Черные деньги - Макдональд Росс - Страница 26

— Вы говорите о Мартеле?

— Боюсь, это вполне очевидный вывод. Но я напал на любопытную связь между ним и Мариэттой. Она получала какие-то свои доходы из банка «Новая Гранада».

— Мариэтта?

— Да, так. Выплаты прекратились пару месяцев назад.

— Что это был за источник?

— Не ясно.

— Это может быть Мартель, и если так, можно предположить самые невероятные вещи. Мариэтта могла продать ему свою дочь.

— Она этого не сделала бы, — Джемисон был поражен такой мыслью.

— Множество других матерей так поступают. Они не называют это продажей. Но все сводится к этому. Балы дебютанток — мероприятие весьма близкое к тому, что происходит на рабском рынке в Судане.

Вера хихикнула. Ее хозяин взглянул свирепо на нее и сказал тоном упрека:

— Но Мариэтта была предана Джинни.

— Она тоже знает, как важны деньги. Она мне сама говорила.

— В самом деле? Она, бывало, разбрасывала деньги где попало, будто у нее неистощимые ресурсы. Я был вынужден сдерживать ее...

Вера снова ехидно взглянула, и Джемисон решил не продолжать разговор.

Я сказал:

— Может быть, ее дочь осталась единственным ресурсом, оставшимся у нее.

Я нарочно решил подогреть беседу. Джемисон понял, куда я клоню:

— Вполне возможно, вы правы. Мариэтта очерствела за эти последние годы, после смерти Роя. Но даже если и так, почему она должна выдавать Вирджинию за сомнительного иностранца? У нее под боком мой бедный сын Питер, готовый на это и желающий этого.

— Я не знаю. Само замужество могло быть идеей Джинни. А тот факт, что Мариэтта и Мартель получают деньги из того же самого панамского источника, является простым совпадением.

— Хотя вы не верите этому?

— Нет. Я потерял свою веру в совпадения. Все в жизни бывает одно к одному. Конечно, большей частью это «одно к одному» проявляется в форме повторяющейся смерти. А то обстоятельство, что миссис Фэблон была убита, вновь поднимает вопрос о смерти ее мужа.

— Но разве Рой не сам покончил с собой?

Вера скривилась, будто он сказал что-то неприличное. Она даже перекрестилась потихоньку.

— Во всяком случае, это официальная версия, — сказал я. — Сейчас проблема вновь возникает. Я полагаю, вы опознали тело?

— Я был одним из тех, кто опознавал.

— Вы уверены, что это был Рой Фэблон?

Он заколебался и неловко задвигался в кресле:

— Я был уверен в то время. Это означает, что я должен быть уверен и сейчас, не так ли? Я строю выводы не по памяти. Его лицо было раздуто, все порезано и поцарапано.

Джемисон зажмурил глаза. Вера дотянулась до его руки, взяла в свою и держала ее.

— Так что вы не можете быть уверены, что это был он.

— Нет, если бы только посмотрел на него. Он значительно трансформировался в море. Но у меня нет причин сомневаться в том, что это был Рой. Доктор, проводивший осмотр, доктор Уилс, говорил, что у него имеется неопровержимое доказательство, что это был Рой.

— Что за доказательство?

— Это имело отношение к рентгеноскопии старого перелома ноги.

— Тогда нужно было внимательно отнестись к этому.

— К чему? — произнес он с раздражением.

— К возможности того, что это было сфабрикованное самоубийство и кто-то еще носил плащ Фэблона. Это заслуживает внимания. Но то, что вы только что мне сообщили, исключает такое подозрение.

— Думаю, это так.

— Минуту назад, — сказал я, — вы упомянули о взятии на поруки миссис Фэблон.

— Это происходило в далеком прошлом. Я помогал им обоим при случае. Я чувствовал в своем роде ответственность за Роя.

Вера мотнула сердито головой:

— Вы отдали ей дом.

— Какой дом? — спросил я.

Джемисон мне ответил:

— Тот самый, в котором она живет, вернее, жила. Я по правде, не отдавал ей его. Она им пользовалась. В конце концов, она была добра к моему бедному сыну. Так же, как и Рой в свое время.

— Он здорово вас нагрел?

— На несколько тысяч. Могло быть и больше, но большая часть моего капитала содержалась в кредитных операциях. Рой отчаянно нуждался в деньгах в последние дни. Он играл на деньги, которых у него не было.

— Играл с субъектом, которого звали Кетчел?

— Да, это было его имя.

— Вы знали Кетчела?

— Никогда не встречал, но слышал о Нем. — От кого?

— От Мариэтты. В течение десяти или одиннадцати дней, когда Рой пропадал, и прежде, чем всплыло его тело, Мариэтта очень много говорила о Кетчеле. Казалось, что она подозревает, что он убил Роя. Но у нее не было улик. Я разубедил ее идти в полицию. После того как факт самоубийства был установлен, она бросила эту затею.

Вера снова нескладно заерзала и потянула Джемисона за руку, будто умершая женщина была ее соперницей:

— Идите в кровать. Вы совсем сумасшедший, если сидите всю ночь напролет.

Особая атмосфера благопристойности в доме улетучилась. Я встал, чтобы уйти. Вера взглянула на меня с облегчением.

Джемисон сказал, не обращая на нее внимания:

— Я тогда пришел к выводу, что Мариэтта имела свои фантазии об убийстве потому, что было тяжело смириться с мыслью о самоубийстве Роя. Вы же не думаете, что у нее все же что-то имелось?

— Возможно, и было. Инспектор Ольсен утверждает, что Фэблон явно утонул в соленой воде. Это могло быть способом совершить убийство. Но я все же хотел бы поговорить с Кетчелом. Думаю, вам неизвестно, где его найти.

— Не имею ни малейшего представления. Для меня это просто имя.

Вера сверлила меня глазами, стараясь выставить меня. Полицейские еще находились в кухне. Мариэтту убрали. Не было и Питера. Большая комната приобрела вид мрачной казенной пустоты, так мне знакомой. Однажды я сам был полицейским, состоял в частях на Лонг-Бич.

Глава 17

Я направился обратно к гавани по океанскому бульвару, к отелю «Брейкуотер», где намеревался провести остаток ночи. Один или оба из Гендриксов могли там объявиться, хотя я и не ожидал их.

Я невольно притормозил, когда оказался около зарослей, где обитали бродяги. Хорошо, что я это сделал, иначе бы не заметил «кадиллак» Гарри. Он стоял на травянистой полосе на стороне океана уткнувшись в ствол пальмы. Налицо были следы аварии. Основание дерева хранило следы удара. Тяжелый бампер машины вдавился в радиатор, на ветровом стекле отложился отпечаток чьей-то головы. Я нашел несколько брызг крови на переднем сиденье.

Кто бы ни взял и ни изуродовал машину, ключ для зажигания остался на месте. Я сделал то, что мне следовало бы сделать раньше: использовал ключи, чтобы открыть багажник.

Там лежал Гарри спиной ко мне. Я просунул руку ему под голову и повернул его лицом. Он был жестоко избит. Пока он не издал стона, я думал, что он мертв. Я просунул руки под его ноги и плечи и, приподняв, вытащил его, положил на траву и осмотрелся, надеясь на помощь. Ветер завывал в сухих пальмовых кронах над головой. Не было видно ни одной человеческой души. Но я не хотел оставлять Гарри. Кто-то мог украсть его снова.

Я пересек пляж, чтобы намочить водой платок, и промочил одну ногу. Гарри стонал, когда я обтирал ему лицо платком, но он не очнулся. Я поднял его веко и увидел только белок.

Я подсчитал, что он находился в бессознательном состоянии в течение шести или семи часов. У меня уже не было сомнений, что кровь на каблуке Мартеля принадлежала Гарри. Я решил отвезти его в больницу. Я был уже на полпути к своей машине, когда патрульная машина с красным фонарем на крыше появилась в виду. Она остановилась, и из нее вышел полицейский.

— Что вы здесь делаете?

— Этот человек попал в аварию. Я собираюсь доставить его в больницу.

— Это сделаем мы.

Это был молодой офицер со срывающимся голосом. Он взял Гарри из моих рук и положил его не заднее сиденье своего автомобиля. Затем он повернулся ко мне с рукой на пистолете.

— Мне кажется, его избили.

— Да.

— Дайте посмотреть ваши руки. Подойдите к свету.

Я показал свои руки в луче фар. Второй полицейский сошел с шоферского места и подошел сзади.