Кровавый след на песке - Макдональд Росс - Страница 39

— Вы знаете его племянника Лэнса?

— Да, знаю. — По тону голоса Джозефа можно было понять, что он относится к нему отрицательно. — Когда-то он занимал мое нынешнее место, несколько лет назад, а я начинал работать в закусочной. Я слышал, что теперь он большая шишка. В это трудно поверить. Он был настолько ленив, что не мог даже как следует выполнять обязанности спасателя, дядя то и дело подменял его. Обычно уборку проводил Тони, а Лэнс занимался своими замысловатыми прыжками в воду.

— Как к нему относится Тони теперь?

Джозеф поскреб свою густую шевелюру.

— Наконец он его раскусил. Я бы сказал, он почти ненавидит его.

— До такой степени, что способен убить?

— Что значит весь этот разговор об убийствах, мистер Арчер? Кого-нибудь убили?

— Я вам скажу, если вы умеете хранить секреты.

— Я умею хранить секреты.

— Вижу, что умеете. Вашего приятеля Лэнса вчера ночью застрелили.

Он не поднял взгляда от стойки.

— Никаким приятелем он мне не был. Для меня он был никто.

— Но он много значил для Тони.

Тобиас медленно покачал головой.

— Мне не стоило бы говорить то, что я сказал о Тони. Он кое-что такое сделал, когда был молод и неуравновешен. Но он не сделает такой вещи опять. Он не тронет и мухи, если она его не кусает.

— Либо одно, либо другое, Джозеф. Вы сказали, что он ненавидит Лэнса.

— Я сказал: почти.

— Почему он его ненавидел?

— У него были для этого причины.

— Какие, например?

— Не буду говорить, если вы собираетесь использовать информацию против Тони. Этот Лэнс не годился даже для того, чтобы завязать шнурки на своих ботинках.

— Вы же предположили, что Тони мог бы его застрелить.

— Я нет. Это ваши домыслы, — упрямо ответил он.

Я настойчиво повторил:

— Вы сказали, что у него были причины. Что это были за причины?

— Например, Габриэль, — сказал он, глядя в пол. — Она начала гулять с Лэнсом, когда была еще девчонкой и посещала школу. Она сама мне об этом говорила. Он научил ее пить и делать кое-что другое. Если Тони пристрелил этого прохвоста, то сослужил людям хорошую службу.

— Может быть, но не себе. Все это рассказывала вам Габриэль?

Он кивнул в знак согласия, и его унылая тень кивнула вместе с ним.

— Были ли у вас интимные отношения с ней?

— Никогда не было такого, что вы имеете в виду. Она относилась ко мне так, как будто я был бесчувственный чурбан. Бывало, она мучила меня всеми этими своими рассказами... чему он ее научил. — Он поперхнулся. — Думаю, она не понимала, что терзает меня. Просто не догадывалась, что у меня тоже есть чувства.

— Вам свойственны глубокие чувства.

— Это верно. Иногда они просто захлестывают меня. Как тогда, например, когда она рассказывала мне, чего он хотел от нее. Он хотел, чтобы она поехала с ним в Лос-Анджелес и жила с ним в гостинице, а он бы приводил к ней мужиков. Тут я взорвался и рассказал об этом Тони. Тогда-то он и порвал с Лэнсом, помог уволить его отсюда и выгнал из своего дома.

— Габриэль уехала с ним?

— Нет, она этого не сделала. Я думал, если его не будет поблизости, то она исправится. Но оказалось, что она слишком далеко зашла. Он безвозвратно развратил ее.

— Что случилось с ней после этого?

— Послушайте, мистер Арчер, — сказал он довольно напряженным голосом, — вы можете накликать на меня беду. В мои обязанности не входит шпионить за членами клуба.

— Не хотите потерять это место?

— Дело не в этом месте. Я могу найти и другое. Но у меня могут быть серьезные неприятности.

— Виноват. Я не хотел пугать вас. Думал, вы сами хотели оказать мне услугу.

Глава 23

Он взглянул вверх, на свет. Лицо его не отражало вроде бы никакой внутренней нравственной борьбы. Но я чувствовал растущую в нем напряженность.

— Габриэль мертва. Какой смысл в том, что я буду о ней говорить?

— Есть ведь и другие девушки, с ними может случиться то же самое.

Его молчание затягивалось. Наконец он прервал паузу:

— Я не такой трус, как вы думаете. Я пытался кое-что сказать полицейским, когда они допрашивали меня по поводу сережки. Но они не захотели слушать.

— Что слушать?

— Я должен об этом сказать, и я скажу это. Габриэль фактически каждый день повадилась ходить в одну из кабинок и проводить там час или около того.

— Одна?

— Вы понимаете, что нет.

— Кто же был с ней, Джозеф?

— С ней уединялся мистер Графф.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно. Вы мало что знаете о Габриэль. Она была молода и глупа, гордилась, что такой мужчина, как Графф, мог проявлять к ней интерес. К тому же она просила меня выручить ее и брать заказы в других кабинках, когда... она была занята другим делом. Она не стыдилась, что я знал об этом, — горько прибавил он. — Она скрывала это от миссис Лэмб, старалась, чтобы та не узнала.

— Встречались ли они когда-нибудь здесь ночью? — спросил я. — Графф с Габриэль?

— Может быть, и встречались. Не знаю. Тогда я не работал по ночам.

— Она была в клубе в ту ночь, когда ее убили, — заметил я. — Это известно.

— Откуда это известно? Тони обнаружил ее на пляже.

— Из-за сережки, которую вы нашли. Где именно вы ее подобрали?

— В галерее перед кабинками. Но она могла обронить ее там в другое время.

— Не думаю, если на ней все еще была надета другая такая же сережка. Вы убеждены, что та сережка была на ней, или же вы слышали об этом от кого-то другого?

— Я знаю об этом с полной определенностью. Я видел ее своими собственными глазами. Когда они меня допрашивали, то повели меня вниз, где лежало ее тело. Они выдвинули ящик и велели мне посмотреть на нее. Я увидел маленькую белую сережку в ее ухе.

На его глаза навернулись слезы цвета синих чернил. Воспоминания нанесли ему сильный удар. Я сказал:

— Значит, незадолго до убийства она была в клубе. Если девушка теряет одну сережку, она не станет носить другую. А это значит, что у Габриэль даже не было времени, чтобы заметить эту пропажу. Вполне может быть, что она потеряла ее как раз в тот момент, когда ее убивали. Я хочу, Джозеф, чтобы вы показали мне, где нашли сережку.

Снаружи заря окрасила светом восточный небосклон. Редкие звезды таяли в утренней заре, как снежинки, падающие на теплый камень. Под свежим утренним ветерком поверхность бассейна рябила, как замкнутый кусочек моря.

Тобиас провел меня вдоль галереи примерно до середины бассейна. Мы прошли мимо закрытых дверей около полдюжины кабинок, включая ту, что принадлежит Граффам. Я заметил, что походка Тобиаса утратила пружинистость. Его кеды печально шлепали по бетону. Он остановился и повернулся ко мне:

— Это было как раз вот здесь. Я обнаружил сережку вот на этой маленькой решетке. — В небольшом углублении в бетоне виднелась круглая частая решетка из проволоки, закрывавшая сток. — Кто-то из шланга поливал пол в галерее и смыл сережку в этот сток. Я случайно заметил ее, когда она блеснула.

— Откуда вы знаете, что кто-то поливал пол из шланга вдоль галереи?

— Еще были видные мокрые пятна.

— Не знаете, кто это мог делать?

— Кто угодно, любой человек, который работал около бассейна. Или любой из членов клуба. Никогда не узнаешь, что могут сделать члены клуба.

— Кто в то время работал у бассейна?

— Я и Габриэль, главным образом, а также Тони и спасатель. Хотя нет, как раз в то время спасателя не было... До тех пор, пока я не занял это место летом. Спасателя заменяла мисс Кэмпбелл.

— Была она здесь в то утро?

— Думаю, что была. Да, я припоминаю, она была здесь. К чему вы клоните, мистер Арчер?

— Хочу выяснить, кто же убил Габриэль, почему, где и как.

Он прислонился к стене, подняв плечи. Его глаза и губы выделялись на фоне черно-базальтового лица.

— Ради Бога, мистер Арчер, не собираетесь ли вы опять указать своим пальцем на меня?

— Нет, я хотел бы только знать ваше мнение. Я думаю, Габриэль убили в клубе, может быть, как раз на этом месте. Убийца оттащил ее на пляж, или она сама доползла туда. Остался кровавый след, который надо было смыть. Одна сережка слетела, но ее не смыло.