблемы можно было бы решить до наступления сезона дождей, но каждый раз надеются, как бы мы сказали, на «авось». А ведь холм осыпается уже несколько лет, за которые можно было укрепить склон, фундамент, в конце концов, просто продать землю вместе с домом и переехать. Но почему-то операция по спасению жилья начинается только тогда, когда трещины уже пошли по стенам. Увенчается ли она успехом — трудно сказать.

«Религиозность». Кроме основной религии — католицизма, в стране есть множество конфессий. Это, пожалуй, все направления христианства (протестанты, баптисты, православные, адвентисты седьмого дня, евангелисты и другие), а также мусульмане, буддисты, приверженцы языческой религии кандобмле, своя вера есть у индейцев. А вот атеиста здесь найти сложно. Вера в Бога может принимать необычные формы, но в Его существовании, равно как и бессмертии души, мало кто усомнится. Это исходит от наивной веры бабушек и дедушек, воскресных походов в церковь, начиная с самого юного возраста, обязательного присутствия на почетном месте в каждом бразильском христианском доме старинной статуи Мадонны, доставшейся от прабабушек.

К чужой вере относятся, в целом, спокойно. Бывает иногда, что фанатики-евангелисты врываются на террейро и прерывают ритуал кандобмле. Об этом случае сразу же пишут в газетах, передают по телевидению. Радикальные христиане получают свою порцию всеобщего осуждения. Католические священники с середины прошлого века, с появления федерального закона о свободе вероисповедания, перестали преследовать язычников. Каждый может верить в то, во что ему хочется, при этом вера остается одним из столпов бразильской жизни.

«Спокойное отношение к деньгам». Деньги нужны и богатым, и бедным, только погоня за ними не становится целью всего и вся. Есть другие ценности в жизни: семья, творчество, природа. Человек может быть сверхбогат, но если у него нет детей — в Бразилии такого пожалеют: жизнь прожита зря.

«Патриотизм». В XIX веке Бразилия единственная среди бывших колоний была Империей, но здесь никто не мыслит имперскими стереотипами. Нет никаких великодержавных концепций. Бразильский патриотизм обращен внутрь — на изучение своей истории, поддержку культуры и развитие экономики.

«Сексуальность». Эмоции, артистизм, мощная жизненная энергетика тропической природы, культ чувственности в музыке и популярных фильмах, горячая кровь, в которой перемешаны все расы… Неудивительно, что бразильцы очень влюбчивы и всегда влюбляются, как в первый и единственный раз. Бразильский мачо способен пустить нулю в лоб из-за несчастной любви, как это случилось, например, в Салвадоре. Причем парень был такой, что если бы добился тогда той девушки, то сам бы через полгода ей изменил. И девушка была такая, каких много, но… сладко то, что в руки не дается.

Бразильские мужья щедры, ласковы, романтичны, гостеприимны, заботятся о доме, очень любят детей, балуют жен подарками и совместными «выходами в свет». Стоп, не все так радужно! Бразильский мужчина любит чувствовать свое главенство в доме, ревнив, хотя сам небезупречен. Как говорил Гуляка Валдомиро своей терпеливой жене доне Флор в романе Жоржи Амаду «Дона Флор и два ее мужа»: «Ты — моя единственная любовь, а остальные только так, для развлечения». Если женщина готова мириться с такой формулировкой — в семье тишь и гладь. Терпеливых жен немного, в большинстве своем бразильянки чертовски ревнивы и, узнав об измене мужа, готовы глаза ему выцарапать. За уличением в неверности следует бурная ссора, пристыженный благоверный заглаживает вину подарками и обещаниями, что этого больше не повторится. В конце концов, супруга сдается и прощает. В семье воцаряется мир. Надолго ли — это вопрос отдельный…

Исторически, португальский фазендейро, кроме законной жены, воспитывающей наследников, имел несколько конкубин и внебрачных детей. Женщине, финансово зависимой от супруга, оставалось только мириться с таким положением вещей. С развитием общества и ростом женской самостоятельности ситуация изменилась, хотя исторически сложившаяся модель брачного поведения, увы, вписана в генетику местных представителей сильного пола.

Женская неверность карается куда более жестко, чем мужская. Мужчина способен в ярости убить изменницу, даже если он давно охладел к супруге, и как женщина она ему совершенно безразлична. Быть рогоносцем — нестерпимое унижение для бразильца.

Ухаживают бразильцы красиво, в умении создать романтическую обстановку им нет равных. Уютный ресторанчик на улице, где столики стоят в густой тени старых деревьев, прогулка по набережной на закате солнца, когда море сияет золотисто-оранжевыми бликами и все вокруг становится необыкновенно красивым, приглашение на дальний пляж, где почти нет признаков цивилизации, царит удивительная тишина и покой и невольно думается об адамовом рае — все красиво, как в кино. Влюбляются бразильцы горячо и глубоко — какое-то время весь мир крутится вокруг объекта любви.

А женятся здесь, как и во всем мире, и по любви, и по расчету, и «по залету». Став мужем, бразилец не забывает оказывать знаки внимания жене, даже если от прежнего любовного безумия мало что осталось. Бразильские женщины чистоплотны, вкусно готовят, ласковы, темпераментны, но лучше не давать бразильской жене повода для ревности. Разъяренная бразильянка — испытание, которое выдержит не всякий.

Таким образом, складывается непростая система ценностей: семья, «вайдаде», коллективизм, не только не стирающий, а наоборот, поддерживающий индивидуальность, деньги, не являющиеся основой основ, время, которое и вовсе находится за пределами шкалы ценностей… Все это противопоставляется основополагающим понятиям человека, живущего в глобализированном мире, таким как: деньги, личный успех, постоянная нехватка времени. Две культурных плоскости, два непохожих стиля жизни, как ни банально звучит — два разных мира.