Мир смерти - Киракозов Павел А. - Страница 72

Бруччо принялся смазывать рану обеззараживающим средством, и Язон крепко стиснул зубы.

Раздался щелчок, и на экране появилось обеспокоенное лицо Меты:

— Язон, я слышала, ты ранен.

— Умираю!

Бруччо громко воскликнул:

— Ерунда. Поверхностная рана, 14 сантиметров в длину, яда нет.

— И все? — спросила Мета.

— Да, и все, — с огорчением подтвердил Язон. — Литр крови и килограмм мяса: ничего особенного — обычная заусеница. Что мне надо сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия? Лишиться ноги?

— Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, — холодно сказала Мета, и экран потемнел.

— Хватит! — резко сказал Язон, надевая свитер. — Не нужно понимать меня так буквально. Да, я знаю о теплых чувствах, которые питают ко мне пирряне. И я улечу с этой милой планеты, не раздумывая и пяти минут.

— Ты улетаешь? — спросил Бруччо с некоторым проблеском интереса. — И по этому поводу сегодня собрание?

— Не делай вид, что ты расстроился. Постарайся сдержать свое нетерпение до трех часов, когда соберутся все остальные. Я не признаю любимчиков, кроме себя самого, конечно, — и, прихрамывая, Язон вышел.

«Приходит время перемен», — подумал он, глядя сквозь высокое окно в периметре на смертоносные джунгли за стеной. Очевидно, несколько ячеек уловили его движение, ветки ближнего дерева наклонились вперед, и шквал ядовитых шипов ударил в прозрачный металл окна. Язон настолько привык ко всему этому, что даже не моргнул.

Приходит время перемен. Каждый день на Пирре — еще один поворот колеса… Выигрыш — всего лишь жизнь, а когда выпадает твой номер — это всегда смерть. Сколько людей погибло с тех пор, как он прилетел сюда?.. Кажется, он становится таким же равнодушным к смерти, как и сами пирряне.

Если на Пирре возможны какие-то изменения, то он — единственный человек, который способен их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил проблемы этой смертоносной планеты, доказав пиррянам, что безжалостная и бесконечная война неминуемо закончится их поражением.

Но война все еще продолжалась…

Знание истины вовсе не означает согласия с ней. Пирряне, способные примириться с планетой, покинули город и ушли далеко в джунгли, чтобы избавиться от злобы, бушующей вокруг периметра. Оставшиеся, хотя и убедились, что войну породили их собственные чувства, в глубине души не верили в это, и каждый раз, бросая полный ненависти взгляд на джунгли за периметром, побуждали врага к новым нападениям.

Думая о неизбежном конце, ожидающем город, Язон чувствовал себя подавленно. Оказалось, что здесь слишком много людей, неспособных отказаться от насилия. Они стали частью этой войны, полностью к ней приспособились и не желали никаких перемен.

Но перемены необходимы. Вот только способны ли пирряне осознать их неизбежность?..

Язон вошел в кабинет Керка в 15.20, его задержало срочное сообщение, полученное по джамп-связи. На лицах у всех собравшихся было написано одно и то же выражение холодной ярости. Пиррян, вообще, отличало полное отсутствие терпения, не говоря уже о терпимости.

Пирряне… Такие одинаковые и в то же время такие разные.

Керк — бесстрастный седовласый гигант. Он лучше других умеет контролировать свои чувства, и это, несомненно, следствие частого общения с жителями других планет. Его надо убедить в первую очередь, потому что если воинственное пиррянское общество в принципе способно признать какого-либо вождя, то таким вождем может быть только Керк.

Бруччо… его ястребиное лицо никогда не покидает выражение недоверия и подозрительности. Врач, исследователь и эколог в одном лице; единственный авторитет в области пиррянских форм жизни — он просто обязан быть подозрительным. Но, в конце концов, Бруччо ученый, и его можно убедить фактами.

Рес — вождь корчевщиков, людей, успешно приспособившихся к жизни на смертоносной планете. Язон рассчитывал на поддержку этого человека, хотя бы потому, что Рес не испытывал той ненависти к Пирру, которая переполняла остальных.

Мета… Родная и любимая. Женщина, не уступающая по силе любому мужчине. Страстно обняв, она может ненароком сломать какую-нибудь кость. Знает ли она, что такое любовь? Или ей просто нравится обладать инопланетником Язоном динАльтом? Он обязательно выяснит это, но не сейчас. Сейчас Мета так же нетерпелива, как и все остальные, а ее реакция так же непредсказуема, как реакция любого пиррянина.

Язон прикрыл дверь и натянуто улыбнулся.

— Всем привет, — сказал он. — Надеюсь, вы не думаете, что я нарочно заставляю ждать себя?

Он быстро прошел на середину комнаты, не обращая внимания на хмурые лица собравшихся.

— Я уверен, вам будет приятно узнать, что я разбит, разорен и тону.

Их лица прояснились — они обдумывали услышанное: только одна мысль одновременно — в этом весь пиррянин.

— У тебя миллионы в банке, — сказал Керк. — И нет никакой возможности их проиграть.

— Когда я играю, я выигрываю, — с достоинством сообщил ему Язон. — Я разорен, потому что потратил все свои деньги. Я купил космический корабль, и сейчас он находится на пути сюда.

— Зачем? — вопрос Меты выразил общее недоумение.

— Я покидаю эту планету и беру с собой тебя и всех, кого смогу.

Язон отлично понимал, что сильно рискует. Хорошая или плохая (а на самом деле — худшая в Галактике), эта планета — их родной дом; дом неуютный и опасный, но все-таки свой, и другого у них нет. Он должен подать свою идею в самом выгодном свете, если хочет убедить этих людей. Необходимо увлечь их и заставить забыть обо всем остальном.

— Я нашел планету, еще более смертоносную, чем Пирр.

Бруччо засмеялся с холодным недоверием, остальные закивали, соглашаясь с ним.

— Предполагается, что это должно нас привлечь? — спросил Рес, единственный из присутствующих пиррян родившийся за пределами периметра, и поэтому не разделявший их любви к насилию. Он угадал, и, ободренный этим, Язон подмигнул ему.

— На этой планете обитает самая опасная из всех известных форм жизни. Представьте себе существо еще более быстрое, чем шипокрыл; еще более злобное, чем рогатый дьявол; еще более упорное, чем когтистый ястреб — и перечню этому нет конца. Я нашел планету, где постоянно живет это создание.

— Ты говоришь о человеке? — спросил Керк, как обычно сообразивший быстрее других.

— Да, я говорю о человеке. Я говорю о людях, у которых жажда насилия и разрушения в крови, потому что на протяжении тысячелетий они не знали иного занятия, кроме войны. Что вы скажете о таком мире? Что вы скажете о людях, живущих там?

Пирряне помрачнели: похоже, идея не очень пришлась им по душе, но мысленно они уже готовились к встрече с новым врагом.

Язон решил продолжать; может быть, удастся убедить их…

— Я говорю о планете под названием Счастье. Назвал ее так, наверное, какой-нибудь молокосос из первопоселенцев. Несколько дней назад я слышал о ней в новостях — небольшое сообщение о том, что уничтожен отряд геологоразведчиков. В это трудно поверить: геологоразведочные команды отлично подготовлены и способны справиться с любыми трудностями. А «Джон энд Джон минералз компани», которая послала этот отряд, известна как наиболее мощная среди всех. Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, «Джон компани» никогда не играет по мелочи. Поэтому я связался со своими друзьями, отправил им деньги и попросил поподробней разузнать об этом деле. Они сумели разыскать одного из выживших. Раздобыть эту информацию было очень не просто, но игра стоит свеч. Вот… — он сделал драматическую паузу и развернул листок бумаги.

— Ну так начинай. Хватит махать этой бумажкой, — раздраженно проворчал Бруччо, постукивая по столу.

— Имей немного терпения, — сказал ему Язон. — Это доклад инженера, написанный в чисто техническом стиле, но с большой долей энтузиазма. Из доклада видно, что на Счастье имеются большие месторождения урановой руды, залегающей очень близко к поверхности. Это дает возможность производить добычу открытым способом. Руда настолько богата тяжелыми элементами, что реактор может работать даже на неочищенной руде…