С Барнаби Бракетом случилось ужасное - Бойн Джон - Страница 25

— Все это отчетливо странно, — произнес Генри, вновь поворачиваясь к сестре и глядя на пустую койку брата. — В конце концов, если они нам сказали правду, почему не показать нам открытку? Знают же, как мы за него беспокоимся.

— Ну конечно, они сказали нам правду, — ответила Мелани, подходя к зеркалу проверить, как у нее лежат волосы. — Они ж не сами Барнаби выгнали из дому. Это он рюкзак снял, ты же знаешь. Он всегда на него жаловался. Но все равно, мне кажется, самое главное сейчас — то, что он пытается вернуться домой.

— От Канады до Австралии далеко. Мы проходили по географии. Это практически другой край света.

— В наши дни добраться нетрудно никуда, — сказала Мелани. — Самолеты все время туда-сюда летают. Да он может долететь до Сиднея сегодня к вечеру, если сильно захочет. Говорит же — у него есть билет на самолет.

— И все равно, у меня такое чувство, что ничего он не прилетит.

— У меня тоже.

Брат и сестра сели на койку Барнаби обдумывать все возможности. Но ни к какому определенному выводу так и не пришли.

— Я по нему скучаю, — в конце концов сказала Мелани и глубоко вздохнула.

— Я тоже, — кивнул Генри. — Неплохой он брат был, с учетом всего.

— Лично мне всегда нравилось как раз то, что он летает. По-моему, от этого он вовсе не был необычным. Мне кажется, он у нас просто был особенный.

— Все, кого я знаю, им за это восхищались.

— Все, кроме мамы и папы.

— Да, они этого терпеть не могли, — согласился Генри. — Как ты думаешь, если он вернется, он будет и дальше летать?

— А почему нет?

— Им это очень не понравится.

— Но может, они не будут больше против, раз он к ним вернется живым и здоровым? Они по нему тоже ведь скучают.

— Если и скучают, то очень хорошо это прячут.

— Ой, Генри, не говори такого.

— Но это же правда, нет? Похоже, их это все не очень заботит, верно? Если хочешь знать, мне кажется, они счастливы, что Барнаби больше не с нами.

И Генри откинулся на спину — но понял, что наткнулся на какой-то странный горбик под покрывалом. Он сунул туда руку и вытащил довольно увесистый предмет, который кто-то, очевидно, там спрятал.

«Дэвид Копперфилд».

— Ой! — в один голос сказали Генри и Мелани и удивленно переглянулись.

Что же все это может значить?

Глава 18

Уродчество

Когда Барнаби проснулся, у него голова болела от уха до уха. Он немного полежал совсем неподвижно, рассчитывая, что заснет опять, но пол под ним ходил вверх-вниз ходуном. Вытянувшись, он уперся руками и ногами в какие-то прутья — и, к своему ужасу, понял, что его засунули в клетку.

— Проснулся, — сказал голос слева от него, и Барнаби встревоженно повернулся туда.

— Кто здесь? — спросил он. — Где я?

— Не переживай, в безопасности, — произнес второй голос.

Глаза Барнаби постепенно привыкли к сумраку, и он понял, что вокруг — мрачная и длинная комната без окон. Ее освещали только две слабые лампочки на потолке. К стенам прижимались ряды пустых клеток, похожих на ту, в которой лежал он, а на полу посередине сидела группа людей и смотрела на него.

— Не бойся, — сказал пожилой мужчина.

— Тебя поймали, — прибавила маленькая девочка, стоявшая с ним рядом.

— Вы кто? — спросил Барнаби. Потом пригляделся и очень удивился: у мужчины не было ни ушей, ни носа, зато имелись роскошные пышные усы — рыжие в середине и каштановые на кончиках. Словно у него на лице собрались все краски осени.

— Фрэнсис Делавэр, — ответил мужчина. — К твоим услугам. А ты кто будешь?

— Меня зовут Барнаби Бракет, — ответил Барнаби.

— Что ж, Барнаби Бракет, ты, похоже, в хорошенькую переделку попал, а? Насколько мы с друзьями поняли, у тебя сложность с тем, чтобы оставаться на земле. Проблемы с тяготением — я прав?

— Ну да, — ответил Барнаби, смущенно пожав плечами.

— И ты пролетел мимо не того человека, — сказал парнишка лет шестнадцати. Он подковылял вразвалку поближе, и Барнаби в изумлении уставился на него. Там, где у людей на ногах полагаются ступни, у парнишки были ласты. Он походил на смесь паренька и пингвина. — Не пялься на меня, пожалуйста, — грустно прибавил он.

— Извини, — ответил Барнаби. — Просто я раньше такого не видел. А как вы можете меня слышать, мистер Делавэр, если у вас нет ушей?

— Это я понимаю не больше твоего, — ответил мужчина. — С таким же успехом я мог бы тебя спросить, как ты летаешь. Ты ведь сам этого не знаешь, правда?

— Нет, это загадка.

— А ты бы не хотел выйти из клетки? — спросил парнишка с ластами — его звали Джереми.

Барнаби кивнул. Ему открыли дверцу, он выбрался — и тут же подлетел к потолку.

— Очень раздражает, наверное, — произнес еще один молодой человек. К его плечу был приделан другой такой же молодой человек, похожий на него, как брат-близнец. Сиамской разновидности.

— Раздражает, наверное, — повторил близнец.

— Я уже привык, — сказал Барнаби. — Но все равно, нет ли у вас тут чего-нибудь тяжелого, чтобы я мог оставаться на земле?

Фрэнсис Делавэр куда-то скрылся и немного погодя вернулся с чем-то похожим на цепь с ядром на конце.

— Такое годится? — спросил он. — Можем привязать тебе к ноге.

— Идеально, — ответил Барнаби. Они дотянулись до него, спустили с потолка и привязали цепь ему к лодыжке, чтобы он мог стоять среди них. — Все очень запутанно, — продолжал Барнаби. — Помню только, что летел к вершине башни, а потом меня спас какой-то мужчина и дал мне воды.

— То была не вода, — сказала маленькая девочка, в которой на первый взгляд ничего необычного не было. Ее звали Дилайла. — Он всех нас так поймал. Мы все пили эту так называемую воду.

— Мы все? — переспросил Барнаби. — А вы вообще все — кто?

— Мы известны, — объявил крайне обиженным тоном Фрэнсис Делавэр, выпрямляясь во весь рост, — под названием «Уродчество».

— Уро… — как? — не понял Барнаби.

— Это оскорбление, — гневно выпалил второй близнец.

— Такого слова вообще не бывает, — добавил первый.

Зазвенел целый хор голосов: все утверждали, что их оскорбляет это слово, и каждый говоривший был обижен сильнее предыдущего, — пока всех не заглушила довольно симпатичная женщина в цветастом платье.

— Называет так нас равно все он, — объявила она командирским тоном. — Можем не поделать ничего этим с мы но унизительно конечно это.

— Прошу прощения? — осведомился Барнаби, моргнув раз-другой. Он не очень сообразил, почему именно ничего не понял. Может, он в придачу еще и с ума сошел?

— Да, боюсь, к Фелише придется немного привыкнуть, — сказал Джереми, мальчик с ластами. — Все, что она говорит, выходит наоборот. Ее нужно слушать с конца до начала, если получится. Или читать от конца к началу, когда она что-то пишет. Мы, честно говоря, этого уже почти не замечаем, привыкли. Но странно, что когда она поет, то слова у нее складываются как надо.

— Тогда почему же она все время не поет? — спросил Барнаби.

— Ой, она ужасная певица. Слезы на глаза наворачиваются. В нехорошем, то есть, смысле. Знаешь, как гвоздем по грифельной доске елозить?

— Фразы короткие говорить попробую я, — пожала плечами Фелиша. — Проще быть может тебе так.

— Ну ладно, — сказал Барнаби, стараясь не смеяться, хотя это и впрямь было смешно. И чуть не упал. — А почему комната у нас так качается?

— Это не комната, — ответил Джереми. — Это кубрик.

— Мы на судне, — сказал Фрэнсис Делавэр.

— На судне? — удивился Барнаби.

— Судне на, — подтвердила Фелиша.

— А что мы делаем на судне?

— Пытаемся с него сбежать, — раздался знакомый голос. Из теней возник мальчик — ровесник Барнаби. Совершенно обычный — ничего ненормального в нем не было. За исключением аккуратных стальных крюков, которые были у него вместо рук.