Флетч - Макдональд Грегори - Страница 18

— Я что-то не понимаю. Чем же Алан Стэнвик выделялся среди остальных?

— Чем выделялся? Ему только тридцать три, а он руководит одной из крупнейших корпораций страны.

— Да?

— Да. Я знаю, что ты хочешь сказать. Что он, мол, женился на «Коллинз Авиэйшин». Но он к тому же чертовски умен и работал, как проклятый. Я горжусь тем, что живу за его счет.

— Извините.

— Поверь мне. Коллинзы нуждаются в нем больше, чем он в них. Думаю, случись Джону Коллинзу выбирать между Аланом и Джоан, он оставил бы Алана, а собственную дочь бросил бы на съедение волкам. Алан все равно возглавлял бы «Колллинз Авиэйшн» независимо от того, был бы он мужем Джоан или нет.

— Вы так считаете?

— Да. Можешь не сомневаться. Ты не знаешь, какой это опасный человек. Корпорации должны драться за него, как дрались студенческие братства. У этого парня есть все.

— Вы прямо-таки идолопоклонник.

— Совершенно верно, и мой идол — Алан Стэнвик.

— Вы его часто видите?

— По правде сказать нет. У нас разные интересы. Он летает, играет в теннис, сквош, плавает на яхте. Я же люблю выпить. Он много работает. И вообще очень серьезен. Он не способен сесть, налить джина с тоником, поболтать о том о сем. Мы вот просто разговариваем, коротаем время. Он же старается использовать каждую секунду. И потом, Джоан недолюбливает мою жену. Я, кстати, тоже. Ты не знаком с моей женой? При удаче ты с ней так и не встретишься. Если ты убежишь с ней, я тебя отблагодарю.

— Получается, Берт, вы не особо в курсе дел Алана?

— Никогда не был в курсе. Как, впрочем, и остальные. Алан никогда не раскрывал своих карт. Он может умирать от рака, но никому ничего не скажет.

— Странно, что вы заговорили о раке.

— Лучшему другу не признается, что у него штаны горят.

— За ленчем мне показалось, что Джоан чем-то подавлена.

— Послушай, Джон, я не ошибусь, если скажу, что ты — друг Джоан, а я — Алана, так?

— Так, — кивнул Флетч.

— Поэтому ты воспринимаешь происходящее с ее точки зрения, а я — с его.

— Совершенно верно.

— Алан женился не просто на девушке своей мечты. Он женился на корпорации. Деловом предприятии. На вездесущем тесте, совете директоров, прислуге, «Рэкетс-клабе» и еще бог знает на чем. Если обычная жена — якорь, то этот парень приковал себя к целому континенту.

— Джоан за ленчем упомянула о ранчо в Неваде.

— Да, Алан говорил мне об этом. После подписания сделки я займусь страховкой. Через пару недель. Коров там на пятнадцать миллионов долларов.

— Вам повезло.

— Все эти годы я тревожился об Алане. Теперь я должен волноваться из-за коров. Слава богу, коровы не летают.

— Страхование ранчо вам будет внове.

— Алан позаботился обо мне. Через две недели я должен связаться с одним маклером. Забыл, как его зовут. Где-то записано…

— Джим Свартаут?

— Во-во. Именно он. Ты его знаешь?

— Конечно. Отличный мужик.

— Надеюсь, в страховании коров он разбирается лучше меня. Мне наверняка понадобиться помощь.

— На ранчо они могут побыть вместе. Джоан и Алан.

— Нет. Тут те же деловые интересы. Покупка ранчо — ее идея.

— Неужели?

— Да. Алану они ни к чему. Он понимает в коровах меньше меня, а я знаю, что это большой сундук с четырьмя ногами по углам, из которого капает молоко. Он туда не рвется. Ранчо Косто Мучо!

— Я думал, это он предложил купить ранчо.

— Нет.

— Тогда почему Джоан так подавлена?

— Что ты имеешь в виду?

— Может, мне показалось, но создается впечатление, что ей очень не весело.

— Она еще хуже Алана. Все на полном серьезе. Разве ты этого не замечал? Улыбку из них надо вытаскивать клещами.

— Я, правда, не видел их дочку Джулию.

— Mаленькая мерзавка.

— Маленькая мерзавка?

— Жаль, что у нее нет сестры. Тогда бы я мог взять одну из них за ноги и отколотить ею другую. Хочешь еще выпить?

— Спасибо, Берт. Мне пора на самолет.

— Улетаешь сегодня?

— Заскочу в отель, переоденусь и в аэропорт.

— Лучше б ты остался и познакомился с моей женой. Может, тебе захочется увезти ее с собой.

— С вами приятно поболтать, Берт.

— Боже, как она отвратительна! Не пропадай, Джон. Как только появишься в городе, сразу заскакивай ко мне.

— Обязательно, Берт. Обязательно.

Глава 16

— Фараоны. Фараоны. Фараоны.

Два коктейля. Сэндвич с сыром. Три джина с тоником. Флетчу не хотелось вставать. Солнце уже скатывалось за горизонт, но песок еще не остыл и согревал кожу накопленным за день теплом.

Флетч заснул.

Сандо потряс его за плечо.

— Фараоны. Спрячь все, что у тебя есть.

Облава. Тьма. Двойные зажженные фары патрульных машин за парапетом набережной. Тишина. Тени с дубинками, спускающиеся на пляж. Люди на берегу, поспешно расползающиеся во все стороны, некоторые заходили в океан, другие шли по кромке воды чернеющими в лунном свете силуэтами. Лисицы забрались на птичий двор. Толстяк Сэм вышел из лачуги и сел на песок, скрестив под собой ноги. Гамми Монтгомери приподнялся на локтях. Флетч остался лежать. Бобби он не видел.

Полицейские обошли Флетча справа и слева. Их было семеро. В защитных касках, с опущенными прозрачными щитами, закрывающими лицо. Впереди выступал Каммингс — высокий, широкоплечий начальник полиции.

Они окружили Монтгомери. Каммингс уперся дубинкой в живот подростка.

— Пошли, Гамми!

— О господи! Почему я? Почему всегда я?

— Твой папуля беспокоится о тебе.

— Скажите ему, чтоб он катился ко всем чертям.

— Пошли, пошли. — Каммингс навалился на дубинку посильнее.

— Я ничего не сделал! У меня нет наркотиков!

Дубинка провалилась чуть ли не до позвоночника.

— Это насилие! — Гамми попытался сбить дубинку рукой, но только зашиб пальцы.

— Насилие. Громкое слово для восемнадцатилетнего.

— Мне семнадцать. Оставьте меня в покое!

Другой полицейский, плотный коротышка, внезапно наклонился над Гамми и двинул его в ухо. Тот вскочил, чтобы избежать второго удара.

Флетч после короткого раздумья подошел к не успевшему выпрямиться толстяку и толкнул его в зад. Голова толстяка воткнулась в песок, где только что лежал Гамми.

Третий полицейский поднял дубину.

Флетч изо всей силы ударил его в живот.

Четвертый, здоровенный детина, сбросил каску и двинулся на Флетча. Тот успел ударить его дважды — в глаз и в челюсть.

Затем что-то треснуло, вспыхнула яркая звезда, и Флетч почуствовал, как подогнулись его колени.

— Дерьмо. — успел пробормотать он.

Его голова лежала на коленях Бобби. В небе сияли настоящие звезды.

— Господи, — выдохнул он.

На пляже царила тишина.

— Голова болит? — спросила Бобби.

— Господи, — повторил Флетч.

— Ко мне прибежал Сандо. Я решила, что тебя убили.

— Голова просто раскалывается.

— Он сказал, что ты ударил полицейского.

— Двух. Трех. Почему я все еще на пляже?

— Ты думал, что окажешься в космосе?

— Нет, в тюрьме.

— С тобой все в порядке? Они ушли.

— Почему они не арестовали меня?

— Я рада, что они оставили тебя здесь.

— Я ожидал, что меня заберут. Я ударил трех полицейских.

— Они могли сгноить тебя в камере.

Появился Сандо. Он жевал запеченную в тесте котлету.

— Эй, парень? Ну как ты?

— Что случилось? — спросил Флетч.

— Они опять забрали Гамми.

— Только его?

— Да.

— Почему они не забрали меня?

— Они хотели. Пара этих горил потащила тебя за ноги.

— А потом?

— Шеф велел им бросить тебя. Наверное, боялся, как бы они не перетрудились затаскивая тебя на набережную.

— Не арестовали… Давно они смылись?

— Не знаю. Полчаса, час.

— Чем тебе помочь? — спросила Бобби. — Пойдем домой?

— Ты иди. Я не могу пошевелиться.

— Давай, отведу тебя, — предложил Сандо.

— Нет. Полежу тут.