Вся Стальная Крыса. Том 1 - Гаррисон Гарри - Страница 30

— Такая драка сколь жестока, столь и бессмысленна. Искусство состоит в том, чтобы знать — как и куда ударить.

— Но твое искусство беспомощно против остро заточенной стали, — произнес он, наполовину вытащив меч из ножен.

Э, тут надо быть осторожнее, не то он примется кромсать меня лишь для того, чтобы выяснить, справлюсь ли я с этим.

— Против такого мастера меча, как вы, с голыми руками не устоишь.

Насколько я понял, мечом он пользовался только тогда, когда резал мясо, но лесть всегда полезна.

— Однако против менее умелого фехтовальщика это искусство срабатывает.

Он хмыкнул и подозвал ближайшего охранника.

— А ну-ка, пощекочи его ножичком.

Ситуация вышла из-под моего контроля — но поединка было не избежать. Охранник улыбнулся, извлек из ножен сверкающий кинжал и направился ко мне. Я улыбнулся ему в ответ. Противник занес нож для удара — над головой, а не выставил его вперед, как это сделал бы опытный боец. Пусть идет вперед, пока не захочет ударить.

Стандартная защита. Шаг навстречу, удар принимается предплечьем, захватывается запястье и выворачивается наружу. Все проделывается очень быстро.

Нож отлетел в одну сторону, он — в другую. Надо быстренько заканчивать представление, не то главный бандит захочет увидеть, как я могу работать против дубинок, пистолетов и прочих замечательных устройств. Я шагнул к капо Доччи и тихо сказал ему:

— Это секреты защиты другого мира. Здесь, на Спайовенте, они неизвестны, и я не хочу их раскрывать при всех. Думаю, вам бы не хотелось, чтобы все рабы узнали эти опасные приемы. Позвольте показать вам все, что я умею, — без лишней публики. Я могу обучить этому искусству ваших телохранителей. Тут есть люди, кто желает вашей смерти. Подумайте о вашей безопасности.

Вся эта ахинея напоминала мне лекцию о правилах движения, но аборигену она показалась убедительной. Но не до конца.

— Мне не по душе новые веяния. Предпочитаю обходиться тем, что есть.

Ну, разумеется, когда сам стоишь на вершине, а остальные в цепях у подножия. Я торопливо продолжал:

— Но то, что я показал, — не новое, оно старо как мир. Эти секреты хранились в тайне с сотворения мира. А теперь они могут стать вашими. Грядут перемены, вы это знаете, а знания — сила. Когда враги хотят отнять у вас достаток, годится любое оружие.

И эта полная чепуха, кажется, заставила его задуматься. Из того, что Слон успел мне поведать об этом тупом мире, я понял, что здесь сила — гарант безопасности и причина паранойи. М-да, судя по ширине лба капо Доччи, задумываться ему сложновато. Он повернулся и ушел.

Судя по всему, вежливость и мыло на этой планете не в ходу. Ни тебе «до свидания», ни «надо все обмозговать». То, что аудиенция закончена, я понял не сразу. Обезоруженный охранник потирал кисть и нехорошо поглядывал на меня. Но кинжал спрятал.

После разговора с капо мой статус несколько изменился. Теперь без особой причины на меня бросаться не будут. Но оставался прежний противник — Тычок. Он все еще сидел на земле, по-прежнему ошеломленный. Когда я подошел, он поднял на меня глаза — выражение в них отсутствовало полностью.

— Ты напал на меня два раза, — заявил я бедолаге как можно более грозно. — В моей игре третий раз означает — конец. Если ты еще раз предпримешь что-либо против меня, то умрешь.

Он еще смотрел на меня с ненавистью, но в его глазах уже мелькал страх. Он испуганно съежился, стоило мне сделать шаг к нему. Уже неплохо. Но слишком часто поворачиваться к нему спиной нельзя. Однако на этот раз я повернулся и зашагал прочь.

Он поплелся за мной следом к поджидавшей нас кучке рабов. На него было брошено несколько угрюмых взглядов, но драки не возникло. Меня это устраивало. Одно дело — заниматься спортом в чистом зале, а другое — постоянно быть настороже из-за того, что эти бродяги собираются меня кокнуть. Слон, тот просто лучился от радости.

— Прекрасно исполнено, Джим, прекрасно.

— Однако я очень утомился. И что дальше?

— Судя по всему, наша команда на сегодня отработала свое. И теперь — отдыхает.

— Значит, на очереди еда и сон. Отлично.

Кажется, это называется пищей. Добрых слов о ней говорить не очень хочется, ну, разве что она была немного получше той, венианской, с корабля. За строением на огне пыхтел громадный грязный чан. Шеф-повар — если можно наречь таким благозвучным титулом засаленного оборванца, мешал содержимое длинной деревянной поварешкой. На столе валялись мокрые деревянные миски, рабы брали миску, подходили к повару, и тот выделял каждому его порцию. Ложек не было — потому что они вообще не подразумевались. Рабы ели руками. Пришлось последовать их примеру. Пойло оказалось какой-то овощной похлебкой — вполне безвкусной, зато сытной. Покончив с едой, я без труда подавил желание попросить добавку.

— Ну, и как долго мы будем рабами? — спросил я Слона, который ел не торопясь, привалившись к стене.

— Пока я не пойму, как тут все устроено. Ты всю жизнь провел на единственной планете. Поэтому сознательно и бессознательно принимаешь известное тебе общество за общий случай. И это неверно. Культура — такое же изобретение человечества, как вилка или компьютер. Но разница между ними все же есть. Мы легко совершенствуем компьютеры и столовые приборы, но что касается культуры — стоп, никаких перемен. Всякий убежден, что его образ мыслей является единственным и уникальным, а остальное — безумие и извращение.

— Звучит глупо.

— А так и есть. Но если ты это понимаешь, а они — нет, то можешь выйти за рамки правил, раздвинуть их ради собственной выгоды. Сейчас я и занимаюсь тем, что выясняю местные нравы.

— Только не слишком затягивайте.

— Не обещаю, но и мне тут не слишком уютно. Дело в том, что необходимо выяснить — существует ли здесь вертикальная мобильность и как она действует. А если ее нет, то придется ее внедрить.

— Вы меня запутали. Вертикальная чего?

— Мобильность. Не чего, а что. Это имеет отношение к разделению общества на классы. Может ли, например, раб выбиться в охранники? Если да, то вертикальная мобильность есть. Если нет — то общество четко расслоено на классы и возможна лишь горизонтальная мобильность.

— То есть единственное, что возможно, — заделаться главным рабом и гонять остальных?

Он кивнул:

— Именно, Джимми. И мы перестанем быть рабами, как только я пойму, как это возможно. Но для начала не мешает отдохнуть. Видишь, остальные уже забились в солому. Предлагаю последовать их примеру.

— Согласен…

— Эй, поди сюда!

Это был Тарс Тукас собственной персоной, и кричал он мне. Ох, длинный денек будет.

Зато, по крайней мере, удастся осмотреть окрестности. Мы пересекли двор — арену моего триумфа — и поднялись по каменным ступеням. Тут имелся вооруженный стражник, в караулке рядом скучали еще двое. Пошли по коридору. Здесь уже появлялись отдельные элементы роскоши: пол был устлан циновками, стояли колченогие стулья, а на стенах висели портреты, некоторые из них слегка напоминали капо Доччи.

Наконец меня втолкнули в большую комнату с окнами, выходящими на наружную стену. Вдали виднелись деревья и поле, и больше ничего. В комнате пребывал сам капо с небольшой компанией — видимо, приближенных. Компания была исключительно мужской. Господа выпивали из металлических кубков и были хорошо одеты — разумеется, если разноцветные кожаные штаны, свободные рубахи и длинные мечи можно назвать хорошей одеждой. Капо подозвал меня жестом:

— А ну-ка покажись нам.

Остальные повернулись в нашу сторону, разглядывая меня, словно диковинного зверя.

— И что, он действительно свалил того без кулаков? — произнес один из господ. — Он же такой маленький и хилый. Просто сопля на ножках.

Да, бывают моменты, когда рот следует открывать только для приема пищи. Похоже, так мне поступить и следовало бы. Но я уже устал, надоели мне все эти ублюдки, вот я и не сдержался:

— Да уж не такой хилый, как ты, свинья!

И, надо сказать, этот оборот речи весьма сильно подействовал на его психику. Сначала он взвыл от ярости, затем — покраснел, вытащил клинок и кинулся на меня.