Нагибатор 2 - Андросенко Александр Дмитриевич - Страница 19

- Убийца!!! Лови убийцу!!! - вопит дочь старейшины в доме, а я улепетываю в сторону ворот.

Дадац! Меня сносит какой-то страшный седой кобольд с громадными загнутыми рогами. Срабатывает уворот, и дамаг режется в десять раз, а оглушение не действует. Еще в полете я поворачиваюсь так, чтобы приземлиться на все четыре лапы, и удачно атачу ударом рога его в ответ. Откуда-то вырывается еще один дедуля, но на этот раз я наготове и, красиво крутанувшись, пропускаю его мимо.

- Ыыы, - нервно вырывается у меня, когда он врезается в стену дома, пробивая новую дверь.

Вот и выход, со стоящими у него Стрехом и Бором. Братья Патисоны смотрят на меня удивленно, а я выкладываю перед ними все три меча.

- Вот оружие вашего отца!

К моему удивлению, молодые кобольды берут редкие мечи со словами:

- Этот меч не принес отцу добра, и врядли принесет его кому-нибудь другому. Мы не возьмем его.

Подфартило, что тут еще скажешь, подумал я, убирая метеоритный клинок в рюкзак, и поворачиваясь в сторону приближающейся из деревни толпы.

- Убийца! - тычет в меня пальцем возлюбленная Махнуса, вырываясь у него из лап.

- Убийца, - подтверждают двое седых Фантерсонов, пытавшихся принять меня на рога.

- Смерть убийце старейшины! - беснует толпа, окружая нас.

- Ну ты и безумный парень, - внезапно ухмыляется Стрех. - Убить старейшину у него в доме!

- Да, на такое даже Координатор Картоса в свое время не решился! - оскалился Бор и сделал вид, что сейчас рубанет потянувшуюся ко мне лапу. - А ну, прочь!

Впрочем, таких лап была целая куча, так что еще пара секунд и меня бы все-таки затащили в толпу, но тут раздался грохот грома, и голосом, не менее громким и внушительным, чем раскаты стихии, Роман произнес:

- Не трогайте моего соклана! Я требую Суд Богов!

- Барашка тебе в зад, а не Суд Богов! - немедленно отреагировал первый дедуля. - Вздернем убийцу на первом же суку!

Роман растерялся, да и я тоже: Суд Богов - общепринятая процедура, позволяющая оправдаться с некоторых запутанных случаях, и чтобы Имитаторы вот так, с ходу отмели его - это было неожиданно.

- МЫ требуем Суд Богов! - рявкнули Бор и Стрех в один голос, и вот тут уже Фантерсоны расступились и успокоились.

"Саня, ты ходячие неприятности, блин! :-)" - написал Рома в личку.

"Да не, это просто так получилось ;-)" - ответил я.

"Угу. Ты всегда так говоришь)))"

Жрец появился очень быстро, и с осуждением посмотрел на меня, громким голосом обращаясь к собравшимся:

- Вы хотели Суда Богов, и я представляю здесь Пиаста, который этот суд проведет! В чем обвиняют этого кобольда?

Вырвавшаяся из объятий Махнуса, дочь старейшины с ненависть воскликнула:

- Он убил моего отца у меня на глазах, говоря что-то про справедливость, и обращаясь к Пиасту!

Глаза жреца округлились:

- Это правда, Нагибатель?!

- Частично, - понимая, что звучит это неважно, я скривился.

- Объясни!

- Я действительно убил Харольта у него в доме! Но я сделал это из-за того, что он совершил гораздо более страшные преступления! Он заманил на болото и оставил там умирать Стрехобора Патисона! Он написал подложное письмо, из-за которого совершила самоубийство невеста Стрехобора! Он обманом заставил меня отдать ему мечи умершего Патисона! И, наконец, зная, что его дочь любит Махнуса, он хотел выдать ее за старейшину за перевалом! Я - поборник Пиаста, и свершил высшую справедливость!

Заканчивая речь, от которой все окружающие меня притихли, я понимал: похоже, это лучшее мое выступление на людях.

- Неплохо, Сань, - подтвердил мои ощущения Роман.

Но тут из толпы вышел... Паладин.

- Ты говоришь о справедливости, поборник, но как можно назвать твои действия справедливостью? За единственное настоящее преступление Харольт ответил, проведя десять лет в изгнании и лишь верной службой Пиасту же и смог искупить свою вину. Вернувшившийся с болота Стрехобор сразу же потребовал у Старейшины изгнать предателя, оставившего его, что и было сделано.

Я смутился. Вот так бывает, когда не обладаешь полной информацией.

- Что, не знал, юноша? - паладин как-будто стал выше ростом, и продолжил. - Теперь про самоубийство. Я прочитаю тебе письмо, которое написал Харольт, и ты сам ответишь, виноват ли он в смерти Роксоланы.

Паладин сделал небрежный жест рукой, предлагая смотреть вправо, и прямо рядом с ним возникло изображение Роксоланы, читающей письмо. Камера описала полукруг, зависнув, у нее над плечом, крупно показывая текст.

"Роксолана, я никогда на смогу быть с тобой. Прости".

Ни подписи, ни других признаков того, что это писал Стрехобор. Твою мать, подумал я.

- Как видишь, поборник справедливости, Харольт писал записку от своего имени, направляясь в изгнание. И только слепая любовь Роксоланы заставила ее думать, что пишет Стрехобор! Или есть возражения?

Я помотал головой.

- А теперь насчет наследства Патисона. Вот эти мечи, - паладин протянул руки, и мечи Стрехобора прыгнули ему в ладони, - ты поднял с трупа отца присутствующих здесь юношей. Не зная законов, ты обменял их на одно из лучших творений Харольта, осуществив его давнюю мечту - подержать в руках оружие старого друга и соперника. И чего в этом несправедливого и противозаконного?! - паладин грозно вперил в меня взгляд. - Это ТЫ нарушил закон, ведь его незнание не освобождает от выполнения!!!

Я опустил голову. Похоже, песец.

- И, наконец, дочь! Я мог бы не отвечать на столь нелепые обвинения, но раз они произнесены, то не хочу молчать. Махнус, ты предлагал девушке стать твоей женой?! - паладин вперил взгляд в охотника.

- Н-н-нет... Ее отец меня не любил и никогда бы не согласился...

- Вот видишь! А при чем тут отец, если у тебя духа не хватило?! - паладин снова повернулся ко мне. - Итак, поборник Пиаста, ты произнес обвинения, я ответил на них. Есть ли у тебя, что еще сказать в своего оправдание?

Я помотал головой. Мысли вертелись вокруг слов "песец" и "пинцет", никак не попадая на то, которое более полно описывает сложившуюся ситуацию. Особенно с учетом того, что я уже сообразил, кто выносит мне обвинения.

- Нет? Тогда я выношу тебе приговор... - Пиаст, мгновенно вырос до двух человеческих ростов, и торжественно обрел толпу взглядом. - Нагибатель Всемогущий, за убийство старейшины Харольта, я проклинаю тебя! - системное сообщение возвестило, что отныне и еще в течение месяца все мои статы будут на 30% меньше. - За клевету на умершего последователя Пиаста перед лицами его соплеменников... Я проклинаю тебя! - системное сообщение обрадовало меня тем, что в течение месяца я буду получать на 30% меньше опыта. - За то, что в своих низменных целях ты прикрылся именем Бога Прямоты и Справедливости - я проклинаю тебя! - системное сообщение не появилось, зато я понял, что стою перед толпой в одной набедренной повязке.

- Глянька, у него кубики! - подтолкнула Ласка локтем Падме.

- Тихо ты, я новых хит снимаю! - шикнула та на нее.

А бог тем временем наклонился ко мне, сорвал с груди свой талисман и проговорил, расстворяясь в воздухе:

- Я отлучаю тебя от своей веры, бывший поборник. И не смей попадаться моим последователям на пути.

Сообщение добавило, что у меня теперь Враждебность с всеми, поклоняющимися Пиасту.

- Ах...ть! - сказал я в конфу.

- Кто рано встает, тому боженька пинка дает, - глубокомысленно ответили мне, и Роман нервно засмеялся.

Впрочем, я рано обрадовался. Стоило Пиасту провести суд и исчезнуть вместе со жрецом, как ко мне полезли кобольды:

- Давай его сюда! На рудник его, под землю! Продать в рабство, в Картос! Запретить ему со всеми кобольдами общаться! - посыпались предложения "доброжелателей" и потянулись их лапы.

"Сань, не дергайся. Что бы эта мелочь не придумала, вытащим", - предупредил Роман.