Закон Хильми (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 33

На лице Рустама отобразилась нешуточная работа мысли. С одной стороны деньги нужны всегда, но кто знает этого паренька. Откуда он? Почему пришел ко мне? Наконец, он решился высказать свои подозрения вслух:

– Извини, конечно, но откуда мне знать, что ты не мент, а?

– А что, похож? – удивленно поднял брови Кротов.

– Да хрен тебя знает… Вот о знакомствах моих выспрашиваешь… Тем более, я не совсем понял, кого именно ты хочешь найти.

– Ну, знаешь ли, – ухмыльнулся Александр, – давай сыграем впрямую. Совсем-совсем без намеков. Ты прекрасно знаешь, что твой друг Ильдар…

– Не знаю такого! – тут же открестился тот.

– … Так вот, я не спрашиваю. Я говорю. Твой друг Ильдар, которому ты загоняешь угнанные тобой машины, за которые платит он, надо сказать, до обидного мало, вполне подходит под мое описание, верно? – Кротов усмехнулся, заметив как растерялся Рустам: о знакомстве с этим человеком он предпочитал не распространяться даже среди своих. – Тебе рассказать о том, за сколько ты толкаешь ему свои тачки, или когда вы в последний раз в бане парились? Или нет! Есть идея получше. Давай я расскажу о тебе, чтобы ты понял, насколько серьезно мы подходим к изучению людей, с которыми собираемся работать.

– Мы?! Кто это мы? – переспросил еще не убежденный Рустам.

– Я и моя… ну, назовем это фирмой. Или компанией. Не имеет значения. Единственное, что тебе нужно знать – мы хорошо платим тем, кто нам помогает. Запомни это.

При слове "платим" Рустам заметно оживился, хотя и постарался не показывать своих чувств. Видимо, оно ассоциировалось с большими деньгами гораздо больше, чем слово "вознаграждение". Было у него в жизни всего два бзика, но по своей силе они тянули на весь десяток. Во-первых, он был одержим идеей заграбастать как можно больше денег. Украсть, угнать или провернуть какую-нибудь аферу – все шло в ход. Самое странное, что при этом с друзьями он был всегда честен в финансовых вопросах. Во-вторых, он был одержим теорией мирового заговора. Масоны, тайные общества, интриги… Стоит ли говорить, что некая неизвестная компания, якобы знающая о нем все, его очень заинтересовала.

– Ну и? – насмешливо приподнял он бровь. – Что же ты такого обо мне знаешь?

Александр вздохнул и начал говорить, используя все доступные ему коммуникативные приемы, помогающие убедить человека в искренности своих слов. Он рассказывал о родителях Рустама, с которыми в прошлой вероятности был знаком лично. О его старшей сестре, с которой был знаком намного ближе, чем тот предполагал. Кротов вспоминал все, что сам Рустам рассказывал ему о себе и своей жизни. Видимо, этого оказалось вполне достаточно, чтобы тот убедился в мощи организации способной выяснить о человеке даже такие детали.

– Ну, вот вроде бы и все. Разве что забыл добавить: у тебя большая родинка под левой лопаткой, которую ты ненавидишь всю свою жизнь. – Закончил Кротов свой рассказ. – Учти, мы даже не запускали тебя в серьезную разработку. Эти данные наши аналитики собрали буквально за несколько часов. Как считаешь, будь бы я ментом, стал бы я подмазываться к тебе и Ильдару при таком уровне информированности? Ну?

Похоже, Рустама удалось полностью убедить. Он уже представлял себя в рядах… неважно каких!  Главное, могучих и непобедимых. Ну, и деньги, конечно, не последний довод. Однако вопросов от этого меньше не стало.

– А почему именно я? – задал он вполне разумный вопрос.

Александр как-то не успел подумать над столь естественным оборотом событий, но моментально начал импровизировать:

– Тут есть две причины: во-первых, соваться к Ильдару без поручительства кого-то из своих попросту неразумно. Согласен со мной? – дождавшись кивка, Александр продолжил. – Ну, а вторая причина заключается в том, что ты нам гораздо интереснее в плане долгосрочного сотрудничества. Что скажешь?

Вот теперь Рустам действительно выглядел человеком, чьи мечты в одночасье сбылись. Ему давно казалось, что он избранный, и кто-нибудь когда-нибудь это обязательно оценит. Лет через пять вся эта дурь выветрится у него из головы, но пока его иллюзии были достаточно сильны.

– Можешь считать это дело своим пропуском в наше братство. Я должен говорить о секретности или и так понятно? – спросил Александр.

– Да чего уж там, – отмахнулся тот, полностью погруженный в свои мысли о деньгах и власти. – Понимаю!

– Кажется, плохо. – Очень серьезно произнес Кротов, используя легкие гипнотические нотки в своем голосе.

Рустам удивленно поднял взгляд.

– Отнесись к этому серьезнее. – Продолжил он. – Вопросы безопасности для нас являются приоритетными. Если возникает угроза, мы принимаем меры. Это ясно?

Последний вопрос прозвучал очень зловеще, хотя Александр, казалось, никак не выделял его интонациями. Старый инструктор мог быть доволен своим учеником. В глазах Рустама появилась легкая тень страха. Похоже, слово "меры" он прировнял к слову "ликвидация". Ну и Бог с ним. Парень и так замкнутый, а так вообще никогда об этом не заикнется. Он быстро поборол свои страхи, рассудив, что он-то точно никого сдавать не собирается, а значит, причин для волнения у него нет. Дойдя до этого вывода, и немного успокоившись, он продолжил бомбардировать Кротова вопросами.

– Послушай, как только присоединишься к нам, ты получишь ответы на все свои вопросы. Но пока ты на испытательном сроке, извини. Могу только сказать, что недовольных среди нас нет.

Сделав небольшую паузу, Александр не смог удержатся, глядя на счастливую рожу старого-нового друга, и зловеще добавил:

– Уже.

У Рустама был такой вид, будто его ударили сзади мешком по голове. Кротов не смог сдержать смеха.

– Да не волнуйся ты, это просто шутка. Просто сделай дело как надо, и все будет хорошо. Ясно? И еще одно: Ильдар мне нужен завтра.

На этом они и распрощались. Рустам предпочел сразу уехать, как он выразился "по делам", а Александр вернулся обратно к костру, где разливалась уже черт знает какая по счету полтораха. Надо же когда-то и отдохнуть.

До места ночлега они добрались далеко за полночь. Кротову просто захотелось прогуляться пешком, ну и Наташка тоже не была особо против предложения подышать свежим воздухом.

– Слушай, а откуда он вообще знает серьезных людей? По-моему, настоящие "крутые" смотрят на такую молодежь с пренебрежением. – Спросила Наташка, повалившись на диван. Обувь она снять не потрудилась.

– М? – удивился Александр. – А с чего ты взяла, родная, что я ищу здесь каких-то "крутых"?

– Ну хватит! – засмеялась она. – Вот только дуру делать из меня не надо, ладно? Что я, не понимаю, что простых "дядь Вась" ты искать не будешь. Тебе нужен кто-то влиятельный из ментовской, бандитской или политической тусовки. Вот я и обозвала их всех "крутыми". Я права?

Александр удивленно на нее посмотрел. Он никак не думал, что в таком, скажем так, не совсем трезвом состоянии она способна анализировать ситуацию. Правда, она тут же развеяла все сомнения:

– Я это сразу поняла, как ты сказал, что хочешь, чтобы этот твой… ну, друг который, познакомить тебя с кем-то там должен был. – Почти не запинаясь, произнесла он.

– Давай-ка мы не будем касаться этого вопроса, хорошо? Меньше знаешь – лучше спишь. Поэтому лучше сменим тему.

Впрочем, похоже, последних слов она уже не услышала, так как уже сладко посапывала в подушку. Александр же решил, что ночь еще долгая, можно и прогуляться до берега Камы, например. Прекрасное место, если не считать огромную концентрацию парней, предпочитающих спортивные костюмы и легкие заработки. Отнесем на счет местного колорита.

Вернулся он часа через три. Свернувшаяся калачиком, Наташка спала в той же позе, как и до его ухода. Обувь она так и не сняла, а значит, не просыпалась. Ну и хорошо, завтра предстоит тяжелый день, придется много ходить пешком, так что лучше выспаться. Несмотря на эту мудрую мысль, сам Александр заснул очень не скоро, так как на него тяжелым валом накатила ностальгия по старым временам. Он усмехнулся, вспомнив, что слово "ностальгия" обозначает только тоску по родине, во всех остальных случаях оно является нарушением литературной нормы. Ему, как лингвисту, не стоило об этом забывать. Впрочем, через минуту он решил, что прошлую вероятность можно считать родной, а следовательно в какой-то мере он был прав… Когда же Морфей все-таки согласился принять его в свою страну снов, ему снились сцены из прошлой, почти позабытой вольной жизни. Это было прекрасно.