Игрок - Лисина Александра - Страница 19

Я нахмурилась еще сильнее: проводник, ненавидящий меня всеми фибрами души, мне не нужен. Особенно такой, как этот обозленный на весь мир демон. Но убить его я действительно не смогу – не приучена, как сказала Айна… мир ее праху… да и вряд ли что бы получилось: он ведь не живой в полном смысле этого слова… демон. И что с ним теперь делать – ума не приложу.

– Отпусти меня, дура!! – устав стоять, как истукан, бешено взвыл шейри. – Дура… ну, как есть, дура! Кто бы прибил по дороге, чтоб мне больше не мучиться! Кто б спас от такой хозяйки, как ты!! Век бы в услужении у него остался!

Я недобро прищурилась.

– Знаешь что, друг любезный… достал ты меня своими воплями и претензиями. Я тебя не ждала и просить о такой компании Айну не просила. Терпеть тебя рядом я тоже не собираюсь. А уж истерики твои выслушивать – тем более. Так что пошел бы ты… лесом! И чтоб больше на глаза мне не попадался! Все слышал?!

У шейри странно округлились глаза.

– Вали отсюда, понял?!! – не выдержала я и махнула рукой. Но кот, как будто только и ждал разрешения: взвизгнув, как укушенный, он подпрыгнул, завертелся на месте, как заводной волчок, но потом прыснул, взвыл, как ненормальный, а потом умчался так быстро, что только я его видела. Один хвост мелькнул где-то за дальними кустами, но и он очень быстро пропал.

Помощничек, блин.

Покачав головой и с облегчением убедившись, что отделалась от сложного попутчика, я потянулась за мешком и начала собираться.

Примерно к полудню злиться на Барсика я все-таки перестала. Куда-то постепенно ушла досада. Медленно, но неуклонно растворилась в дорожной пыли обида. И уже к вечеру мне стало понятно, что я в очередной раз некрасиво ошиблась. Опять. И опять – до отвращения нелепо. Прокручивая в памяти раз за разом это суматошное утро (а чем еще заняться, когда дорога сама ложиться под ноги, а поговорить просто не с кем?), вспоминая Айну (и почему она мне ничего не сказала?), размышляя на тему самого Барсика, в конце концов, я пришла к выводу, что необоснованно погорячилась.

Да и сами посудите: шейри когда-то призвали из… не знаю откуда, привязали заклятием к какой-то Ведьме (возможно, это была даже не Айна, а ее далекая предшественница) и в обмен на даруемые им возможности (условно назовем это Договором) позволяли жить рядом. Но при этом сделали так, чтобы вырванный из привычного окружения демон не мог и слова поперек вставить. Айна сказала, что он не может причинить вреда своей хозяйке… по крайней мере, до тех пор, пока она сильнее. И еще сказала, что чем дольше шейри живет, тем опаснее становится. Барсик, уверяла меня Ведьма, очень слабый шейри. Хотя помощник из него мог получиться неплохой. И вот жил он себе жил, горя не знал, и тут появляюсь я со своими проблемами, а Айна почему-то вдруг вспыхивает ко мне такой сильной любовью, что ни за что ни про что отдает своего верного раба. Шейри для Ведьмы – как раб. По слову хозяйки он сделает даже то, чего сам не захочет. Вон, как я его припечатала сегодня: велела стоять и молчать, он и стоял, как оловянный солдатик. Разрешила сбежать – его будто ветром сдуло. Нехилая власть у Ведьм над призванными бесенятами! Неудивительно, что Барсик взвился, когда у него сменилась хозяйка. К тому же, когда эта самая хозяйка знать не знала, какой он умный и замечательный. Да еще разбираться не стала – просто позвала, как какого-то паршивого кота, и утопала, весьма посредственно попрощавшись с его бывшей хозяйкой.

А Айна ведь знала, что умирает…

Мне вдруг стало тоскливо.

Айна ни словечком мне не обмолвилась, что происходит. Просто сделала, как решила, и даже не намекнула, что после моего ухода легла на кровать и тихо умерла. Отдала все, что имела, выгребла на свет все запасы, потому что ей они, как я теперь понимаю, были уже ни к чему. Попрощалась, обняла напоследок, не рискнув тревожить своими печалями, а я… я ужасно сожалею, что не успела попрощаться с ней, как положено. Думала, вернусь. Думала, посидим мы еще на завалинке. Думала, уж тогда-то я с ней по душам поговорю, а не на бегу, как получилось…

Сойдя с Тракта и бросив на первой попавшейся прогалине свой мешок, я медленно опустилась на поваленное бревно и застыла, испытывая острое сожаление от несделанного. Заметила ведь, как она на меня смотрела. Видела же, что ее что-то тревожит. Но решила, что нет, это подождет. Позволила вытолкать себя вон, не спрашивая о причинах такой спешки. Эары перебились бы лицезреть мою хмурую физиономию один лишний денек. А вот Айна… старая тетушка Айна, сделавшая для меня так неожиданно много… она больше ждать не могла.

Я прикрыла глаза, а потом, оттуда-то зная, что меня услышат, тихо позвала:

– Барсик?

Соседние кусты слабо шевельнулись.

– Барсик, я знаю, что ты рядом.

Потревоженные ветки испуганно замерли, но мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы знать: никуда он теперь от меня не денется. Раз уж волю хозяйки должен выполнить, то и оставить меня не посмеет. Заклятие ему этого не позволит. А значит, близко он. Как и вчера, очень близко.

– Подойди… пожалуйста, – еще тише попросила я, по-прежнему не зная, что сейчас буду делать. – Я прошу тебя, шейри: подойди.

Не знаю, что уж тут сыграло большую роль – моя просьба или напутствие Айны, но Барсик действительно вскоре показался мне на глаза. Весь взъерошенный, покрытый густой серой пылью. Почему-то мокрый с хвоста, будто ненароком оступился и искупался в какой-то грязной канаве. Однако глаза у него горели еще ярче, чем утром, тогда как поселившаяся в них злоба за этот день переросла в самую настоящую ненависть.

Я сидела и смотрела на всклокоченного кота, совершенно не представляя, что с ним дальше делать. Он злился на меня… нет, он меня искренне ненавидел. За что-то. Возможно, за мое дрянное поведение с утра? За что, что не пожелала понять его и услышать? За что, что никому его мнение не было интересным? За что, что его отдали мне, как бессловесного раба? Тогда как он был живым. Разумным. И, наверное… очень несчастным.

– Прости, – уронила я, неотрывно глядя на взбешенного шейри. – Прости меня. Пожалуйста. Я не хотела, чтобы так получилось.

Барсик удивленно замер.

– Честное слово, прости.

Он, кажется, даже дышать перестал.

– И, если хочешь, давай попробуем начать все с начала?

Шейри странно шевельнул хвостом.

Какое-то время я, затаив дыхание, ждала, потому что совсем не хотела, чтобы он меня ненавидел. Но Барсик молчал. Только смотрел все так же пристально, словно бы изучая и что-то решая для себя.

– Барсик? – не выдержала я первой сгустившегося молчания.

Он недовольно фыркнул и, наконец, проворчал:

– Мне не нравится это имя. Он озвучит глупо.

– Хорошо. Придумай себе другое.

– Кто?! Я?! – вот теперь он по-настоящему изумился.

– Конечно. Если это тебе не нравится, выбери то, что по душе.

Шейри от неожиданности икнул и резко сел, округлив глаза и неверяще уставившись на мое виноватое лицо. Кажется, не ждал от меня такой покладистости. Но мне действительно нужно было его понимание. И действительно была нужна его помощь.

– Ты… разрешаешь мне?!

Я слабо улыбнулась, искренне радуясь, что хоть какого-то эффекта добилась.

– Конечно. Как я могу тебе запретить?

– Но ты же… хозяйка?!

– Ну и что.

– А я ведь… – шейри вдруг странно прищурился и наклонил голову. – Ты хочешь сказать, что позволяешь мне выбрать себе имя? Самому?

– Именно, – кивнула я. – Раз его у тебя нет, то надо придумать. А поскольку мой вариант тебя не устраивает, то придумывай тогда сам.

– И ты с этим согласишься?

– Да.

– С любым?

Я только вздохнула.

– Да, Бар… да. Соглашусь с любым. Хоть Люцифером назовись, хоть Бальтазаром, хоть Мурзиком… мне все равно.

Кот смерил меня подозрительным взглядом.

– А тебе это зачем?

– Хочу знать, как к тебе обращаться. Ты ведь все равно со мной пойдешь?

Он тут же насупился.