Железная звезда - Сильверберг Роберт - Страница 13

— Никаких, Март. Разве что из любви к науке. Почему бы нет? Мне кажется убедительным.

— В самом деле. Что может быть естественнее?

Подойдя к окну, я выглянул наружу. Офис мой находится прямо напротив посольства, и можно часами смотреть в тонированные стекла, размышляя о том, что за ними происходит.

Отношения с Венерой у нас дружественные вот уже скоро пятнадцать лет. Ну, почти дружественные. Наше посольство там, их здесь — вот, пожалуй, и все. Дружба дружбой, но теплоты в ней не слишком много. Обе стороны, правда, озабочены Марсианским союзом — признаться честно, боятся его, как огня. Публично мы ничего подобного не признаем.

Венерианцы похожи на людей, если не обращать внимания на синюю кожу и лишнюю пару рук. Тем не менее мы им не слишком доверяем: не гуманоиды все-таки. Логика тут бессильна — нельзя предположить, что им придет в голову завтра или через час.

Если бы не столь же неприятное, сколь и бесспорное обстоятельство, то у меня не было бы этой работы. Кто-то должен следить за венерианцами; вот я и следил — или пытался следить. С течением времени мне удалось создать агентурную сеть,

Я протестующе поднял руку:

— У меня есть о чем подумать, кроме больших помидоров.— Пошарив под столом, я вытащил клетку.— Посмотри, Фрэнк. Что скажешь?

Гарви молчал, наверное, минуту.

— Когда-то был голубь,— наконец произнес он.— Венерианцы сделали — кто же еще?.. Наша генная инженерия до этого не доросла. На Земле таких специалистов нет.

— Ты уверен, Фрэнк?

— А как же! Это, в конце концов, по моей части. Голубя сделали специалисты. То есть не любители. Спорю на мою репутацию как генетика, что эта птица — венерианский продукт.

Фрэнк, может, и утомительный пустозвон, но дело свое знает. Я кивнул.

— Какие-нибудь соображения?

— Соображения? Разве это не твоя работа? Могу только сказать: вмешательство в генетический код, причем очень грамотное.— Приблизившись ко мне, он продолжал шепотом: — Скажи — твои люди смогли что-нибудь выудить из синекожих? Биотехнологии? Они о генной инженерии знают больше, чем...

— Знаю. Мы делали и делаем все, что возможно. Они тоже воруют у нас ядерные технологии, только раза в два успешнее. Увы... Как ты думаешь, он будет нормально размножаться?

— Не сомневаюсь, Март. Это мутация, а не изменение фенотипа. Экая гадость.

— Действительно, скверная история. А насчет помидоров... заходи через недельку.— Я скосил глаза на дверь.

— Уже иду, Март! Вовсе не хотел тебе мешать...

— Что ты, рад был тебя видеть! Заходи, не стесняйся — и привет Джеки.

— Само собой.

Начальство отреагировало как полагается, то есть без сюрпризов. Сначала я показал птицу Питману, моему непосредственному руководителю. На разъяснение концепции генетических манипуляций ушло около получаса. Втолковать что бы то ни было Питману вообще непросто; к тому же мне и самому не так много известно о генах и хромосомах. Ответ я получил простой и предсказуемый:

— Дело серьезное, Робинсон. Думаю, тебе лучше показать голубя полковнику Кеннерли. Потом посмотрим.

Кеннерли отправил меня ступенькой выше, к Мэдисону; Мэдисон — к шефу, который мог бы отправить к архангелу Гавриилу, но почему-то не стал этого делать. Даже удивительно.

— Говоришь, твои люди видели в посольстве несколько десятков экспериментальных образцов? — угрюмо уточнил шеф.

Я кивнул.

— Ммм... Дело серьезное, Робинсон. Это надо прекратить до подписания договора.

Он сверкнул глазами: «Тебе что, особое приглашение нужно?»

Мне ничего не оставалось, как исчезнуть.

Прекратить. Ну разумеется. Явиться в посольство, куда самому шефу хода нет, и потребовать: «Прекратите ваши сомнительные генетические эксперименты!» Ага.

Или лучше так: «Один из моих шпионов установил, что венерианское посольство занимается незаконными экспериментами. От имени моего правительства я требую, чтобы вы прекратили подрывную деятельность, иначе...»

Просто здорово, не так ли?

Гибче, гибче надо быть, изобретательнее. Надо, чтобы венерианцы испугались и сами свернули работы.

Но как испугать венерианца?

Тем же вечером я отправился на Венеру специальным рейсом, рассудив, что проблему надо решать у ее источника. Кроме того, мне всегда хотелось там побывать.

На Венере оказалось жарко и душно. Рикша доставил меня к нашему посольству — грязноватому трехэтажному зданию на окраине какой-то деревни.

С зачехленной клеткой в руке, я замер на пороге.

— Здравствуйте. Меня зовут Робинсон.

— Рад вас видеть,— отозвался посол.

Янсена недавно назначили на эту должность. В две тысячи сто шестидесятом году, когда я видел его последний раз, он был младшим регистратором.

Загорелый, невысокий, коренастый, с озабоченным выражением лица, он мало походил на посла, так как сидел передо мной в боксерских трусах. Не берусь его упрекать: в обычном костюме я чувствовал себя отвратительно. На Венере действительно жарко.

— Мы знакомы,— напомнил я.— Вы работали в Межпланетном департаменте, там же, где и я...

— Да-да, ты обслуживал копировальную машину! — обрадовался Янсен.— Что привело тебя сюда?

— Неприятности. Большие неприятности.

Сняв чехол с клетки, я рассказал все по порядку. Про то, как венерианцы экспериментируют с нашей живностью, и про то, как нам это не нравится.

— Какая прелесть,— отозвался Янсен, глядя, как голубь терзает прутья клетки.— Здесь они занимаются тем же самым.

— У тебя есть сведения?

— Да в джунглях от них деваться некуда! Подопытных кроликов просто выпускают. Это надо видеть! Здешняя фауна и без того своеобразная, а уж после генной инженерии...

Янсен нажал на кнопку интеркома; появился еще один землянин.

— Извини...— Посол повернулся к вошедшему: — Принесите, пожалуйста, мяса. Время кормления.

— Пушистик проголодался? — На лице секретаря расцвела улыбка.

— Еще как. Я забыл покормить его вчера.

Мы снова остались одни.

— И что же это за пушистик?

— Местная разновидность. В офисе с ним веселее.— Янсен беспокойно заходил по комнате,— Говоришь, новый договор будем подписывать?

— Ты не знал?

— Мне никогда ничего не говорят! — Янсен кисло улыбнулся.— Я до сих пор регистратор с золотой цепью на шее. Если бы не их посольство на Земле, меня бы здесь просто не было. Мы не должны ни в чем пропускать их вперед. Не забывай об этом!

— Да, конечно,— Я не стал спорить.— Мне надлежит добиться прекращения недозволенных экспериментов на Земле прежде; чем дело дойдет до подписания договора. Иначе.,.

— Вот как? — ухмыльнулся посол.— Желаю успехов. Венерианцы — народ болтливый, почти как устрицы. Чтобы они приняли тебя всерьез, их надо действительно запугать.

— Знаю,— кивнул я, думая о невозмутимых синекожих монстрах. Запугаешь такого...

Вернулся секретарь с мисочкой, наполненной сырым мясом.

— Смотри,— сказал Янсен, отодвигая занавеску.— Тебе понравится.

Из глиняного горшка на меня смотрело гадкое и злобное, как гиена, растение. Ничего подобного мне видеть не приходилось. Поставив мисочку, Янсен торопливо отдернул руку.

Два тугих зеленых щупальца опустились вниз; два красных куска быстро описали дугу, чтобы немедленно исчезнуть в широко разинутом отверстии посреди спутанной массы листьев.

Последовал утробный звук, и щупальца опустились снова.

— Что это? — с трудом выдавил я.

— Местное растение,— ответил Янсен.— Распространено в местных джунглях. Плотоядное.

— Я так и понял...

— Питается мелкими животными; венерианцы с ним не борются, даже содержат в горшках.

— Пушистик, значит.— Я содрогнулся.— Посмотреть бы на крупный экземпляр...

— Лучше не надо. Такой кустик в самый раз, чтобы отвлечься от текущих проблем.

— Да, конечно.— Перед моими глазами засветился тусклый луч надежды.— Можно связаться с Землей? Надо кое с кем поговорить — немедленно!