Дурак космического масштаба (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 143

Комната для медитаций была затемнена и лишена окон. Слугам сюда входить категорически воспрещалось, и Агескелу приходилось терпеть в ней автоматические пылесборники и очистители воздуха, хотя вся эта техническая дрянь вполне могла негативно подействовать на концентрацию и глубину транса. Он выключил кондиционер, лёг в геостатическое кресло (со стороны казалось, что он просто висит в воздухе) и закрыл глаза. Сосредоточился, уходя в транс плавно и быстро, без специальных упражнений и прочей траты времени. Транс был для него таким же естественным состоянием сознания, как привычные другим сон или бодрствование. Да и задача стояла простая: очувствовать указанные фигуры, сжиться с ними на миг и… оборвать нити. После реальность, скованная психической программой, сама найдёт выход энергии завершения.

Анескел твёрдо знал, что психическое "решение" реальности всегда предшествует физическому. В этом не было никакой особенной тайны. Просто обычный человек не обучен распознавать собственные желания и концентрировать их, выделяя из общего хаоса чувств, мыслей и скрытого. Привычная жизненная мешанина питается людьми: энергией их чувств и мыслей. Она заставляет нас биться в паутине реальности оттого, что мы не знаем, чего хотим. И сильная, тренированная воля может творить в этой мутной воде слишком многое, чтобы её обладатели не возомнили себя всесильными, будучи всего лишь осознающими. Ведь играть с реальностью гораздо легче, чем ломать, например, психику себе же подобных…

Но Агескел ломать научился даже раньше, чем играть. Игра же давалась ему тем более легко. Особенно, если в физической реальности в то же время создавался режим благоприятствования решению, программируемому его психикой: слабых подкупали, а сильных устраняли. Ну, а о судьбе решившихся противостоять, Агескел Эйвори, обычно, не думал. Проигравшие просто попадут под инерционный полевой откат. Что поделаешь. Грата. Свобода противопоставления воли судьбе.

Агескел Эйвори открыл глаза и уставился в тёмный колодец потолка: комната для медитаций по традиции сужалась кверху. Решение было давно выношено и закреплено в чувственных образах, а потому концентрация отняла у него минут 5-10, не более. Он давно планировал расправиться с полукровкой-регентом, раздражающим его просто самим своим существованием. Расправился бы и с Локьё, но тот был гораздо более массивной фигурой, так плотно увязанной в переплетении линий, что игра с ним потребовала бы "жизненного" риска. Риска завязанного на всей энергии жизни играющего, слишком болезненная и опасная. Ведь прежде, чем влиять на реальность, идея перемен должна быть нарисована, очувствованна и принята подсознанием человека, как инструментом. Только тогда идея прямо из подсознания соскальзывает в паутину, преображая мир так, как желает подсознание. И подсознание отдаст столько энергии игрока, сколько возьмёт в себя новая, изменённая жизнь. Сознание же ловит только отклик — и… всё кончено.

Транс однако же и в этот раз оказался таким глубоким, что Агескел чувствовал себя выпитым. А ему казалось, всё будет чуточку проще. Но у аке стучало в ушах, и на глаза наплывала пелена.

"И какой же в таком состоянии можно планировать секс? — весело подумал он. — Разве, что-нибудь в алайском духе?"

Агескел сел, глотнул тонизирующего напитка, отер выступивший пот, поднялся, чтобы сунуть платок в карман, и его качнуло. Он всё-таки направился к дверям, понимая, что сидение в комнате для медитаций — не самый лучший отдых.

Белоснежный платок так и не закончил свой путь в мягкий бархатный карман вино-багрового камзола. Он был смят и отброшен в угол, где и замер маленьким, светлым комочком изломанной реальности.

Нет, фон Айвин ничего нового "в клювике" не принёс. Генетическая карта Локьё, разумеется, была фальсифицированной. Тонко и аккуратно, но достаточно явно, чтобы это было видно и не специалисту. Карта Агжея, судя по всему, реальности соответствовала, но ничего, способного заинтересовать службу генетического контроля в ней не наблюдалось. Второй и шестнадцатый гены, отвечающие за возможность реомоложения — в рамках нормы, общая мутабельность матрицы — тоже вполне ничего, даже вирус никаких следов не оставил, что, кстати, вполне объяснимо — кровь брали далеко не вчера. Ну а то, что капитан Агжей Верен параллельно являлся и капитаном Гордоном Пайелом — это даже на руку. Дыма и не должно быть без огня.

Подкомиссия сообщила выводы, подтверждённые экспертами, вполне объективные выводы, учитывая, что запрос генетического департамента инспектор изъять успел, но зал был излишне разогрет и прения всё-таки начались.

Лорд Джастин не вслушивался. Сей гладёж особой опасности пока не представлял. Разве что, придётся выставить пару-тройку свидетелей. А свидетели имелись: главный медик военного госпиталя, самолично бравший кровь у Локьё, заместитель лендсгенерала по личному составу генерал Мерис, курировавший единственную доказанную встречу капитана Пайела и эрцога дома Сапфира в рамках совещания по вопросам оккупации Граны, и, наконец, капитан алайского корабля, некий Бризо, который гостил сейчас в кабинете у лендслера в надёжных магнитных наручниках. Бризо был презентован лорду Джастину как подарок, на возврате которого Локьё не настаивал…

— То, что так называемый капитан Пайел, фактически никаким капитаном Пайелом не является…

— …и порядки спецона! Если применительно к спецону вообще могут быть какие-то порядки!

— А вы полагали, что капитаны спецона у нас должны носить на лбу табличку с поправкой на дальность и прицельность? Какая разница, что они там творят с биографиями…

— …подробности операции в районе Граны засекречены настолько, что мы вообще не понимаем, а было ли…

— … тотальное инфицирование!

Лорд Джастин поднял голову.

— Я хочу услышать, что скажут на это военные? Чем была вызвана эпидемия якобы "синей болезни" на двух кораблях армады? Чем вообще занимается в этом секторе военная разведка? — толстячок-рейатор из смежного ведомства охраны военных грузов подпрыгнул, размахивая голоболком. Видимо, какие-то съёмки у него были. А тут не нужно бы вообще никаких съёмок…

"Ну вот и подошли к главному, — подумал лорд Джастин. — Слава Беспамятным, военная разведка относится к ведомству сил Армады. В обход комкрыла запросить хоть что-то будет просто невозможно, а следование процедуре запроса даст отсрочку ещё на сутки. Часов пять на запрос-ответ, и до полусуток на организацию транспорта и дорогу. А через сутки…

Через сутки проблему с Плайтой нужно решить однозначно. Конечно, инфекция законсервирована на одном из пострадавших кораблей. Если информация всплывёт…

Лорд Джастин нахмурился и провёл ладонью по поверхности мыслевизора. С виду прибор напоминал обычную записную книжку — этакая компактная головидеопанель, на самом же деле, он, прежде всего, позволял переводить в звуки мысленную речь. И связываться на расстоянии так, что окружающие не могли этого и заподозрить.

Никто из тех, кому лорд Джастин частично доверил тайну связи через мыслевизор, не знал её принципа. Инспектор просто поставил в известность лендслера и комкрыла, чтобы ему не отвечали, если он об этом попросит.

И сейчас он просто мысленно вызвал Колина, предупредив — "не отвечай". И попросил его срочно вылететь к Плайте, чтобы поторопить события.

Мысленная передача текста требовала концентрации, и лорд Джастин на несколько минут отвлёкся. А, подняв глаза, с удивлением отметил, что присутствующий на заседании генерал Мерис нервно постукивает пальцами по плоской крышке электронного блокнота. Но Мерис просто не мог, нервничая, постукивать пальцами. Нервы у генерала не стальные, они титановые. Неужели и он ухитряется таким образом что-то сообщать с закрытых заседаний? Вот ведь сукин сын!

Глава 18. "Всего два часа"

С самого утра капитан Пайел пребывал в крайне дурном расположении духа, но это не мешало Энрихе любоваться его работой. Навигационные задачи мальчишка решал красиво, и особо не задумываясь, только изредка перекидывал что-то навигатору. Руки его так и летали над пультом.