Беда преследует меня - Макдональд Росс - Страница 4

— Ущипните меня поскорее. Девушкам моей мечты всегда нравился "Портрет Берта Уильямса".

— Вам не понравится, если я ущипну вас. Я щиплюсь очень больно. Так какой мечты?

— Моей мечты. Я люблю помечтать. И вот свершилось: мечта сбывается.

Она немного отстранилась и посмотрела мне в глаза:

— У вас это прозвучало красиво. Вы долго были в отъезде?

— Целый год. Мне показалось, что очень долго. Вот почему я размечтался.

— Не заставляйте меня чувствовать себя какой-то необходимой вещью. С тех пор как я приехала сюда, успела понять, что значит находиться в дефиците.

— Последняя пачка сигарет из-под прилавка?

— Последний кусок мяса, брошенный волкам. Я предпочитаю оставаться человеком.

— В моей породе нет абсолютно ничего волчьего.

Она отвела от меня взгляд. Желая вернуть его назад, я переменил тему.

— Давно ли вы находитесь здесь?

— Всего несколько месяцев. Пять с половиной.

— Вы из Огайо, Мичигана или Иллинойса?

— У вас хороший слух. Я жила в Кливленде. Сколько сейчас времени?

— Половина девятого.

— Я должна уйти, когда закончится этот танец.

— Разрешите мне подвезти вас? Я возьму у Эрика джип.

— Это было бы мило с вашей стороны. Впрочем, ни Эрика, ни Сью не видно. Может быть, они вышли в сад.

Пока Мэри ходила наверх, чтобы взять жакет, я стал разыскивать Эрика и Сью на первом этаже. В танцевальном зале их не было, как и в затемненной столовой, хотя там сидели парочки. Я обошел весь дом по веранде, но не смог отыскать их. Ночь выдалась очень темной. Стояло полнолуние, но через плотные тучи проглядывало лишь бледное пятно. На далеких холмах мигали цепочки огней, но черные тучи, которые тяжело и, похоже, надолго повисли над горными вершинами острова Оаху, вырисовывались на небесах, как гнетущая судьба.

Я решил не искать их в саду, потому что мог бы попасть в неловкое положение. Из цветников доносились приглушенные голоса и виднелись неясные двойные силуэты как в вертикальном, так и в горизонтальном положении.

Когда я все же нашел Эрика, он был один и сидел на перевернутой урне в углу прихожей мужского туалета, обнимая полупустую бутылку виски. Влажный блеск его глаз превратился в остекленелость. Тонкие губы вытянулись и побагровели. Расслабленное тело вздрагивало. Капли пота скатывались с кончиков волос на открытый лоб. Изредка я видел мужчин и в более пьяном состоянии, но они не могли оставаться в сидячем положении.

— Сью ушла и бросила меня, — сказал он нараспев приглушенным голосом. — Она ушла и оставила меня совершенно одного. Она адская бабенка, Сэм. Никогда не путайся с такими черненькими крошками. Они как роковые ночные тени. От них не отделаешься.

Мне не нравился такой разговор, а главное, не хотелось заставлять Мэри ждать.

— Не дашь ли ты мне свой джип на время? Через час я вернусь.

Он нашел ключи, основательно покопавшись в своих карманах.

— Забирай машину, Сэм. Не знаю, куда ты направляешься, и не хочу знать.

— Тебе бы лучше подняться наверх и прилечь.

— Не хочу ложиться. Буду сидеть здесь до петухов. Здесь, с этими настенными надписями. Очень приятные надписи на стене, отвечают моему настроению. — Он вслух продекламировал несколько слов из трех и больше букв. — Это соответствует моим чувствам. Грубо, но прямолинейно. "Кувшин вина и ты рядом со мной, напевающий в писсуар", — захихикал он.

Я оставил его с этими неприятными глупостями и прошел в фойе. Мэри спускалась с лестницы. Она выглядела слегка побледневшей и взвинченной.

— Сью там, наверху?

— Нет. Я думала, что она, быть может, прилегла в дамской туалетной комнате. Она слишком много выпила до ужина. Но там никого не оказалось.

— Возможно, она ушла домой. Эрик не в лучшей форме. Я нашел его в сортире.

— Может быть, и ушла. Я позвоню ей из студии.

До радиостанции было пять минут езды. Когда мы добрались туда, Мэри усадила меня на складной стул в темном зале для зрителей и отправилась звонить по телефону. Через минуту она вернулась и сообщила взволнованным голосом:

— Ее нет дома. Во всяком случае, сейчас. Надеюсь, она не потеряла где-нибудь сознание.

— Найдется, — успокоил я.

— У меня еще есть несколько минут до передачи. Хотите взглянуть на нашу подборку пластинок? Или предпочтете посидеть и послушать музыку?

Она кивнула в сторону застекленной комнаты радиостудии. Пять или шесть гавайцев наигрывали на гавайских гитарах и на скрипке с бычьими струнами. В тот момент они играли мелодию "Голубые Гавайи".

— Пожалуй, я смогу оторвать себя от этого экзотического великолепия.

Проведя меня по темному проходу к двери, которую открыла ключом, она нащупала выключатель и зажгла свет в комнате с пластинками. Это было узкое помещение с высоким потолком, целиком заставленное полками с пластинками. Мэри показала мне разные наборы: классику и полуклассику, новые популярные песенки, запасные песни, которые никогда не устаревают, записи музыкальных программ крупных американских компаний и набор крупных пластинок, на которых целиком записаны программы военного ведомства.

Я увидел знакомую пластинку, взял ее с полки и протянул ей:

— Проиграйте это.

Она поставила пластинку на крутящийся диск. Это была вещь Фэтса Воллера "Мы не шалим" в исполнении на органе.

Мы стояли рядом и слушали ритмичную меланхолическую музыку, которую Воллер выдавил из органа в Париже много лет назад. Я полуобернулся к ней под влиянием неотразимой сексуальности этой музыки. Возможно, она догадалась о моих намерениях и спросила сухим, официальным голосом:

— Вопросы есть?

Когда пластинка закончилась, я заметил:

— Я сам немного работал на радио, когда учился в колледже. Там очень строго соблюдали хронометраж. А как вы хронометрируете свои музыкальные программы?

— Когда программа включает только одну пластинку, это сделать довольно легко. И многие пластинки разной продолжительности стандартизированы. Например, девяносто шестые.

— Девяносто шестые?

— Пластинки по девяносто шесть оборотов. Выпускаются специально для радиостанций и стандартизированы, так что вы можете замерить время прямо на пластинке. Вместе с пластинками нам присылают небольшие линейки с делениями в дюймах, которые показывают время.

— Это значит, скорость вращающегося диска тоже должна быть стандартизирована?

— Совершенно правильно. Но обычные диски, которыми пользуемся я и Сью, не стандартизированы. Количество бороздок может быть разным на разных сторонах, в зависимости от характера музыки.

— Не понимаю.

— Зависит от того, какая тональность музыки — низкие или высокие ноты. На объяснения уйдет много времени. Всегда можно захронометрировать пластинку, если проиграть ее заранее, конечно. Но часто мы надеемся на авось. Если надо заполнить паузу в конце, то всегда можем проиграть ведущую музыкальную тему дважды вместо одного раза. Мы же не подключаемся к общенациональному эфиру. — Она взглянула на электрические часы, висевшие в углу комнаты. Было десять минут десятого. — Теперь мне придется вас оставить.

— Не могу ли я помочь поднести пластинки или еще что-нибудь сделать?

— О нет, спасибо. Они уже лежат возле микрофона. У нас работает мальчик-китайчонок, который подвозит их на тележке.

Она выключила свет, закрыла на ключ дверь и оставила меня возле входа в звукоизолированную комнату. Я слушал радиопередачу через динамик, установленный в комнате для зрителей. У Мэри был довольно низкий для женщины голос. И твердый — единственный тип женского голоса, который хорошо звучит в эфире. Она начала со спокойного подшучивания с аудиторией не столько тем, что говорила, сколько модуляцией голоса.

Я решил, что у нее большая почта от почитателей. Она проигрывала пластинки преимущественно по просьбам. И я уже начал сочинять ей письмо поклонника. Хотя голос Мэри заполнял комнату, вибрируя во всех углах, казалось, что она находится очень далеко за перегородкой из сплошного стекла. Передача закончилась до того, как я мысленно облек в слова все, что хотел ей сказать.