Таймлесс. Рубиновая книга - Гир Керстин - Страница 8

Можно было хотя бы попробовать. Глубоко вздохнув, я направилась к двери.

Ступеньки казались невероятно знакомыми и чужими одновременно.

Я машинально ощупала стену в поисках звонка. Но, конечно, его там не оказалось.

Электрические звонки тоже ещё не изобрели.

К сожалению, о конкретном годе это мне не говорило. Я вообще была без понятия, когда там выдумали электрический ток. До пароходов или уже после? Проходили мы это в школе или нет?

Если и проходили, что-то я не припомню подробностей.

На притолоке я засекла ручку на цепочке. У Лесли дома тоже была похожая конструкция, для слива в туалете. Я со всей силы потянула за цепочку и услышала, как за дверью зазвонил колокольчик.

О Боже!

Хоть бы открыл кто-то из хозяев этого дома, а не, например, прислуга. Что можно сказать им, чтобы мне поверили? Может, пра-пра-пра-пра-прадедушка Хью ещё жив? Или уже жив? Ну, в общем, я просто попрошу позвать его, вот и всё.

Или Толстушку Энни позвать.

Шаги приближались, и я собрала всю свою волю в кулак.

Но не успела увидеть, кто именно открыл дверь, потому что вдруг меня сбило с ног, завертело во времени и пространстве, и выплюнуло обратно.

Я снова очутилась на коврике перед нашей дверью. Я поднялась и огляделась вокруг. Всё выглядело как раньше, когда я вышла за леденцами для бабушки Мэдди. И дома, и припаркованные машины, и даже дождь. Чёрный человек возле дома номер восемнадцать уставился прямо на меня.

— Да уж, тут не только ты в шоке, — пробормотала я.

Как долго меня не было? Интересно, а этот в чёрном пальто видел, как я пропала у поворота, а потом вдруг появилась на коврике перед дверью? Небось, глазам своим не поверил. Так ему и надо. Хотел загадок — пусть получает.

Я бешено затрезвонила. Открыл мистер Бернхард.

— Что за спешка? — спросил он.

— У вас, может, никакой спешки, а я лично тороплюсь!

Мистер Бернхард удивлённо скруглил бровь.

— Извините, я забыла кое-что важное, — я проскользнула мимо него и со всех ног помчалась по лестнице, перескакивая через ступеньки.

— Ангел мой, а я думала, что ты уже убежала!

Задыхаясь, я глянула на стенные часы. Прошло как раз двадцать минут с тех пор, как я вышла из комнаты.

Бабушка Мэдди ошарашенно поглядела на меня, когда я влетела в комнату.

— Как хорошо, что ты решила заглянуть ещё раз! Совсем забыла, в «Селфриджес» продаются те же конфетки, только без сахара. Обёртка совершенно такая же! Их не бери ни в коем случае, от тех без сахара у меня… э-э… пищеварение ухудшается.

— Бабушка Мэдди, а почему все так уверены, то ген именно у Шарлотты?

— Почему-почему, кончается на «у». Спроси что полегче, — вид у бабушки Мэдди был немножко сконфуженный.

— Кто-то делал ей анализ крови? Может, ген у кого-то другого? — моё дыхание постепенно успокаивалось.

— Сомнений быть не может, Шарлотта — носительница гена.

— Это анализ ДНК показал?

— Тут ты, дорогуша, не того спросила. Я в биологии полная дурочка, не знаю даже, что оно такое, это твоё ДНК. Сдаётся мне, тут дело не в биологии, а, скорее, в высшей математике. Жалко, что математика мне тоже не давалась в своё время. Когда вокруг жонглируют цифрами-формулами, я просто перестаю вникать и думаю о чём-то более милом и привычном. Могу лишь сказать тебе, что Шарлотта появилась на свет точно в рассчитанный за столетья до нас и назначенный специально для неё день.

— Значит, по дате рождения определяют, в ком ген? — я нервно покусывала губы. Шарлотта родилась седьмого октября, а я — восьмого. Нас разделял один-единственный день.

— Скорее наоборот, ген определяет дату, — сказала бабушка Мэдди. — Они всё точно рассчитали.

— А если они ошиблись?

На один день!Это же так просто. Произошла ошибка.

Идиотский ген был у меня, а не у Шарлотты! Или у нас обеих. Или… я плюхнулась прямо на пол.

Бабушка Мэдди покачала головой:

— Они не ошибаются, ангел мой. Уж если эти люди что и могут по-настоящему, так это считать.

Что вообще за «эти люди»?

— Ошибиться может каждый, — сказала я.

Бабушка Мэдди засмеялась:

— Надеюсь, ты не заподозришь в ошибке Исаака Ньютона?

—  Ньютонрассчитал день рождения Шарлотты?

— Дитя моё, мне прекрасно знакомо твоё любопытство. Когда я была такой же маленькой, как ты сейчас, я тоже хотела всё знать. Но, во-первых, кто меньше знает, тот крепче спит. А во-вторых, я правда-правда очень хотела бы коробочку лимонных леденцов.

— Всё это так нелогично, — сказала я.

— Лишь на первый взгляд, — бабушка Мэдди погладила меня по руке. — Только так: я тебе ничего не говорила, понятно? Наша беседа пусть останется между нами. Если твоя родная бабушка узнает, что я всё тебе рассказала, она страшно разозлится. А в гневе она ещё страшней, чем обычно.

— Всё, бабушка Мэдди, не тревожу тебя больше. И уже бегу за леденцами!

— Ты доброе дитя.

— Последний вопрос: сколько времени проходит с момента первого прыжка до следующего?

Бабушка Мэдди вздохнула.

— Ну пожа-а-а-а-луйста!

— Не думаю, что в этом деле установлены какие-нибудь правила, — сказала она. — Каждый носитель гена — особенный. Но никто не умеет управлять своими прыжками во времени. Это случается каждый день, совершенно спонтанно, даже несколько раз на дню. Потому этот хронограф — такая важная штука. Насколько я поняла, он поможет Шарлотте не болтаться совсем беспомощно туда-сюда по времени. Её можно будет послать в определённый год и день, где с ней ничего не случится. Так что не волнуйся за неё.

Честно говоря, в тот момент я гораздо больше волновалась за себя.

— А сколько времени проходит в настоящем, пока носитель гена в прошлом? — спросила я, затаив дыхание. — И можно ли во второй раз допрыгнуть аж до эры динозавров, когда здесь было одно сплошное болото?

Бабушка оборвала меня резким взмахом руки:

— Довольно, Гвендолин! Мне-то откуда знать!

Я встрепенулась:

— Всё равно спасибо за твои ответы, — сказала я, — ты мне очень помогла.

— Что-то мне так не кажется. Совесть не даст мне теперь покою. Ох, не должна была я потакать твоему любопытству. Мне ж самой не положено этого знать. Когда в прежние времена я пыталась расспросить брата — твоего дедушку — обо всех этих тайнах, он оставался непреклонным и отвечал лишь «не порть здоровье!» Ну так ты мне сегодня конфеток принесёшь? Только не забудь, пожалуйста: с сахаром!

Бабушка Мэдди помахала мне вслед.

Чем это, интересно, тайны портят здоровье? И что вообще знал обо всём этом мой дедушка?

— Исаак Ньютон? — озадаченно повторила Лесли. — Это тот, с силой притяжения?

— Ага. Но он ещё успел рассчитать день рождения Шарлотты.

Я стояла в «Селфриджес», в продуктовом отделе перед холодильником с йогуртами, прижимала правой рукой телефон к уху, а левой держалась за правую.

— Только никто не поверит, что он ошибся. Ну да, кто такому поверит! Это ж Ньютон! Но он всё-таки просчитался! Я родилась на следующий день после Шарлотты, и именно я совершила прыжок во времени — я, не она!

— Это всё очень загадочно. Вот ёлки-палки, снова эта железяка будет грузиться целый час. Включайся давай, ты, животное! — Лесли, как всегда, ругалась со своим компьютером.

— О Лесли, это было так… странно! Ещё немного, и я встретилась бы со своим предком! Может, помнишь этого толстяка с картины перед потайной дверью, пра-пра-пра-пра-прадедушку Хью. Если это, конечно, было его время, а не чьё-нибудь ещё. Между прочим, они вполне могли упрятать меня в психушку.

— Да уж, с тобой могло случиться что угодно, — сказала Лесли. — Что-то я торможу, все эти годы столько шуму вокруг Шарлотты, а потом вдруг — на тебе! Расскажи об этом маме, обязательно. И вообще, давай скорей домой! Это может в любой момент случиться снова!

— М-да, ситуация не ахти.

— Да уж. О, не прошло и ста лет, а я в Интернете. Могу тебе погуглить Ньютона для начала. А ты рули домой тем временем! Кто знает, сколько лет тут стоит этот магазин, может, раньше здесь была яма, и ты сейчас как провалишься метров на двенадцать!