Выбор Флетча - Макдональд Грегори - Страница 18

– Ты, возможно, произнес отличную речь, папа. Но мы-то ничего о ней не знали, а потому мы чувствуем себя ненужными.

– Я сам не знал, скажу я об этом или нет, – улыбнулся губернатор. – Но так уж вышло, что сказал.

– Сейчас мы получим текст и посмотрим, что можно сделать, – подвел черту Добсон.

Губернатор пожал плечами.

– Все будет нормально, – и протянул руку другому психу, женщине лет тридцати. – Привет. Вы – приятельница Джона?

В автобусе Ли Оллен Парк, координатор добровольцев, подсоединял к наушникам портативный магнитофон. Машинистка сидела за столиком, готовая приступить к работе.

– Ли Оллен, – начал Флетч. Парк не повернул головы. – Один простой вопрос.

– Не сейчас. Пожалуйста, сейчас вопросов не надо. – Нам нужен полный текст речи губернатора, – последнее предназначалось машинистке. – И чем быстрее, тем лучше, – он нацепил наушники на голову машинистке. – Она чуть поправила их.

На многоканальном телефоне, встроенном в кресло Барри Хайнса, горели все лампы вызова. Телефон не звонил. Сам Барри куда-то сгинул.

– Ли Оллен... – упорствовал Флетч. Ли Оллен нажал на магнитофоне кнопку «Пуск» и приложил к уху третий наушник.

– Слышно хорошо? – спросил он машинистку.

Та кивнула. Ее пальцы уже бегали по клавиатуре.

– Мой Бог, – простонал Ли Оллен. – Что же он такое говорит?

– Ли Оллен, меня интересует Салли Шилдз, Элис Элизабет Шилдз...

– Не сейчас, Флетчер! Тут же настоящий ад! Губернатор взорвал бомбу, если вы этого еще не знаете.

– Нет. Не знаю.

– Во-первых, его поймали на подкупе школьников. Затем, как нас сориентировали, пьющий, не пропускающий ни одной юбки, конгрессмен оказался чьей-то прабабушкой. Между прочим, в холодильнике кувшин с «Кровавой Мэри». Выпей, если желаешь. И, наконец, он выступает в Уинслоу словно Линкольн в Геттисберге. А день только начался?

– Ну что вы, – успокоил его Флетчер. – Добрая половина уже миновала.

– По моим часам – нет, – и Парк склонился над машинисткой, слушающей и печатающей. – Нам нужно каждое слово! Каждое слово!

– Теперь вы можете мне ответить, – твердо заявил Флетчер.

Ли Оллен Парк все еще прижимал наушник к уху.

– Что? Что, что, что?

– Элис Элизабет обращалась к вам с просьбой зачислить ее в добровольцы? Вы ей платили за какую-нибудь работу?

– Нет, – Ли Оллен мотнул головой.

– Не обращалась?

– Мне докладывали о следующем за нашим караваном «фольксвагене». Это все, что я о ней знаю.

– Он сказал что-нибудь новое? – прокричал Билл Дикманн, один из тех, кто предпочел стопку спиртного речи кандидата.

– Похоже, что да, – признал Флетч.

– Совсем новое? – на лице Дикманна отразилась тревога.

– Я, конечно, не могу точно указать процент новизны...

– У кого пленка? – прервала его Стелла Кирчнер.

– У тех, кто сейчас оккупировал телефоны в центре Уинслоу, – ответил Флетч. – Полагаю, что у них.

– У вас есть пленка, Флетч? Дайте ее нам, и я обещаю, что больше мы не будем писать о том, как кандидат подкупает школьников.

– Пленки у меня нет. Распечатка речи будет готова с минуты на минуту.

– Распечатка, – скривился Дикманн. – Мои издатели получат текст по системам теле – или радиовещания. Зачем же мне отправлять им еще и распечатку?

– Что же сказал губернатор? – наскакивала на Флетча Стелла Кирчнер.

– Ну, вроде того, что мир объединяется, несмотря на все усилия человечества.

Репортеры в изумлении уставились на него, словно он внезапно заговорил на незнакомом им языке.

– И ничего насчет водоснабжения? – Рой Филби выглядел так, будто вот-вот шлепнется в обморок.

– Ничего.

– Дерьмо, – процедил Филби. – Я-то уже сообщил, что он говорил о водоснабжении... Так что он сказал не о водоснабжении?

Флетч ввел ее в автобус команды кандидата.

– О-о-о-о, – Бетси изобразила притворный восторг. – Неплохо тут живут. Телевизор, и все такое.

Уолш разговаривал с Ли Олленом Парком.

– Уолш, это Бетси Гинзберг.

– Я знаком с Бетси, – Уолш вопросительно глянул на Флетча.

– Как с репортером, но не как с женщиной, – вставила Бетси.

– Да, да, – покивал Флетч. – Она, как никто, умеет сервировать стол.

Губернатор вошел в автобус, когда Флетч собирал у добровольцев копии распечатки речи.

– Пойдемте со мной.

Вслед за губернатором Флетч прошел в комнату отдыха.

– Присядьте на минуту.

– Мне надо раздать распечатки, – Флетч указал на листки в руке. – Сэр.

– Распечатки подождут, – губернатор снял пальто, бросил на кровать. – Хочу услышать ваше мнение.

– По-моему, вы чертовски красноречивы. Сэр.

Губернатор уселся на вращающийся стул. Флетч остался на ногах.

– Благодарю.

– Взять кристаллик идеи...

– Думаю, больше, чем кристаллик.

– Ума у вас – палата, – пробормотал Флетч.

– Благодарю. А теперь скажите, что вы об этом думаете?

– Откровенно говоря, гм...

– Что, гм..? – губернатор терпеливо ждал, пока Флетч соберется с духом.

– Я... э... не подозревал, что президентская кампания так оскудела идеями. Сэр, – губернатор рассмеялся. – Мне-то казалось, что все определено заранее. И вы с самого начала знаете, что должны говорить, где и кому.

– Вы ошиблись. Вас это удивляет?

– Я никогда не удивляюсь, если случается ошибиться.

– Часть политической кампании – общение с людьми по всей стране. И хороший политик всегда прислушивается к голосу народа. Вот и вы утром поделились со мной очень дельной мыслью. Возможно, каждый знает, что это так, но никто еще не сказал об этом вслух. А может, только молодые впитали эту новую реальность с молоком матери, и теперь не представляют себе иного будущего.

– Да, сэр. Возможно.

– Я думаю, люди голосуют за того, кто говорит им правду. А вы?

– Надеюсь, что это так, сэр.

– Я тоже. Политики – не философы, Флетч. – От них этого и не требуется. Никто не хочет, чтобы в Белом Доме поселился Том Пейн <Пейн Томас (1737-1809) – просветитель радикального направления, род. в Англии, с 1774 жил в Северной Америке.>. Или Карл Маркс. Или Маркузе <Маркузе Герберт (1898-1979) – нем.-амер. философ и социолог. Концепции Маркузе во многом определяли идеологию левых экстремистов на Западе.>. Но никому и не нужно, чтобы хозяин Белого Дома не признавал основополагающих истин, – не глядя на Флетча, застывшего у двери комнаты отдыха, – губернатор хохотнул. – Мне нравится, что я вас пронял. Держу пари, ваши прежние знакомые полагали, что вы абсолютно непробиваемы, – Флетч шумно глотнул. – Это так?

– Я... возможно... Я... э...

Губернатор рассмеялся и протянул руку.

– Дайте-ка мне распечатку.

Флетч отделил для него верхний листок и чуть не выронил на пол остальные.

Губернатор углубился в чтение.

– Посмотрим, что я такого наговорил.

ГЛАВА 16

– Немедленно отрывай свою чертову задницу от стула и поднимайся сюда, – голос Уолша не оставлял сомнений в том, что он настроен серьезно.

– Да, сэр, лейтенант, сэр, – ответил Флетч в телефонную трубку. – Скажите только, куда поднимать мою чертову задницу, сэр.

– Номер 1220.

И в трубке раздались гудки отбоя.

Спеша к двери, Флетч споткнулся о нераспакованный чемодан...

Вторую половину дня Флетч то и дело перескакивал из автобуса прессы в автобус кандидата и обратно.

По телефонному аппарату, установленному в автобусе прессы, он долго беседовал с Уилли Финном, уже прибывшим в Калифорнию, о мероприятиях, намеченных на тот день в Спайрсвилле, на вечер в Фармингдейле, на следующий день в Кимберли и Мелвилле. Финн еще ничего не мог сказать о впечатлении, произведенном речью губернатора в Уинслоу, хотя уже слышал о ней. Трагическая смерть Виктора Роббинса, похоже, очень его опечалила.

Вместе со всей компанией Флетч побывал в Спайрсвилле. Он купил в местном магазинчике кулек залежавшихся пончиков, съел четыре, пообщался с местными газетчиками, снабдил их всеми необходимыми материалами. На стене склада обнаружил надпись: ЖИЗНЬ – ЭТО НЕ ШУТКА. Подобные надписи он видел в Северной Европе в начале восьмидесятых годов. Вернувшись после прогулки по Спайрсвиллю, Флетч обнаружил, что кто-то разбил окно в автобусе прессы.