Маска безумия (Лепестки и зеркало) (СИ) - Романовская Ольга - Страница 54

    - Кто вам меня продал? - сплюнув вязкую слюну с примесью крови, спросила Эллина. - Вы ведь знали, что я окажусь здесь.

    - Знал, - расплылся в улыбке Хаатер. Он остановился, бросил жертву на землю и присел рядом на корточки, глядя в глаза. - А ты умненькая. Ладно, время есть, поболтаем. А потом, извини, умрёшь.

    Перемена настроения Хаатера не внушала оптимизма. Только что он казался сумасшедшим, а теперь был поразительно спокоен и вежлив. Даже усадил гоэту, прислонив её к гробу. Устроившись рядом, Хаатер достал нож и вынул из ножен меч - так, чтобы при случае мгновенно пустить его в дело.

    - Так как? - напомнила о себе гоэта. Она колебалась: закричать или сидеть тихо? Сомнения разрешил нож, приставленный к груди, и напоминание Хаатера о прямой пропорциональности жизни и молчания.

    - Помощник, - пожал плечами убийца. - У меня есть знакомые и в Следственном управлении, и в свете, но тут сработали деньги. Когда увидел тот поцелуй, сразу понял, где больное место господина Главного следователя. Не сомневаюсь, власти уже вычислили моё местонахождения. Куда бы я ни подался, без магии далеко не уйти. А тот славный тёмный волшебник сам в бегах... Обидно! Но я заранее заготовил козырь. Тебя. Выследил, а потом заманил в ловушку.

    - Так заказчик с приворотом - это от вас? - сокрушенно пробормотала Эллина. Ей хотелось надавать себе тумаков за непроходимую беспечность.

    Хаатер рассмеялся:

    - Дважды умница! Ему было велено нанять именно тебя.

    - Но он же свидетель...

    - И что с того? Меня в Сатии теперь каждая собака знает. Так что сидим и ждём Ольера ли Брагоньера. Если я верно рассчитал, твою жизнь он поставит выше правосудия. А там уж всё в руках Сораты. Думаю, меня она любит больше. Зато будете вместе. Вместе и навсегда, как и говорят при свершении священного обряда брака.

    - Простите, я не знаю вашего имени, господин...

    - А нам знакомиться не зачем, - резко ответил Хаатер и ухватил Эллину за волосы. От неожиданности та вскрикнула и испуганно закрыла глаза: показалось, убийца кулаком ударит её по лицу. Но он этого не сделал. Пучок волос под его напором окончательно развалился, запутавшиеся в прядях шпильки царапали кожу. - Зубы заговорить пытаешься? Моя мать тоже хорошо работала языком. Шлюха, родившая меня неизвестно от кого! Все вы одинаковы, и жалости к вам не будет.

    Гоэта истошно закричала, когда Хаатер рывком поднял её за волосы и рванул с шеи шнурок с накопителем. Потом обчистил карманы, забрав все документы.

    - Я, кажется, просил не кричать.

    Оплеуха обожгла лицо. Камень-печатка разодрал кожу, прочертив дугообразную царапину.

    Эллина вновь притихла, пытаясь вспомнить хоть какое-то заклинание, для которого не требовались руки. Увы, таковых она не знала.

    На время оставив гоэту в покое, Хаатер достал огниво, чиркнул и сжёг документы. Оставшаяся без опоры Эллина рухнула на колени и разрыдалась. Было жаль и себя, и разрешения на работу, которое до весны не восстановишь. Но всё это имело значение только, если она останется жива.

    Всхлипы гоэты Хаатера не раздражали: он занимался делом. Принёс камень, лопату, ящик с инструментами и завозился у гроба. Передвинул его вплотную в краю одной из могил, снял крышку, воткнул рядом лопату...

    Время тянулось медленно, мучительно медленно.

    Наступила ночь, уже прохладная, августовская. На небе зажглись первые звёзды. С каждой минутой их становилось всё больше, а сами они - ярче.

    Где-то протяжно выли волки, и будто бы смеялись мьяги.

    Эллина покосилась на Хаатера - тёмный силуэт в тусклом свете луны. Спокоен и не боится.

    - Комедия скоро начнётся, принцесса, - наконец произнёс он и встал вплотную к гоэте. Нож упёрся в горло. - Молись, если ещё веришь в Дагора и Сорату.

    Хаатер едва успел договорить, когда кладбище озарили вспышки магических светлячков.

    Надежда расправила крылья в душе Эллины, и она, позабыв о ноже, изо всех сил завопила: "Он здесь!". За это пришлось поплатиться дыханием и, кажется, трещиной в ребре - бить Хаатер умел.

    Первыми показались судебные маги, но замерли, услышав окрик Хаатера:

    - Стоять, или она умрёт.

    В доказательство серьёзности своих намерений он неглубоко чиркнул по шее жертвы, так, чтобы алая струйка крови потекла по коже.

    Крепко держа, теснее страстного любовника прижимаясь к Эллине, Хаатер вместе с ней сделал шаг вперёд, заняв стратегически выгодную позицию.

    - Я желаю говорить с Ольером ли Брагоньером и только с ним. Иначе жизнь девчушки будет на вашей совести.

    Посовещавшись, один из магов остался стеречь преступника, а другой скрылся.

    Когда Брагоньеру, доложили, что Хаатер взял заложницу, он и представить не мог, что ей окажется Эллина Тэр. Соэр намеревался вести привычную в таких случаях беседу о напрасности сопротивления и неизбежности кары, которую лишь отягчит неразумное поведение преступника, но осёкся, увидев окровавленную испуганную Эллину. От самообладания не осталось и следа - Брагоньер не отрывал от гоэты напряжённого взгляда, а рука непроизвольно тянулась к мечу. Эта женщина стала для его сейчас средоточием всего мира.

    - Не советую, господин Брагоньер, - предупредил Хаатер, ещё сильнее надавив клинком на горло жертвы.

    Эллина вскрикнула, заставив соэра вздрогнуть и болезненно скривиться. Его переполняли бешенство и страх. Каждая гримаса боли гоэты отзывалась внутри.

    - Медленно, повторяю, очень медленно, спешьтесь.

    Хаатер довольно улыбнулся: Брагоньер исполнил требования, но так, будто делал это добровольно. Сделав какой-то знак магам, соэр напомнил, что в интересах преступника не отягчать вины.

    - Значит, если я убью её, - Хаатер толкнул Эллину, и она упала на колени, - ничего не будет. Отлично!

    Убийца замахнулся, чтобы нанести удар. Один из судебных магов дёрнулся, пытаясь помешать, и удивлённо развёл руками. Хаатер свистнул клинком над головой гоэты, рассмеялся и крикнул:

    - Я подготовился, господин соэр. На мне столько побрякушек, что магия ваших гончих не возьмёт. А стрелять в меня не советую.

    Убийца заслонился Эллиной как живым щитом, предупредив выстрел арбалетчиков. Брагоньер крикнул, чтобы заходили сзади, и получил насмешливый ответ Хаатера:

    - Тяжело прыгать по могилам незамеченными. Пока до леса доберётесь, заложница будет уже мертва. Любое движение - и я убью её. Я не шучу. Господин соэр, велите всем убираться. Чтобы на десять миль вокруг - никого.

    - Господин Хаатер, вы забываетесь. Отпустите заложницу, и вам гарантируют жизнь.

    - Я похож на дурака? - рассмеялся Хаатер. - Нет, господин Брагоньер, вы не поняли: командую здесь я. И если не будет по-моему, омоетесь кровью любовницы.

    - Она мне не любовница, - возразил Брагоньер. В нём боролись чувства и разум. Но Эллина смотрела с такой мольбой, что соэр, сознавая всю глупость поступка, велел своим людям отступить.

    На кладбище остались трое: Брагоньер, Эллина и Хаатер.

    - Ваши требования? - соэр осторожно сделал шаг вперёд, не сводя глаз с глаз преступника. Магические светлячки всё ещё парили в воздухе, освещая импровизированную сцену. - Полагаю, покинуть Тордехеш. Хорошо, я согласен на переговоры, только отпустите госпожу Тэр.

    - Я же говорил, - довольно прошептал на ухо Эллине Хаатер. - Но ошибся в оценке морали. Похоже, он тебя любит.

    - А, господин Брагоньер, - громко повторил убийца, смакуя реакцию противника, - вы любите эту женщину?

    Соэр промолчал, прикусив губу. Он всегда знал, чувства опасны - и расплачивался за то, что вовремя не излечил болезнь. Пусть Хаатер и сумасшедший, но он отлично всё просчитал, даже то, о чём не догадывался сам Брагоньер. Идеальная ловушка!

    Эллина, изумлённо широко раскрыв глаза, вслушивалась в слова убийцы и пыталась понять, что происходит. Соэр не спорил с Хаатером, позволил командовать собой!