Сознавайтесь, Флетч! - Макдональд Грегори - Страница 19

— С вами?

— Я полюбила Барта. Пожалуйста, налейте мне еще.

Флетч наполнил ее бокал.

— Теперь я стыжусь того, что сделала. Я никогда не была соблазнительницей, хотя меня соблазняли не раз.

И, боюсь, мое поведение показалось Барту нелепым. Может, он и не понял, чего я добивалась. Он считал меня подругой Люси. А для него я была духовником. И, внезапно, такая жаркая страсть. Я дала ему понять, как пылаю, как хочу его.

Он меня отверг. Иначе и не скажешь.

Месяц проходил за месяцем. Мы не приглашали друг друга на вечеринки. По вечерам Барт больше не приходил ко мне пропустить рюмочку.

Наверное, она-таки сказала ему, что уходит к другой женщине. Бедняга не мог оправиться от шока.

— Почему Люси так долго не разводилась с Бартом, осознав, что она — лесбиянка? — спросил Флетч.

— Полагаю, требовалось время, чтобы свыкнуться с этим. Поначалу это могло показаться ей случайностью. Ей же постоянно твердили, что она фригидна, и Барт, и психоаналитик. И вот выясняется, что ничто человеческое ей не чуждо. Только возбудить ее может другая женщина.

— Кроме того, — продолжала Джоан, — у Люси не было ни гроша, а Барт — очень богат. Его отец создал «Уэрдор-Рэнд», знаете ли. Барт унаследовал большую часть состояния. Вы обратили внимание на картины? Их не купишь за десяток-другой долларов. Его отец был нашим послом в Австралии.

— Понятно, — кивнул Флетч. — Так вы полагаете, она сказала ему правду?

— Полагаю, что да. Можете себе представить, что значит для мужчины услышать такие слова? Осознать, что он женат на женщине, которая в сексуальном плане не испытывает к нему ни малейшего влечения. Ведь каждый мужчина хочет верить, что женат на секс-бомбе, которая считает его суперменом, во всяком случае, в постели. Такое было и с моим мужем. Похоже, дважды. А узнать, что ваша жена предпочитает женщин, да еще покидает вас ради женщины… Какой же это удар для мужского самолюбия, каких бы прогрессивных взглядов вы ни придерживались.

— Вы, разумеется, правы. Эта история стала достоянием общественности?

— Об этом все знали. В нашем кругу, разумеется.

— Должно быть, Барт чувствовал себя круглым дураком.

— Вы знаете, он оказался таким наивным. Да и где ему было набираться житейской мудрости. Учился в колледже. В армии не служил. В Гарварде не поднимал головы от учебников. Потом работа в конторе. Отец умер. Я не удивлюсь, если Люси была у него первой женщиной.

— Теперь-то наивности у него не осталось.

Она предложила Флетчу блюдо с крекерами. Тот покачал головой.

— Вы все еще ненавидите Барта? — спросил он.

— Ненавижу? Я сказала, что ненавижу его? Наверное, да.

После того, как они с Люси объяснились, я ждала его, но он не пришел.

Однажды я услышала, что он в холле. Открыла дверь, протянула к нему руки. Наверное, я плакала. Дело было утром. «О, Барт, — воскликнула я. — Я так сожалею о случившемся». Я попыталась обнять его. Но он отбросил мои руки.

— Он вновь отверг вас.

— Даже сказал, что мне надо меньше пить. И это после стольких вечеров, проведенных вместе за бутылкой. Такое не прощается.

— Мне кажется, бедняга просто возненавидел женскую половину человечества.

— Не скажите, — из ее глаз покатились крупные, с горошину, слезы. — Он отвергнул меня не только как женщину. Это я могла бы понять. Он отвергнул меня как друга.

— Это ужасно.

Джоан продолжала говорить, не обращая внимания на слезы.

— А потом женщины пошли бесконечной чередой. С конскими хвостами. С химической завивкой. В джинсах. В мини-юбках. Так продолжалось из месяца в месяц.

— И вы думаете, что в конце концов он убил одну из них? — ввернул Флетч.

— Разумеется, убил. Мерзавец.

Джоан наклонилась вперед, схватила бутылку джина, плеснула в бокал, выпила.

— Он убивал не эту девушку. Не Рути… как ее там. Он убивал Люси. Только Люси.

Флетч промолчал. Миньон, сидя на диване, озабоченно смотрел на свою хозяйку.

— Могу я что-нибудь сделать для вас? — спросил наконец Флетч.

— Нет, — она откинула со лба прядь волос. — Я приму ванну, а потом лягу спать.

— Без ужина?

— Я слишком устала.

Флетч положил ее ключ от квартиры Барта на кофейный столик.

— Мы можем съесть по сандвичу. Еще не так поздно. Как насчет бара, о котором вы говорили? На другой стороне улицы.

— Нет, я никуда не пойду. Полиция была здесь утром. Спрашивала о Барте.

— Я понимаю, — Флетч встал. — Как-нибудь я с удовольствием выгуляю Миньона.

— Он не станет возражать.

Джоан Уинслоу проводила его до двери. Выглядела она ужасно.

Только у своей двери Флетч вспомнил, что у него вроде бы нет ключа.

Дверь Джоан уже закрылась.

Пожав плечами, он достал из кармана свой ключ и вошел в квартиру.

Глава 20

Флетч раздумывал над тем, где бы ему поужинать, пытаясь вспомнить название бара на другой стороне улицы, когда в дверь позвонили.

— О Боже, — выдохнул он, открыв дверь.

В холле, среди чемоданов, стояла графиня ди Грасси.

Кабина лифта пошла вниз, унося с собой водителя такси.

— Вы сказали восемнадцать, двадцать миль! Вы живете гораздо ближе.

— Я уже говорил вам об этом.

— Все время вы лжете, Флетч, — она попыталась, не прилагая, правда, особых усилий, поднять один из чемоданов, самый большой. — В вашем доме такой милый швейцар. Он позволил мне подняться.

— Сильвия, что вы тут делаете?

Даже холл между квартирами она смогла превратить в сцену.

— Вы сказали, что «Риц» мне не по карману, — глаза широко раскрылись, переполненные беспомощностью, руки взметнулись вверх и в сторону, грудь вздыбилась. Вы оказались правы. Они дали мне счет.

— Вы заплатили?

— Разумеется, заплатила. Вы думаете, графиня ди Грасси — мошенница? Все, кто может, грабят графиню ди Грасси. Графиня ди Грасси не грабит никого!

Флетч все еще загораживал дверной проем.

— Почему вы приехали сюда?

— А куда мне ехать? Как по-вашему? Почему графиня ди Грасси должна снимать номер в дорогущем отеле, когда ее зять живет за углом в отличной квартире?

— Я не ваш зять, слава тебе, Господи.

— Вы женитесь на Энди и станете моим зятем. Войдете в семью ди Грасси. Я — графиня ди Грасси!

— Я слышал, — он отступил на шаг. — Кем же я вам буду приходиться? Приемным зятем?

— Не путайте меня с вашим американским английским.

— Я? У меня и в мыслях такого не было.

Она протиснулась между Флетчем и косяком. Флетч закрыл дверь, оставив багаж в холле.

— Очень мило, — Сильвия оглядела гостиную, заглянула в кабинет. — Отличная квартира. Отличная.

— Сильвия, есть же другие отели.

— Не для графини ди Грасси. Она может останавливаться только в самом лучшем. Что бы сказал бедный Менти, узнав, что графиня ди Грасси поселилась в клоповой дыре?

— Думаю, он сказал бы: «Слава Богу. Я оставил мизерное наследство».

— Он оставил не мизерное наследство. Он оставил прекрасное наследство. Мои картины!

— В городе полно приличных отелей, Сильвия!

— Приличных? Да у вас что-то с головой, сукин вы сын. Приличные отели не для графини ди Грасси.

— Понятно.

Она взмахнула руками, чтобы привлечь внимание к большому кольцу с бриллиантами на пальце.

— Итак, где моя комната?

— Сильвия, вы пришли сюда не для того, чтобы приглядывать за мной, не так ли?

— Приглядывать за вами? Пусть за вами приглядывает дьявол!

— Видите ли, я не имею никакого отношения к вашим картинам. Я ничего не знаю о ваших картинах, — Флетч решил, что самое время повысить голос. — Я пишу книгу о творчестве одного американского художника, и вы будете мешаться у меня под ногами!

— Еще как буду мешаться! — едва ли кто мог перекричать уроженку Бразилии, побывавшую замужем за французом и итальянцем. — Вы не сделаете ни одного шага без моего ведома! Чего мне сидеть в отеле? С тем же успехом я могла быть в Риме! В Ливорно! Я прилетела сюда не для того, чтобы угостить вас коктейлем и отправиться обратно. Я здесь, потому что мне нужны мои картины!