Король и Королева Мечей - Арден Том Дэвид Рэйн - Страница 3

ВАРБИ ЖДУТ

Что бы это могло значить? Этого никто не знал.

Послышался легкий звон стекла. Птичка, маленькая птичка с ярко-красной грудкой уселась на подоконник. Ката, улыбнувшись, взглянула в маленькие, с булавочную головку, глазки птицы. Ее часто тянуло к птицам, да и к другим живым существам тоже. Они словно будили в ее душе что-то глубокое — быть может, какие-то давние воспоминания.

Удивительно — но птичка подмигнула Кате, глядя на девушку сквозь стекло. В Эджландии таких птичек назвали «Боб Багряный». Ката считала, что эти птицы характерны для сезона Короса, и подивилась тому, откуда этот «Боб Багряный» взялся здесь в пору середины года. Ей вдруг подумалось, что она могла бы спросить об этом у самой птички, как будто она, безмозглое создание, могла ей ответить, как ответил бы человек.

Какая глупая мысль!

И все же Ката потянула вверх створку окна. Птичка, легонько царапаясь коготками, взобралась на ее запястье и пристально посмотрела в глаза. Это было так удивительно! На мгновение Кате показалось, что крошечная пичуга и впрямь способна заглянуть в ее разум — но всего на мгновение. Она попробовала было втянуть в комнату руку вместе с птицей, но та испугалась и упорхнула.

Ката вздохнула, подошла к кровати и легла на спину, уставившись на узорчатую ткань балдахина. Взгляд ее рассеянно блуждал по стежкам вышивки. Лепестки цветка, стебелек...

Она снова задумалась о Джели.

Вчера, читая старинный роман, Ката задремала, и вдруг на лестнице загрохотали чьи-то шаги и дверь в ее комнату распахнулась. Это мог быть лорд В. со страниц романа, явившийся для того, чтобы посягнуть на непорочность Донабеллы.

Но это оказалась служанка тетки Умбекки.

— Мисс Ката! Мисс Ката! — запыхавшись, выкрикнула Нирри.

Пожар? Убийство?

О нет, нет! Замужество!

А история была такая: подружка Нирри, служанка такой-то и такой-то дамы, слышала от опекунши некоей мисс, которая, в свою очередь, узнала новость от опекунши другой мисс... новость о том, что четвероюродная сестрица одной леди сделала прекрасную партию. И кто же была эта четвероюродная сестрица одной леди?

Мисс Джелика Венс, вот кто!

Жаркой волной зависти окатило Кату. Она вскочила с кровати, села к столу, снова взялась за перо и принялась быстро писать синими сосениканскими чернилами:

Неверная подруга!

Неужто и вправду этот мир насквозь бесчестен? И как же ему быть иным, если нельзя верить уверениям моей Джели! Какие обещания ты мне давала! Как бурны были твои протесты! И что же стало с подругой,отражение которой я видела за своим плечом всякий раз, стоило мне только посмотреться в зеркало? Боюсь, оно растаяло в зеркале, словно дымка.

Прошлой ночью Ката почти не сомкнула глаз, думая о величайшем приключении, выпавшем на долю Джели. В пансионе госпожи Квик ее подруга была образцовой воспитанницей. В день выпуска все преподаватели только о ней и говорили. Покидая пансион, Джелика уносила с собой не только памятную награду, кубок Чем-Черинг и аттестат Эджарда, но и тяжеленный том Коппергейта с золотым обрезом, который ей вручил не кто-нибудь, а сам старик Коппергейт.

Да-да, так и было! Сам этот старый зануда, собственной персоной!

Но тогда Ката вовсе не завидовала Джелике так, как сейчас. До сих пор она, по крайней мере, могла думать о том, что ее подругу не пускают в Варби. Ее держали вдалеке, с ней обходились еще строже, чем с Катой.

То есть так казалось Кате.

Ката рассеянно уставилась в одну точку, пожевала кончик гусиного пера.

И тут ее осенило.

Но, конечно же, я шучу.

Бедняжка Джели! Ты, спору нет, несносная девчонка — но как немыслимо скучно тебе, наверное, в этой душной провинции. Наверное, от тамошней жары тебе даже лень пошевелить рукой и уж тем более — взять в руку перо! Мое сочувствие к тебе безгранично. Как легко мне вообразить прохладную белую виллу твоего деда, прекрасные холмы, заросли лимонных деревьев и липы, но... общество, общество! Кто же был тот молодой человек, что однажды навестил тебя в пансионе госпожи Квик? Принц-элект — я не ошиблась? — Урган-Орандии, верно? Или его высокопарный титул звучал как-то иначе? Как бы то ни было, мне он показался страшноватым и угрюмым субъектом. Ты непременно должна написать мне о том, были ли у тебя с ним еще какие-нибудь смешные встречи, хотя очень надеюсь, искренне любя тебя, что никаких встреч у тебя с ним не было! И все же жаль было бы видеть его страдания. Быть может, со временем какая-нибудь засушенная старая дева с заячьей губой и уймой оспинок и примет его предложение, как ты думаешь?

О провинция, провинция!

Дорогая моя, прости. Убегаю. Пишу, едва выбрав минутку между примерками. Пора одеваться к вечерней ассамблее. (О, если бы могла описать тебе мое платье!)

Увы, пора...

К.

(Пожалей свою бедную кошечку — у нее голова идет кругом!)

Ката строптиво поджала губы, помахала листком кремовой бумаги в воздухе, чтобы высохли чернила, быстро сложила письмо вчетверо, провела по краям ногтями. Затем она растопила воск и, капнув на край письма, приложила к воску дядину печать.

На печати значилось:

С.Е.И.А.В.: Служба Его Императорского Агонистского Величества

— Так, значит, нашей девочке нынче не спится?

— Тетя! — вздрогнула Ката. Поглощенная своим занятием, она не расслышала шагов толстухи. Она обернулась и беспечно улыбнулась: — Я просто писала письмо Джели. Чтобы поздравить ее.

— Гм-м-м... — Тетка Умбекка придирчиво обвела взглядом комнату, нахмурилась, заметив приоткрытое окно, отодвинутую штору. — Ничего хорошего тебя не ожидает от переписки с сумасбродными девчонками, которые готовы броситься в объятия первого попавшегося кавалера. Вот уж точно провинциальная партия, лучше не скажешь! Детка, если бы я не считала, что тебе положено выйти замуж более достойно, я бы в эту же секунду выпроводила тебя на улицу. Ну а где, спрашивается, мой чай? Нет, честное слово, в этом доме хозяйка умрет от голода в ожидании негодной служанки. Нирри! Нирри!

ГЛАВА 2

ЖЕНЩИНА В ЗЕЛЕНОМ

Женщина в зеленом. Мужчина в черном.

В доме через площадь от окна Каты — женщина в роскошном зеленом платье. Некоторое время она следила за тем, как двигались шторы в окне Каты, затем отвернулась от окна, но прежде к ней вернулась птичка с красной грудкой.

Женщина улыбнулась и погладила ручную птичку.

Затем она села к туалетному столику и принялась изучать свое отражение в зеркале. Лицо ее тронули пока лишь самые первые морщинки, но все же это уже не лицо юной девушки. Что-то древнее, что-то бессмертное было в рисунке ее бровей, в линии подбородка. Лицо ее было благородным — но не просто благородным.

И, пожалуй — не просто человеческим.

В окно проник луч света, дробясь, отразился в мириадах брызг дождя, вспыхнул в изумрудах ожерелья на шее женщины. Но еще ярче изумрудов сверкают глаза женщины — глубокие, темные, странные.

Отражение в зеркале задрожало, заколебалось и... исчезло.

На его месте возник мужчина в черном.

— Приветствую тебя, старый обманщик, — улыбнулась женщина.

В далеком Агондоне ей в ответ улыбнулся мужчина. В его лице и взгляде также присутствует древняя тайна.

— Так ты теперь рядом с ними, в Варби?

— О да, я далеко от дома — слишком далеко.

— Но план исполняется?

— Скажем так: пока я совершила первую попытку.

— Первую попытку? Но я полагал, что план четкий!

— Мы понимали, что я должна ихслегка потасовать, верно? Словно карты в колоде. Девушка то и дело говорит о своей подружке, и я уже начинаю подумывать о том, что подружка могла бы заинтересовать меня сильнее. — Женщина указала на птичку с алой грудкой, которая уселась на туалетный столик. — А вот Ринг только что вернулся из разведки, верно, Ринг?