Миры Империума - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 44

Вдруг он закричал и стал судорожно брыкаться. Он попытался закинуть ногу на карниз, держась за край побелевшими от напряжения руками, но нога соскользнула. Он снова затих. Я стоял у окна уже пять минут плюс еще какое-то время пробыл без сознания. Столько уже провисев на карнизе, Бейл вряд ли продержится долго.

— Крепитесь, Бейл! — крикнул я.— Еще немного. Не дергайтесь.

Он висел в тишине. Кровь капала с ботинка. Я взглянул вниз и вздрогнул.

Вдали послышался слабый вой сирены: у-у-у, у-у-у. Я бросился к двери, распахнул ее и прислушался. Внизу раздались тяжелые шаги.

— Сюда! — крикнул я.— Верхний этаж. Развернувшись, я побежал к окну. Бейл оставался в том же положении. Затем одна рука у него соскользнула, и он повис на другой, слегка раскачиваясь.

— Они уже здесь, Бейл. Еще несколько секунд...

Он не попытался снова схватиться за карниз. И не произнес ни звука. Шаги уже гремели по ближайшему лестничному пролету, и я опять закричал.

Я повернулся к окну в момент, когда он сорвался в полном безмолвии, галстук развевался у него за плечом. Я не видел, как он упал, лишь услышал звук удара — дважды.

Я отпрянул от окна. Здоровые парни с криками выглядывали наружу, суетились вокруг. Я доплелся до кресла и опустился в него, чувствуя себя опустошенным. Кругом шумели и сновали люди. Но я почти не замечал их. Прошло довольно много времени, прежде чем я наконец увидел Германа, а вслед за тем надо мной склонилась Барбра. Я порывисто протянул ей руку.

— Отвезите меня домой,— попросил я. Заметив Манфреда, я добавил:

— Бомба... безопасна. Погрузите ее в челнок и избавьтесь от нее.

— Мои ребята уже заняты этим, Бриан,— ответил Рихтгофен.

— Вы только что упомянули о доме,— проговорил Геринг.— Со своей стороны — и Манфред, я уверен, со мной согласится — ввиду ваших чрезвычайных заслуг перед Империумом я предлагаю доставить вас домой, как только позволит состояние вашего здоровья, если вы сами того пожелаете. Надеюсь, вы останетесь с нами. Но выбирать вам.

— Мне нечего решать,— ответил я.— Выбор сделан. Мне здесь нравится, и по многим причинам. Во-первых, я могу следовать привычным клише ИП-три, только здесь они мне кажутся куда свежее. А что касается дома...— Я взглянул на Барбру.— Дом там, где сердце.

 По ту сторону времени

 © Перевод А. Кузнецовой. 

В один из тех безмятежных, тихих вечеров, когда краски заката задерживаются в небе даже дольше, нежели это можно объяснить июнем в Стокгольме, любуясь из французского окна сменой бледно-розовых, медно-золотых и электрически-синих тонов, я уловил зарождающийся в основании черепа зуд, ранее знакомый мне как предвестник неприятностей. Больших неприятностей.

Пронзительно зазвенел телефон. Побив все рекорды по забегам на короткие дистанции, я схватил старомодный, в бронзовой отделке аппарат имперского производства и, выждав секунду, чтобы не сорвался голос, произнес «алло».

— Полковник Баярд? — поинтересовались на том конце провода.— С вами хочет поговорить господин Рихтгофен. Одну минуточку, пожалуйста...

Сквозь ведущую в столовую открытую арку я видел темное сияние рыжих волос Барбры. Люк как раз продемонстрировал ей очередную бутылку вина, и моя супруга кивнула, остановив выбор на ней. Пламя свечей в витых люстрах мягким светом ложилось на белоснежный лен, искрилось в хрустале, металось по редкому старинному фарфору и тускло отражалось от столового серебра. С тех пор как Люк сделался нашим мажордомом, любой прием пищи превращался в изысканную трапезу. Вот только аппетит у меня вдруг разом улетучился. Почему? Ведь Рихтгофен помимо того, что возглавлял Имперскую разведку, был еще и моим близким другом...

— Брайан? — Из динамика, выполненного в форме колокола, раздался знакомый голос с еле уловимым акцентом.—- Рад, что застал тебя дома.

— Что стряслось, Манфред?

— Да вот...— Казалось, он несколько смущен.— Ты пробыл дома весь вечер?

— Мы вернулись с час назад. Ты пытался со мной связаться?

— Нет-нет. Но тут возникло небольшое дельце...— Последовала пауза.— Брайан, не мог бы ты найти время заехать к нам в штаб-квартиру?

— Разумеется. Когда?

— Так... а сегодня?..— Он снова замялся. То, что нашлась причина, способная ввергнуть в замешательство этого человека, само по себе казалось довольно странным.— Прости, что беспокою тебя дома, Брайан, но...

— Буду через полчаса. Люк расстроится, но, думаю, переживет. Ты можешь объяснить, в чем дело?

— Боюсь, не могу. Не исключено, что линии прослушиваются. Пожалуйста, передай мои извинения Барбре... и Люку тоже.

Барбра поднялась и вышла из-за стола.

— Брайан, кто это был...— Тут она увидела мое лицо.— Неприятности?

— Не знаю. Постараюсь вернуться поскорее. Должно быть, что-то важное, иначе Манфред не стал бы звонить.

Я проследовал через зал к себе в спальню, переоделся, взял шляпу и плащ — ночи в Стокгольме прохладные — и вышел в прихожую, где меня уже поджидал Люк со своим неизменным мрачно-неодобрительным выражением на физиономии и маленьким приспособлением, похожим на клубок из кожаных ремешков и стальной проволоки.

— Это мне не понадобится,— попытался отмахнуться я.— Обычная поездка в штаб.

— Возьмите, сэр.

Я-то знал, что на самом деле кислая мина моего мажордома великолепно маскировала истовую преданность. Не в силах сдержать улыбку, я забрал у Люка автоматическую кобуру, закатал правый рукав и пристегнул ее к предплечью. При легком движении запястья крохотный жук-пистолет, формой и цветом копирующий плоский, обкатанный водой камушек, хлопнулся мне в ладонь.

— Исключительно ради твоего спокойствия, Люк.— Я защелкнул оружие на место.— Вернусь через час. Может, раньше.

И нырнул в сияние больших угловатых каретных фонарей с толстыми стеклами, отбрасывавших ностальгически желтый свет на гранитную балюстраду. Спустившись по широким ступеням к машине, нетерпеливо урчавшей двигателем, я скользнул за толстый, отделанный дубом руль. Мой автомобиль захрустел гравием, отъезжая от крыльца, пробрался между тополей и выкатил в открытые железные ворота.

Впереди у края тротуара притулилась машина с погашенными фарами. Стоило мне появиться на мощенной булыжником городской улице, она сразу тронулась с места и заняла позицию передо мной. В зеркало заднего вида я заметил второй автомобиль, вывернувший из-за угла и пристроившийся сзади. На массивной решетке его радиатора в свете встречных фар россыпью самоцветов полыхнул замысловатый вензель Имперской разведки. Вот это да! Манфред даже готов обеспечить меня эскортом, лишь бы я направился прямиком к нему.

Дорога до штаб-квартиры занимала минут десять. Широкие, мягко освещенные улицы старой столицы в общих чертах напоминали Стокгольм моего родного континуума, однако здесь, в Империуме, на линии ноль-ноль, в центре бескрайней Сети альтернативных миров, открытых благодаря МК-приводу, цвета отчего-то казались чуть ярче, вечерний ветерок чуть свежее, а магия жизни — чуть ближе.

Вместе со своими провожатыми я пересек мост Норрбро, резко свернул направо между колоннами из красного гранита в короткий переулок и, помахав часовому в вишневом мундире, тут же взявшему «на караул», миновал массивные кованые ворота. Широкие двери из полированного, окованного железом дуба, возле которых я остановил машину, украшала бронзовая табличка «Kungliga svenska spionage[17]. Рядом резко взвизгнули тормоза, и захлопали, открываясь, двери.

К тому моменту, когда я выбрался из автомобиля, четверо мужчин из машин сопровождения с непринужденным видом взяли меня в полукольцо. Одного из них я узнал. Этот сетевой агент несколько лет назад доставлял меня в неприятное местечко под названием ИП-2. Он подчеркнуто нейтрально кивнул в ответ на мое приветствие и произнес: