Султан Луны и Звезд - Арден Том Дэвид Рэйн - Страница 2

Джем родился беспомощным калекой и был совсем не похож на героя. Способность ходить он обрел, влюбившись в дикарку Катаэйн и разыскав первый кристалл. В то время, когда для Джема начались испытания и он отправился на поиски следующего кристалла, Катой завладел офицер-садист Полтисс Вильдроп. Он передает ее в руки злодейки Умбекки, и та насильно превращает девушку из дикарки в светскую даму. Впоследствии Ката бежит от Умбекки и, переодевшись юношей, поступает в войско синемундирников. Затем, опять-таки в обличье юноши, она попадает в отряд мятежников в Зензане под предводительством загадочного разбойника Боба Багряного и отчаянно пытается разыскать Джема.

Ее же пытается разыскать Полти, ибо только в случае женитьбы на Катаэйн он унаследует отцовский титул.

Тем временем Джем обретает таинственного опекуна, лорда Эмпстера. Поначалу Джема мучают сомнения, он не может понять, добр или зол его опекун. К концу второго испытания сомнения Джема немного рассеиваются. Посреди хаоса, в разгар войны в Зензане он находит второй кристалл.

Теперь Джему предстоит отплытие в пустынное царство Унанг-Лиа вместе с верным другом Раджалом. Скоро он узнает, прав ли был, доверившись своему опекуну.

Но еще раньше в так называемом Священном Городе зарождается Зло. Происходящее там, казалось бы, слишком далеко от Джема, Раджала, а особенно — от Каты.

Но это не так. Совсем не так.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИСЧЕЗАЮЩАЯ ПЕСНЯ

Глава 1

СВЯТИЛИЩЕ ПЛАМЕНИ

В глубине пустынного царства Унанг-Лиа пролегли скалистые красные вершины Хребтов Терона. Дерзко, внезапно вздымаясь к безоблачным небесам, величественные горы бесстрастно царят над морем зыбучих песков. Когда солнце стоит высоко, зазубренные пики горят багровым огнем, а когда день клонится к концу, ослепительное сияние сменяется более темными цветами — лиловым, зеленым, синим. Но посреди них всегда найдется один, который светит ярче, — это золотой луч. Он светит с высоты нагорья, подобно лучу маяка.

Для странника, который пересек бескрайнюю засушливую пустыню, вид этого «маяка» может показаться странным, пугающим. Иноземец, пожалуй, прищурится и воззрится на сияющий луч с трепетом и замиранием сердца, а унанг тут же рухнет ниц на песок и прошепчет название Священного Города.

Каль-Терон!

Это жемчужина высокогорья. В далекой Сосенике, в Ямаринде и Эмаске, на островах Зоэбида и побережье Куатани это слово произносят с благоговейным трепетом. Год за годом к Каль-Терону стремятся паломники, покидая кто белесые холмы, кто густые рощи, кто рынки, кто дворцы с их тенистыми садами. Многие из паломников больны, многие стары, и все же они, не ведая сомнений, стремятся сюда. Многие умрут по пути, но какое это имеет значение? Для унангов умереть по пути в Каль-Терон — высшая благодать.

Сегодня, когда солнце садится за горами, в Священном Городе кипит жизнь. Горят факелы, бьют барабаны, звенят бубны, ароматы благовоний и чудесные распевы поднимаются к небесам.

Это праздник Пророка. В Великом календаре Унанга, который строится на сложнейших расчетах орбит и периодов обращения планет, смещениях звезд и фаз луны, много праздников, но ни один из них не сравнится с этим. Пять дней правоверные старательно постились и молились. И вот теперь, вечером пятого дня толпы народа, ликуя, празднуют торжество рядом с величественной постройкой, что стоит на холме. Стены могучей твердыни богато украшены рубинами, гранатами и аметистами, а зовется она Святилищем Пламени. Это — главный храм тех, кто верует в Терона. Немногие из них когда-либо увидят то, что находится за его стенами. Собираясь здесь толпами, истово верующие знают лишь, что именно здесь, в этом громадном, изукрашенном драгоценными каменьями светильнике пылает Священное Пламя.

В горячем ночном воздухе пульсирует волнение. Приближается апогей праздника. Вскоре к святилищу поднимется Калед, султан всех унангов, и исчезнет за огромными дверями. Говорят, что будто бы, войдя внутрь, он будет смотреть на пламя, и в него, как и в его предшественников, проникнет огонь Терона. А потом настанет мгновение, которого все ждут с замиранием сердца. Султан покинет святилище, выйдет, встанет на вершине рубиновой лестницы и устремит взгляд на тех, кто собрался внизу. Взгляды всех обратятся к нему, уши будут жадно ловить каждый звук, когда он скажет — а он должен сказать:

«Пламя еще горит».

Этого достаточно. Этого во все времена было достаточно. Потом для подданных настанет пора падать ниц и кричать от радости.

Но все это пока впереди. А сейчас толпа замерла в ожидании, она охвачена лихорадочным нетерпением. «Султан Луны! Султан Звезд!» — слышатся то тут, то там приглушенные распевы. Из-под туго скрученных тюрбанов струйками стекает соленый пот. Колышутся прячущие лица женщин чадры от взволнованного дыхания.

А потом слышатся вздохи, а потом — восклицания. Час пробил! С противоположного конца церемониальной дороги, от ворот величественного здания, называемого Дворцом Шепотов, доносится пение рогов. Толпа в экстазе. Султан в роскошных одеяниях является перед толпами обожающего его народа.

Перед ним маршируют шеренги стражников. Они, как и их командир, в одеждах цвета пламени — цвета государства. Одни стражники вооружены копьями и ятаганами, а другие держат на поводках львов. Вокруг приплясывают богато наряженные евнухи. Они бьют в барабаны, дудят в трубы, вертятся и подпрыгивают. Колышутся, развеваются дивные шелка их одежд. Мускулистые рабы несут резные носилки с узорчатыми занавесками, пышными подушками и раскачивающимися светильниками. Над церемониальной дорогой, высоко над головами людей плывет султан, застывший в благоговейной позе. Он сидит, скрестив ноги, склонив голову и воздев руки к небесам.

— Султан!

— Султан! — слышится со всех сторон. Кто-то стонет, кто-то улюлюкает, кто-то тянет к султану руки, кто-то хлопает в ладоши и, раскачиваясь в такт, принимается распевать всем известный гимн, провозглашающий величие владыки:

Поначалу взгляды всех обращены только к султану, но вот появляются еще одни носилки, затем — еще одни. И пусть и те, и другие не так роскошны, как те, на которых восседает султан, они все равно прекрасны, и люди, глядя на них, точно так же замирают и преисполняются благоговения — ибо и двое, следующие за владыкой Унанга, также войдут в Святилище.

Султана сопровождают прекрасные юноши. Они сидят на подушках, молитвенно сложив руки. Один из них, высокий, стройный и гибкий, как ива, усыпанный лепестками лотоса и жасмина, — это принц Деа, единственный сын султана. Он впервые войдет в Святилище Пламени. Мальчики глядят на него с завистью, девушки вздыхают от затаенной страсти. Принц еще не достиг совершеннолетия, но недалек тот день, когда он возьмет себе первую невесту и навек свяжет свою судьбу с родом, что пошел от Пророка.

Следом за принцем на носилках несут юношу в простых одеждах. Это — молодой ученик Школы Имамов, и теперь все зовут его Новообращенным. Еще вчера у Новообращенного было другое имя, но оно уже утрачено для него, оно уже сгорело в пламени забытья. Каждый год одного из учащихся Школы избирают для входа в Святилище Пламени. В знак нерушимой связи между султаном и орденом Имамов именно очи Новообращенного нынче первыми зажгутся от священного Пламени. Но и тогда, когда мгновения великого ритуала минуют, Новообращенный не покинет Святилища. Ему более не дано увидеть ничего — священное Пламя станет последним, что он увидит.

Но нет выше чести для унанга. Новообращенного встречают с трепетом и поклонением, с молитвами и низкими поклонами, ибо в само мгновение своего появления на свет этот неизвестный юноша словно бы облачился в мантию святого.