Следы на воде (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 46

       Привет, Кирилл, голос Макса, начальника сектора был унылым: достали, наверно, подчиненные вконец. Как отдыхается?

       Ничего себе, ответил я, вспомнив елку и малышню.

       Везет, - вздохнул Макс. Кого пробить?

      Умница Максим, быстро понимает, что от него требуется. Поэтому и в начальниках ходит уже три года как.

       Олега Пертухина. Адрес, телефоны сотовый, домашний Наличие фотостудии, обычные места обитания. Как всегда.

      Макс вздохнул опять. Я услышал шелест нажимаемых клавиш. Недавно в отдел завезли новые компьютеры, и аналитики пока обходились с ними бережно. В частности не долбили со всей дури по клавиатуре.

       Сотовый не дам. Закрытая информация.

       Макс, скривился я, не дури. Этот Петрухин у меня по делу свидетелем проходит. Основным.

       Что, Серапион загрузил? усмехнулся Макс и продиктовал: Твой Петров прописан на Озерной, восемнадцать, квартира три. Домашнего телефона нет. Сотовый восемь девятьсот три, сорок два, сто пятьдесят семь, сорок два. Фотостудии личной нет, и больше ничем тебе помочь не могу.

       Петрухин, поправил я и повесил трубку.

      Молодые фотографические дарования я отловил по наводке бывшего коллеги в парке, где Петрухин устраивал фотосессию пышногрудой блондинке, бродя с ней по зарослям и пощелкивая новеньким никоном. Н-да, сокурсничек если Анне было семнадцать или менее, то Петрухину уже стукнул тридцатник. Некоторое время я просто шел за ними, разглядывая самого фотографа, начинающего лысеть мужичка с физиономией обезьянки, и девушку, на которой хотелось написать большими буквами БЛАНДЫНКА ТИПИЧНАЯ. По указанию Петрухина красна девица обхватила березку и всем телом к ней прижалась; Петрухин навел на нее свой никон, но быстро опустил фотоаппарат.

       Ну-ка, сделай страстное лицо, попросил он. Блондинка сделала, и я рассмеялся, заставив мучеников фотоискусства подпрыгнуть от неожиданности. Пришлось выбираться из кустов, поздороваться и продемонстрировать распечатку со снимком Анны со словами:

       Ваша работа?

      Петрухин присмотрелся и гордо кивнул.

       Моя.

      Блондинка отошла от дерева, поняв, что со страстным лицом придется повременить, и закурила, с интересом поглядывая в мою сторону.

       Я хочу найти Анну, сказал я. Петрухин встрепенулся, по-птичьи тряхнув головой и осведомился:

       А с чего я вам должен помогать?

      Тогда я показал ему документы и, полюбовавшись, как лицо фотографа вытягивается в форму Курской дуги, ответил:

       Она проходит свидетелем по одному из дел. А неоказание помощи следствию, как вам известно, наказуемо.

      Наказания фотограф, естественно, не хотел. Я узнал, что Анна живет по-простому, в общежитии пединститута, а сотовый у нее отключен за неуплату, и вообще Петрухин Анну неделю не видел. Поблагодарив испуганного служителя муз, я подмигнул блондинке и стал выбираться из зарослей. Да, из сора растут не только стихи, но и современное фотоискусство брюки бы не порвать по этим кустам.

      Все российские общежития похожи друг на друга, хоть столичные, хоть глубоко провинциальные. Грязные сортиры, вздувшийся линолеум, пятна сырости по стенам и тараканов московские и питерские общаги прячут за качественно отремонтированным фасадом, общаги же прочих городов даже не думают стыдиться своей честной бедности. Четырехэтажное здание, разместившее на личной территории иногородних студентов филфака, химбио и исторического, ярко выделялось среди не самых приличных домишек улицы грязными стенами, гнутым шифером крыши и чумазыми окнами. Тут-то и обитала Анна, по нынешнему летнему времени чуть ли не единственная жительница.

      Я приехал к общаге на следующее утро после встречи с Петрухиным и устроил засаду неподалеку, на лавочке возле закрытого ларька Пиво-воды. Любому человеку, каким бы домоседом он ни был, единожды в сутки предстоит покинуть место жительства и сходить в магазин за хлебом и прочей пищей. Студенты далеко за едой не бегают, и, обозрев окрестности, я сделал вывод, что закупаются они в супермаркете с дурацким названием Кикси, расположенным рядом с ларьком. Именно здесь я и предполагал перехватить Анну.

      За время ожидания я выкурил четыре сигареты и насладился поучительным зрелищем бегуна-любителя, коего едва не сбил бритоголовый гражданин на новенькой тойоте. Наблюдая за разборкой, я едва не прозевал Анну и увидел ее только тогда, когда она уже зашла в магазин, помахивая пустым пакетом. Мысленно выругав себя за ротозейство, я встал прямо напротив магазинной двери, благо народ за покупками еще не ломился, и я никому особо не мешал.

      Через десять минут Анна вышла на улицу. Пакет она держала под мышкой, пересчитывая деньги в недорогом бисерном кошелечке чуть ли не носом, и меня увидела только в момент столкновения.

       Привет, сказал я, аккуратно вынув из ее рук пакет, весьма приличный по весу. Давай помогу.

      Анна шарахнулась от меня, как от привидения и наверняка убежала бы без оглядки, если бы я не придержал ее за унизанное феньками запястье.

       Кирилл, - испуганно пролепетала она. Кирилл, я не брала ваш сотовый Честно

      Петрухин сработал оперативно; впрочем, если ты в силу неких причин кого-то боишься, то не следует быть такой беззаботной.

       Я знаю, ответил я просто. Это Андрюха, санитар.

      Паника в ее темных глазищах никуда не исчезла. И было в них еще что-то, что крайне мне не понравилось. У меня есть чутье на странные вещи, и сейчас оно громко заявило: Кирилл, дело нечисто.

      Хотя никаких оснований тому не было.

       Я пришел извиниться.

      Вот этого Анна не ожидала. И паника сменилась удивлением, а я поспешил выпустить ее руку. Один из браслетиков лопнул, и ярко-желтые бисеринки ссыпались на асфальт, но Анна не обратила на это внимания.

       Наверно, я чем-то тебя обидел, продолжал я, и сам этого не заметил. Но ты очень хорошая девушка, Анна, и знай: я не хотел сделать тебе больно. Прости меня, пожалуйста.

      Анна опустила голову; я увидел отросшие рыжие корни волос. Ее губы дрожали, словно она хотела и не решалась что-то сказать, а внутренний голос, захлебываясь, твердил: дело нечисто.

       Кирилл, вы нет. Вы не обидели промолвила она. Я улыбнулся.

       Ты всегда такая официальная?

      Вместо ответа Анна забрала пакет, и выражение ее худенького личика было таким, словно я ее ударил. Вот просто так подошел и ударил со всей силы по этой впалой бледной щеке.

       Нам не надо больше встречаться, сказала Анна. Теперь в ее зрачках плескалась боль. Это просто не надо

      И она побрела к общаге. Не пошла, именно побрела, опустив голову и плечи. Я смотрел ей вслед и чувствовал странную гулкую пустоту внутри, словно внезапно исчезло то, что было стержнем в жизни. Но окликать и догонять Анну я не стал, дождался, пока она войдет в общежитие, а потом плюнул на все и поехал домой. Шло бы оно на хутор бабочек ловить.

      Но ведь какой дурдом, думал я, сварив себе кофе и усевшись за стол на кухне. Сперва так трогательно ухаживает за несчастным, едва знакомым ей человеком, всю ночь сидит у его постели и следит за капельницей, но стоит этому несчастному задать совершенно невинный вопрос, как тут же нервы, глаза на мокром месте стоп! Я отхлебнул разом потерявший вкус кофе и нахмурился. А откуда Анна знает, что у меня украли сотовый? Петрухину я ничего подобного не говорил

      От истории отчетливо стало попахивать невнятной чертовщиной. Серапиону, что ли, отзвонить, спросить совета у умного человека?

      Едва только я подумал о начальнике, как новый телефон радостно пропиликал Трассу Е-95. Легок на помине.

       Отдыхаешь? как-то сварливо осведомился Серапион, словно не был в курсе отпусков своих сотрудников. Я счел вопрос риторическим и издал невнятное угу вместо четкого ответа.

       Расслабился! На тебя только что телегу накатали.