Ловушка на мага - Неволина Екатерина Александровна - Страница 30

– Что это за долг, который не дает людям жить, как велит им сердце? Твой князь давно погиб и тебя до могилы доведет! – воскликнула девушка.

Воин помрачнел:

– Никогда так не говори. Мужчина остается мужчиной, лишь пока он следует своей чести и держит данные им обещания. Ведь ты бы, голубка, первая отвернулась от меня, не держи я своего слова, ведь верно?..

Она взглянула ему в глаза.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто, когда тебя нет, мне свет не мил.

Голос звучал нежно и жалобно, словно пение птички.

– Я уезжаю с княжичем в Чернигов, – сказал Михаил, – бежим со мной, поженимся там. А когда я вернусь сюда первым человеком при новом, молодом князе, твой отец только рад будет тому, что у него такой зять. И на тебя зла держать не станет.

– Не знаю, – с сомнением покачала головой девушка. В объятиях рослого воина она казалась такой тонкой, такой хрупкой, что Глеб невольно вспомнил об Ольге, и в груди защемило. Ему стало неловко оттого, что он подсматривает за влюбленными.

Осторожно, чтобы ничем не выдать себя, Глеб отступил и тут же едва не столкнулся с рослым мужиком в кольчуге. Неизвестные воины окружали Михаила и его возлюбленную.

Нужно было как-то предупредить несчастных.

– Засада! Вас окружают, уходите! – закричал Глеб.

Но ни Михаил, ни девушка не обратили на него никакого внимания.

«Талисман! Я совсем забыл про него!» – вспомнил Глеб. Он изо всей силы рванул бляшку, которую носил на шее, на шнурке. Но свинцовый кругляш как будто прирос к коже.

Что же делать? Бог с ней, с опасностью, лишь бы оказаться на этой поляне во плоти, лишь бы успеть…

Поздно. Из леса, один за другим, выходили вооруженные люди.

Михаил, услышав шорох, выхватил меч и приготовился к обороне.

– Отец, не убивай его! – крикнула Олекса высокому статному старику, державшемуся чуть позади других, с группой других воинов, вероятно, командиров.

– Ты не ведаешь, что творишь, дитя! – загремел разгневанный голос старого боярина. – Ты, мечник, когда-то был вхож в мой дом, а теперь позоришь мою дочь!

– Я ее не неволил, – дерзко ответил Михаил, не опуская поднятого меча, – да и зять из меня хоть куда… – он полуобернулся к своей возлюбленной, в то же время не выпуская из вида воинов. – Иди к отцу, – велел он. – Все будет хорошо. Я вернусь за тобой.

Медленно и неловко Олекса двинулась к старику, и воины расступились, пропуская ее. Она то и дело оглядывалась, словно надеясь, что Михаил окликнет, позовет ее, но тот молчал.

– Тебя другая невеста ждет! – закричал тем временем старый боярин. – Славная пеньковая веревка за крамолу и за умышление против князя, господина нашего! Хватайте злодея!

Один из воинов, стоявших рядом с боярином, поднял руку, и вооруженные люди остановились.

– Михаил! – воин снял шлем, открывая седой чуб и суровое лицо, перечеркнутое старыми шрамами. – Помнишь меня? Мы вместе ходили в походы, вместе сидели в темнице. Были как братья. Верь, князь Всеволод тебе зла не желает. Сложи оружие, расскажи, где спрятал корону, и он обещает тебе суд не справедливый, но милостивый. Здесь не только люди боярина, но гридни из княжеской дружины! Мы не дадим тебя в обиду. Не затевай смуты, тебе все равно не выстоять, – добавил он.

Мечник наклонил голову.

– Я одному князю верен, воевода, – ответил он, – корона неподалеку, да в надежном месте. Ее сохраняет та, чью любовь и верность не обманешь, и никто не в силах взять Мономахову шапку, кроме молодого господина. А ежели Всеволод собирается меня судить, то пусть попробует сперва взять!

Седой вздохнул.

– Как знаешь, – печально сказал он. – Зазря сложишь голову.

Взмах руки, и воины стали медленно приближаться к Михаилу, охватывая его полукольцом, прижимая к стене, отсекая от спасительного леса.

Глеб наблюдал за этим со стороны, больше всего жалея сейчас, что не сможет встать на сторону славного воина, теснимого многочисленными врагами.

Зло усмехаясь, Михаил вытащил меч и намотал на левую руку плащ. Глебу воин показался хищником, волком, который специально подпускает поближе стаю дворняжек. Но вот мечник бросился на своих преследователей. Покатился по траве, густо пятная ее кровью, один из дружинников. Вот упал одетый попроще копейщик, а Михаил подхватил его щит. Не обращая внимания на раны, сшибая все на своем пути, он пробивался туда, где стоял старый боярин, где пара слуг удерживали за руки плачущую боярскую дочку.

Вдруг Михаил вздрогнул и остановился. Глеб увидел, что из спины у него торчит длинная темная палка. Тонко засвистела тетива натянутого лука, и еще одна стрела вонзилась в основание шеи воина.

Лучники, державшиеся на расстоянии от смертоносного меча, нанесли свой удар.

Неожиданно стало тихо. Только было слышно, как всхлипывала девушка.

– Олекса! – Воин выронил оружие и, протянув к возлюбленной руки, пошел вперед. Неуверенно, спотыкаясь, как слепой. Красный кафтан на груди у него потемнел от крови.

Воины сбились в кучу, выставили мечи и копья, будто боялись безоружного, умирающего человека.

– Олекса, душа моя, – ноги у мечника подкосились, и он упал на колени.

– Что смотрите?! – прорычал воевода. – Перевяжите его получше да везите к лекарям побыстрее. Может, и выживет. Эх, такого воина, как собаку, застрелили!

Расталкивая всех, он двинулся к поверженному противнику. Михаил открыл рот, будто собираясь что-то сказать, и вместо слов потоком хлынула кровь. Он начал заваливаться на бок, но чудовищным усилием сумел удержаться от падения.

– Да здравствует Андрей Юрьевич, Великий князь Владимирский и Суздальский! – страшно и хрипло крикнул он. Вытянулся во весь рост и тут же рухнул, упав головой в сторону врагов. Его рука сжалась, захватив пригоршню сухой земли, тело замерло.

«Может быть, и я когда-нибудь буду так лежать, – подумал Глеб. – Но нет, – остановил он себя, – больше никаких князей, никаких спасителей Отечества и кумиров! Если я и пойду на верную смерть, то только ради ребят или ради любви!»

Он вспомнил об Ольге, и на душе сразу стало легче.

И в тот же миг словно отпустили ниточку, удерживающую его в прошлом, и Глеб снова оказался под дождем, среди друзей.

– Я видел, как умер настоящий воин! – по щекам Глеба стекали дождевые капли, так похожие на слезы. – Прямо здесь, почти на том же месте, где мы сейчас стоим…

Девочки невольно попятились. Они прятались под зонтиками. У Динки был ярко-желтый, у Александры серый, с силуэтами города. У Ангелины – большой, черный, с изящно загнутой ручкой. Сегодня она вообще была одета неярко, чтобы не привлекать излишнего внимания.

– Побывал в прошлом? – Ян приподнял одну бровь. – Опять быстро. И как?..

Глеб обтер щеки тыльной стороной руки.

– Я стал свидетелем гибели Михаила, сподвижника князя Андрея. Он не предал своего господина и умер как герой. Только… – парень задумался. – Они спрашивали его о короне, и Михаил сказал что-то вроде того, что взять ее сможет лишь молодой господин. Видимо, тот самый сын князя Андрея. Но почему?

– Потому что только он знает секретный шифр, – напомнила Александра.

– Да, – Глеб рассеянно кивнул, – видимо. Но вот что странно, мальчик так и не взял корону.

– Нам же лучше, что не взял! – пожала плечами Ангелина. – Мы так и собираемся здесь торчать или займемся делом?

Глеб бросил на нее колючий взгляд, но ничего не сказал и снова принялся отсчитывать шаги.

Ангелина же повернулась к Северину.

– Залезай ко мне, – вампирша подняла свой зонт повыше.

Ее близость, как всегда, вызвала у него противоречивые чувства. Желания бежать прочь сломя голову и в то же время – остаться с ней буквально сводили его с ума.

– Привыкай, – шепнула она, беря парня под руку, – мы же теперь вместе, твои друзья это знают, и тебе самому хочется быть со мной, ведь правда?

Северин осторожно высвободил руку. Почему-то он чувствовал себя так, словно попал в капкан, сдавивший стальными челюстями шею.