Билл — герой Галактики. Т. 1 - Иорданский Алексей Дмитриевич - Страница 47

Чего нельзя было сказать про его команду. Капитан Блай[11] когда-то с отличием окончил Космическую академию, выделялся блестящими способностями и подавал большие надежды. Но он лишился всего, совершив одну маленькую ошибку — на мгновение увлекшись, когда увлекаться не следовало, на мгновение поддавшись низменным инстинктам. К несчастью, в тот день его командир трагически рано вернулся домой. Он застал молодого Блая в постели со своей женой. И со своим племянником. Не говоря уж об овце и о его любимой охотничьей собаке. Командир очень любил эту собаку.

Стоит ли говорить, что после этого Блаю пришлось плохо? Есть вещи, которые делать не принято. Даже на флоте. А это многое значит. Мгновенное увлечение погубило его карьеру. Он остался жив, чтобы всю жизнь об этом жалеть. Если бы еще хоть не эта собака! Но раскаиваться было поздно. Всякий джентльмен на его месте должен был бы поступить, как подобает джентльмену. Но он больше не был джентльменом. Об этом позаботились офицеры флота. Его переводили с корабля на корабль, он опускался все ниже и ниже и нигде не задерживался надолго. Пока не стал капитаном «Имельды Маркос».

Это был добрый старый буксир, делавший свое дело без блеска, но на совесть. Даже когда его капитан был пьян, или под кайфом, или и то и другое, что чаше всего и случалось. Однако сейчас, впервые на памяти команды, включая старейшего ее члена — помощника трамбовщика, он был трезв. С мертвенно-бледным лицом, заросшим густой щетиной, с трясущимися руками и налитыми кровью глазами он стоял на мостике, сердито уставившись на адмирала Практиса.

— Вы не имели права вот так явиться на борт моего корабля, приварить к пульту управления эту огромную безобразную штуку и взять на себя командование, когда вас об этом не просили...

— Заткнись, — намекнул Практис. — Вы будете делать то, что вам прикажут.

Адмирал Лубянка выпростал голову из недр безобразной штуки, о которой шла речь, и одобрительно прорычал:

— И не забывайте об этом, Блай. Приказы будет отдавать он. Вы можете управлять этим железным ломом, но командует здесь Практис. Вот этот электронный пеленгатор занимается электронным пеленгованием, ради которого и затеяна вся операция. Мой специалист, младший мегагерц-техник Ки Бер-Панк, будет следить за передвижениями вражеского корабля. Он будет задавать курс. Ваша задача, если вы решите принять это поручение, а отказаться от него вы не имеете права, состоит в том, чтобы выследить этих проклятых драконов, выяснить, где они гнездятся, доложить мне сюда. Готово, Бер-Панк?

Техник припаял последний контакт и кивнул, отчего его черные волосы рассыпались по бледному прыщавому лбу и упали на темные очки, за которыми не видно было глаз.

— Подключился. Система в норме, — грубым голосом ответил он. — ПЗУ пэзэукает, электрончики электронят. Все на ходу. А кое-что даже на бегу.

— Давно пора, — проворчал Лубянка и больно ткнул Практиса пальцем в грудь. — Выполняйте задание, Практис, и выполняйте как следует, иначе вам крышка.

— А мне и так уже крышка, так что терять мне нечего. Отчаливайте, Лубянка, иначе вместе с нами попадете на эту небесную свалку. Корабль готов к старту, капитан Блай?

Блай, скрипнув зубами, бросил на него взгляд, полный уничтожающего презрения.

— Хорошо, — сказал Практис. — Я вижу, мы прекрасно сработаемся.

Адмирал Лубянка направился к выходу, и Биллу пришлось шагнуть в сторону — или, точнее говоря, отшатнуться: не настолько он еще протрезвел. Капитан Блай подождал, пока красный огонек на двери шлюза не сменится зеленым, и нажал на кнопку стартового предупреждения. По всему кораблю загудели сигналы тревоги, словно заурчало в брюхе у великана, и команда поспешно принялась пристегиваться. Билл рухнул в свободное кресло и затянул ремни как раз в тот момент, когда капитан Блай включил двигатель на полную мощность. Ускорение в 11 g всей своей тяжестью навалилось каждому на грудь. А Биллу на грудь всей своей тяжестью навалилась еще и крыса, которую стартовым толчком сбросило с трубы под потолком. Она не сводила с Билла блестящих красных глаз, оскалив свои клыки, столь же длинные и желтые. Но ни он, ни она не могли шевельнуться и в бессильной ярости злобно глядели друг на друга, пока двигатели не отключились. Билл попытался было поймать крысу, но та соскочила с него на пол и кинулась к двери.

— Мы на орбите, — сказал капитан Блай. — Какой курс?

— Сейчас, папаша, сейчас, — бормотал Ки, тыча пальцем в кнопки и крутя рукоятки.

Он покосился на дисплей, на экране которого плясали искры, потом постучал по нему длинным грязным ногтем. Искры исчезли, и на экране появилось четкое изображение.

— Не все сразу. Надо посчитать. Процессор тут древний, 80286, но у него есть сопроцессор для расчетов, для него это семечки...

— Молчать! — рявкнул Практис, оглядывая рубку. Вербер только что направился вниз по трапу. — Эй ты, стой! — скомандовал он.

— Мне в туалет, — жалобно отозвался тот.

— А мне холодного пива. И сначала, а своими делами можешь заняться потом. Неси.

— Готово! — воскликнул Ки. — Вот курс: прямое восхождение — семьдесят один градус шесть минут и семнадцать секунд, склонение — ровно двенадцать градусов. Так держать!

Взвыли гироскопы, и мусоровоз лег на курс. На пульте под умелыми, хотя и трясущимися, пальцами капитана замигали огоньки.

— Пока не отстегивайтесь, — предупредил он. — Сверхсветовой двигатель нам только недавно установили, это экспериментальная модель. Сейчас как раз первое испытание.

— Вернитесь на базу! — завопил Практис. — Я хочу выйти!

— Поздно! — с наслаждением произнес капитан Блай, нажимая на какую-то кнопку. — Давно уже поздно. Всем нам придется через это пройти. Мне терять нечего — я уже все потерял...

Слезы жалости к самому себе навернулись ему на глаза. Но они не помешали Блаю заметить, как к нему подкрадывается Практис. В руке капитана появился бластер с помятым и выщербленным стволом.

— Сидеть! — приказал он. — И радоваться! До сих пор сверхсветовые полеты совершались со шлеп-двигателем. Насколько я знаю, мы первые, кому довелось испытывать новый — шприц-двигатель. Его поставил тут этот ненормальный адмирал Лубянка. Сказал, что, испытав его, я смогу смыть позор со своего имени. «Поздно, — сказал я ему. — Я живу опозоренным и, если придется, умру опозоренным». А теперь — поехали!

Он ткнул пальцем в большую красную кнопку, корабль вздрогнул, и у каждого появилось ощущение, словно его стискивает какая-то гигантская рука.

 — Это только... начало... У нас впереди раскрылась... черная дыра... Мы... втискиваемся в нее... впрыскиваемся в нее... со сверхсветовой скоростью. Вот почему... это называется... шприц-двигатель. Нас вдавливает... световое давление...

«Крайне неудобный и неприятный способ передвижения в пространстве», — решил Билл и с тоской вспомнил старый добрый шлеп-двигатель. Тем не менее они перестали чувствовать себя в тисках, а космос за пределами корабля принял более или менее прежний вид, Ки повернулся к пеленгатору и принялся крутить рукоятки.

 — В самую точку, ребята. След на месте, даже сильнее, чем раньше! И ведет он к планете, которая виднеется вон там. Та, у которой концентрические кольца, сплющенная луна и черное пятно у северного полюса. Видите?

 — Трудно не увидеть: больше никаких планет тут нет, — недовольно сказал Практис. — Засеките ее положение и давайте отваливать отсюда к дьяволу, пока нас не заметили.

— Вот предсмертные слова, достойные великого человека, — пробормотал капитан Блай, уставившись на экран, заполненный летящими драконами.

— Где там ваш шприц-двигатель? Пора выпрыскиваться обратно! — взвизгнул Практис.

Но не успели его слова достигнуть ушей капитана Блая, как было уже поздно. Больше того — поздно было уже тогда, когда они только слетели с его уст. Молниеносные заряды всепожирающей энергии вылетели из драконьих пастей и окутали корабль. Все предохранители перегорели, все лампы погасли. Корабль начал падать.