Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Обрекаю на смерть - Макдональд Росс - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

Оценив с порога ситуацию, он поднял руку, приветствуя шерифа, и прямиком направился к телу. Следом поспешил еще один помощник шерифа с фотоаппаратом на треноге. К ним присоединился и сам Остервельт, отдавая нескончаемый поток распоряжений.

Морща лоб, Сэм Йоган слегка поклонился мне. Глаза у него были добрые. Он взял лейку для полива, наполнил ее водой в жестяной раковине в углу и двинулся к орхидеям. Он не обращал внимания на вспышки магния, напоминая образцового садовника с картинки, самозабвенно ухаживающего за цветами.

Глава 13

Я вышел к фасаду дома и постучал в раздвижную дверь. Мне открыла Зинни. Она успела переодеться в черное строгое платье безо всяких украшений. Стоя в дверном проеме, она выглядела, словно исполненный с натуры портрет молодой вдовы, аккуратно выписанный в двух плоскостях. Третье измерение находилось в ее глазах, в глубине которых горел зеленый огонь.

— Вы еще не ушли?

— Вроде бы.

— Заходите, если хотите.

Я прошел за ней в гостиную, отметив про себя, что ее движения стали скованными. Комната также изменилась, хотя ни один предмет не сдвинулся с места. Убийство в оранжерее уничтожило в доме нечто, не поддающееся определению. Светлая мебель выглядела дешевой и неуместной в старинной комнате, словно кто-то попытался оборудовать современное жилье в пещере предков.

— Садитесь, если хотите.

— Я уже загостился?

— Не вы один, — все, — сказала она немного туманно. — Я сама не ощущаю себя здесь дома. А если задуматься, то, наверное, никогда и не ощущала. Впрочем, об этом поздно говорить.

— Или рано. Уверен, что вы продадите ранчо.

— Джерри собирался заняться этим сам. Все бумаги практически подготовлены.

— Весьма кстати.

Стоя передо мной рядом с незажженным камином, она сверлила меня взглядом не меньше минуты. Я отвечал ей тем же и не могу сказать, что мне было неприятно. Недавние переживания или другие причины стерли некую грубость в ее красивой внешности, и она стала просто неотразимой. Я высказал про себя надежду, что превращение не связано с мыслью о свалившемся на нее состоянии.

— Я вам не понравилась, — сказала она наконец.

— Мы едва знакомы.

— Не волнуйтесь, на этом наше знакомство и закончится.

— Сейчас он лопнет, этот сверкающий мыльный пузырь.

— А вы мне тоже не понравились. Слишком напыщенный для дешевого частного детектива. Вы откуда, из Лос-Анджелеса?

— Ага. А почему вы решили, что я дешевый?

— Милдред не смогла бы нанять вас, если бы это было не так.

— В отличие от вас, а? Я мог бы поднять расценки.

— Не сомневаюсь. Я все гадала, когда же вы начнете об этом разговор. Ждать пришлось недолго.

— Начну разговор... о чем?

— О том, чего жаждет каждый. О деньгах. Вторая вещь, которую жаждут все. — Она переменила позу небрежным, вызывающим движением тела, расшифровывая, что подразумевает под первой вещью. — Почему бы нам не присесть и не обсудить это?

— С удовольствием.

Я сел на краешек белого продолговатого предмета, обитого тканью букле, а она примостилась на другом краю, закинув ногу на ногу.

— Мне следовало бы приказать Ости вышвырнуть вас отсюда ко всем чертям.

— На то есть конкретная причина или это просто дело принципа?

— Причина есть. Попытка шантажа. Разве не так?

— И в голову никогда не приходило. По крайней мере, до сих пор.

— Не разыгрывайте меня. Я знаю ваш тип людей. Возможно, вы предпочитаете иную словесную упаковку. Допустим, я плачу вам предварительный гонорар, чтобы вы защищали мои интересы или что-нибудь в этом роде. Все равно шантаж, независимо от словесной упаковки.

— Или чепуха, как бы вы это не пытались преподнести. Но продолжайте. Мне давно никто не предлагал наличных. Или это мне только привиделось?

Она скривилась, чего и следовало ожидать. — Как вы смеете острить, когда тело моего мужа еще не остыло в могиле?

— Он пока еще не в могиле. Банальный прием, Зинни. Могли бы сказать что-нибудь пооригинальнее. Ну-ка, попробуйте.

— Неужели в вас нет уважения к чувствам женщины — к чему-либо вообще?

— Покажите мне настоящие чувства. У вас они есть.

— Откуда вы знаете?

— Нужно быть слепым и глухим, чтобы не заметить. Вы их выстреливаете, словно фейерверк.

Она молчала. Ее лицо было неестественно спокойным, за исключением глубины глаз. — Вы несомненно имеете в виду ту сцену на переднем крыльце. Это ничего не значит. Ничего. — Она говорила, словно ребенок, повторяющий заученный урок. — Я была напугана и расстроена, а д-р Грантленд — старый друг семьи. Естественно, в беде я обратилась к нему. Я полагала, что и Джерри поймет это. Но он всегда был безрассудно ревнив. Не позволял даже смотреть в сторону другого мужчины.

Она взглянула на меня украдкой, проверяя, поверил ли я ей. Наши глаза встретились.

— Сейчас уже можно.

— Говорю вам, меня совершенно не интересует д-р Грантленд. И никто другой.

— Вы слишком молоды, чтобы подавать в отставку.

Ее глаза хищно сузились, словно у кошки. Как и кошка, она была умна, но слишком самонадеянна, чтобы быть по-настоящему умной. — Вы жутко циничны, не так ли? Ненавижу циников.

— Давайте перестанем хитрить, Зинни. Вы по уши влюблены в Грантленда. Он без ума от вас. Надеюсь.

— Что значит — «надеюсь»? — спросила она, рассеяв мои последние сомнения.

— Я надеюсь, что Чарли без ума от вас.

— Это так. Я хочу сказать, это было бы так, если бы я позволила. А почему вы сомневаетесь?

— Откуда вы взяли?

Она махнула рукой и состроила гримаску. Даже сейчас, гримасничая, она не могла выглядеть некрасивой.

— Переливаем из пустого в порожнее, — сказала она. — Мысли начинают путаться. Давайте говорить по существу. Эта сцена на крыльце... Я понимаю, получилось некрасиво. Вы что-нибудь расслышали?

Я придал лицу загадочное выражение. Она продолжала наступать, испытывая страх, который лишил ее осторожности.

— Что бы вы ни слышали, это не означает, будто я рада смерти Джерри. Мне жаль, что он умер. — В голосе ее прозвучало удивление. — Да, я ощущала жалость к бедняге, когда он лежал там. Не его вина, что он не сумел... что наша семейная жизнь не склеилась... Как бы то ни было, я не имею никакого отношения к его смерти. И Чарли тоже.

— А кто утверждает обратное?

— Нашлись бы, если бы узнали о той дурацкой возне на крыльце. Милдред могла бы сказать.

— Кстати, где сейчас Милдред?

— Прилегла. Я уговорила ее немного отдохнуть перед обратной дорогой в город. Она эмоционально истощена.

— Хорошо, что вы о ней позаботились.

— Не такая уж я окончательная сука. И я не виню Милдред за то, что сделал ее муж.

— Если это сделал он, — уточнил я, чтобы посмотреть на ее реакцию, и надеясь получить зацепку.

Она восприняла мои слова как оскорбление. — Разве могут быть какие-нибудь сомнения в том, что это его рук дело?

— Сомнения остаются до тех пор, пока вина не доказана в суде.

— Но ведь он ненавидел Джерри. У него было оружие. Он пришел сюда, чтобы убить Джерри, и мы знаем, что он здесь был.

— Да, мы действительно знаем, что он здесь был. Может, он и сейчас здесь. Остальное же — лишь ваша версия. Мне хотелось бы выслушать и версию Карла до того, как мы установим его виновность и казним на месте.

— Кто говорил о казни? Сумасшедших не казнят.

— Да нет, казнят. Более половины людей, которых отправляют в газовую камеру в нашем штате, имеют отклонения в психике — ненормальны в медицинском смысле, если не в юридическом.

— Но Карла не признали бы виновным. Возьмите последний случай.

— И что же произошло в последний раз?

Зинни прикрыла рот ладонью и посмотрела на меня.

— Вы имеете в виду смерть сенатора, не так ли? — Я откровенно забрасывал удочку, забрасывал удочку в зеленую глубину ее глаз.

Она не смогла противостоять искушению насладиться театральным эффектом. — Я имею в виду убийство сенатора. Его убил Карл. Это все знают, но с ним ровным счетом ничего не сделали, а лишь отправили в больницу.