Тропою архаров - Станюкович Кирилл Владимирович - Страница 22

4420 метров . Вышли на последние верхние морены, сложенные мелким щебнем. Тропа перед нами видна ясно, но следов на ней нет никаких.

4500 метров . Небольшие пятна мелкозема, встречающиеся в моренах, исчезли. Кругом сплошной щебень. Мы медленно поднимаемся по дну древнего ледникового цирка. Растений почти нет, изредка попадаются отдельные стебельки крошечной гречихи.

4650 метров . Мы все двигаемся по осыпи, но осыпи почти совершенно безжизненны. Подъем становится все тяжелее, подолгу стоим и отдыхаем через каждые 15-30 шагов. Рядом, возле тропы, начинают попадаться полузасыпанные щебнем пятна снега.

4710 метров . Растения исчезли. Можно записать, что здесь верхняя граница растений расположена на высоте 4700 метров . Мы уже поднялись в ледниковый, цирк, отовсюду из-под ног доносится журчание невидимых вод, текущих в осыпи. Рядом с тропой небольшой ледничок, весь испещренный грязноватыми, но удивительно ровным полосами, по которым стекают талые воды. Идем все медленнее и уже подолгу отдыхаем после каждых десяти-пятнадцати шагов.

4800 метров . Крутая, а иногда и очень крутая осыпь. Мы делаем восемь-десять шагов и четыре-пять минут отдыхаем. Ишаки идут все хуже, масса сил уходит на то, чтобы подгонять их и заставить идти вверх по следу, а не горизонтально по осыпи, как они все время стремятся.

4850 метров . Свалились три вьюка у двух ишаков и у Партнера. Кое-как, с отдыхом, перевьючиваем, ежеминутно рискуя сами полететь вниз по склону. Очень трудно поднимать и удерживать мешки/пока их привьючишь. Мамат выше всяких похвал, мы только помогаем, он почти все делает один.

4940 метров . Едва идем. Неужели дорога упирается в снежную стенку, опоясывающую гребень перевала, неужели мы упремся в лед и дороги нет? Сейчас еще не видно, но, кажется, дело скверно.

5020 метров . Тупик. Мы под снежной стеной. Стена или почти отвесна, или даже нависает снежным карнизом. Ишаки стоят совершенно без сил. люди почти на пределе изнеможения. Через стену снега ишаки пройти не могут, подняться на 200-250 метров по очень крутой осыпи в обход тоже вряд ли возможно. Один из ишаков уже дважды падал и начинал катиться вниз. Олег едва успел его остановить, бросившись наперерез.

Мамат с Партнером все же пополз вверх по осыпи в обход. Мы, лежа под снежной стеной, видим, как он упорно делает зигзаг за зигзагом. За ним, сбросив вьюки, медленно начинает ползти со своим наиболее сильным ишаком Тадик.

Осматриваем снеговую стену: она не очень твердая, фирновая, но мысль вырубить в ней дорожку для ишаков приходится бросить сразу, на это потребуется не менее суток.

Положение скверное, мы втроем сидим под снежным карнизом. Выше нас метров на 70 на склоне, также обессиленные, сидят Мамат и Тадик. Сил очень немного. Солнце близко к горизонту. В голове появляются нехорошие мысли. Нужен отдых, если же мы много будем отдыхать -наступит ночь. Ночевать на перевале плохо, как бы животные ночью не сдохли, да и люди могут заболеть.

Олег пытается влезть на стенку, он рубит ледорубом ступеньки среди кающихся фирнов [1] – это не просто, но после долгих усилий ему удается, и он взбирается по стене на перевал. Он стоит наверху, на карнизе, в десяти метрах надо мной, и радостно смеется. Олег предлагает поднять наверх вещи на веревках.

Очень скверная работа – подтаскивать тяжелые вьючные сумы по живой осыпи на расстояние в сотню метров на высоте 5000 метров , но я подтаскиваю часть груза и залезаю наверх. Затем Олег скидывает веревку вниз. Аркадий привязывает к ней вещь за вещью, и мы постепенно вытягиваем их наверх.

Теперь мы с Олегом наверху. Ишаки и Аркадий внизу.

Тадик и Мамат на склоне, увидев наши успехи, тоже начинают потихоньку ползти вперед. Но вот упал и покатился по склону Партнер. Как Мамат смог остановить его падение – непонятно. Но Мамат не только сумел остановить падение Партнера по склону. Он делает еще более удивительную вещь: обложив камнями Партнера, чтобы .тот не начал катиться дальше, Мамат взваливает на спину мешок муки в пятьдесят пять килограммов и несет его в безопасное место; к счастью, идти ему уже по горизонтали. Он возвращается еще раз и уносит мешок овса такого же веса,, а затем выводит Партнера. Как только у Мамата на все это хватает сил! Тадик постепенно со своим ишаком карабкается наверх. Когда мы с Олегом отдыхали после втаскивания наверх очередной вьючной сумы, к нам добрались Тадик, Мамат, Партнер и один ишак. Все они ложатся и некоторое время лежат и усиленно дышат. Теперь только три понурых ишака стоят внизу, их охраняет сидящий в безнадежной позе Аркадий.

– Мамат,- говорю я,- как ты думаешь, что будем делать с ишаками? Попробуем вместе пригнать их сюда наверх.

Но Мамат, разувшись, один слезает по снежной стенке и идет к ишакам. Он собирает их всех в кучу и некоторое время в раздумье смотрит в нашу сторону. Я вижу это и жду, что он сейчас попросит, чтобы ему помогли гнать трех ишаков. Я готов уже по первому его требованию идти на выручку, но

Мамат молчит, а потом также молча начинает гнать ишаков на склон. Когда мы вытаскиваем наверх последние вещи, он уже поднялся метров на 100. Аркадий, привязав последнюю вещь, смотрит сначала на склон, по которому поднимается Мамат, а потом на снежную стенку. Затем, безнадежно махнув рукой, начинает карабкаться. Мы ждем его наверху и подхватываем за шиворот как только он показывается. Но вот подходит и Мамат с ишаками. Наконец, все мы вместе на перевале. Все замучены, но страшно довольны. Только одна Шавка безучастно спит.

Кругом широкий простор. Ярко светит вечернее солнце.

Слева поднимается склон горы, по которому на перевал широким языком спускается ледничок, покрытый многочисленными кающимися фирнами; справа – черный скальный гребень другой вершины; сзади – широкие перспективы снежных хребтов. Впереди – обрамленная скальными хребтами, уходит вниз неширокая долина Баляндкиика.

Время – без четверти восемь. Высота – 5045 метров .

Мы отдохнули, завьючили животных и тронулись вниз.

Только глубокой ночью, при свете луны, мы добрались до первой лужайки, где могли хоть чем-нибудь покормить своих усталых ишаков.

25 июня.

Вчера с перевала Олег ушел первым. Он должен был найти место для ночлега, то есть в первую очередь пастбище для ишаков и, если удастся, подстрелить что-нибудь.

Когда, уже при свете луны, мы оканчивали спуск с перевала, наступила настоящая ночь, и хотя вершины снежных хребтов и были освещены луной, но у нас в щели стояла полная тьма. Мы встретили Олега, он шел нам навстречу с архарьим окороком. Он привел нас на лужок. Тут было все, что нам нужно в первую очередь: вода и трава.

Ночью спали плохо: сказывается высота ( 4650 метров ) и утомление. Светила яркая луна, кругом неподвижные, безжизненные горы и со всех сторон шум воды. Но он постепенно затихал, по мере того как прихватывал мороз. Становилось все тише. К утру стояла полная тишина.

С утра долго копались: хотя каждый и говорил, что он не устал, но с завтраком и разборкой собранных накануне растений провозились ни много ни мало до 12 часов дня.

Когда мы вышли работать, над соседней горой непрерывно кружились хищники: тут были и вороны и грифы. Внезапно донеслось какое-то блеяние. Я заблеял в ответ, и вдруг с вершины небольшой горы кто-то бросился к нам. Это оказался архаренок, отбившийся или оставшийся один после смерти матери. Я сначала блеял напрасно: у животного проснулись сомнения, и ближе пятидесяти метров он к нам не подошел. Я сфотографировал его на таком расстоянии, а потом он повернулся и убежал опять на горку – туда, откуда пришел. Неожиданно огромный гриф с высоты спикировал на архаренка, тот заметался и снова бросился к нам. Он бежал прямо на нас. Я успел снять его с расстояния пятнадцати метров. Но внезапно грянул выстрел – это Аркадий почему-то выстрелил в архаренка. Архаренок грянулся на землю почти у наших ног и затих.

Это было так гадко – убить того, кто искал у нас защиты.