Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Смерть в пурпурном краю - Макдональд Джон Данн - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

– Господи Боже, если ее подговорили и она выложила, что произошло с разными частями наследства, я окажусь в настоящем дерьме.

– Не поймите меня дурно, но разве это не мотив для вас?

Он пронзил меня взглядом, и я обрадовался, что мне никогда не приходилось его уговаривать – ни двадцать лет назад, ни сейчас. Это был высокий мужчина с крепким костяком, прочно обросшим упругими, могучими мускулами – древней ковбойской плотью, высушенной на солнце, грубой и надежной. Он, конечно, был известным рубакой и не раз поднимал бурю, которую как-то по-своему умел усмирять, иначе его здесь и не было бы. Кэб Фокс и Джас Йомен определенно были парочкой на загляденье.

– Кажется, я преждевременно отказался думать о вас дурно, – прошептал он с угрозой.

– Но вы не дослушали, Джас. Если это может служить мотивом для вас, значит, этот же повод есть у кого-то, кто связан с вами интересами и останется в выигрыше, если вас растрясут.

Было заметно, как он старался подавить гнев. Остывая, он мрачно произнес:

– Обычно я проворачиваю свои сделки один.

– Вы говорили о клоуне, который вертит тарелочки на разных палочках.

– Да-а, сейчас я в такой ситуации. От многого избавляюсь. Если хотите что-то сбыть, нужно основательно подсуетиться. Вложить деньги, чтобы вещь выглядела заманчиво. К примеру, если нужно выгодно продать старый дом, сделайте там новую кухню, так чтобы у жены захватило дух, и она не обратит внимания на ворчанье мужа из-за расшатанных полов. Пожалуй, раза четыре мне пришлось пускать в ход оборотные средства, чтобы основательно пустить пыль в глаза: Рассчитал, что через год расходы окупятся, как, например, с той племенной фермой, которая уже почти оправдала себя. Да и дом этот... Миллионов шесть-семь высвободил на кредиты, которые раз в пять увеличат капитал. Собирался все яйца сложить в одну корзину и прибрать к рукам одну очень соблазнительную компанию, но об этом вслух не заикнусь даже сам себе, парень. Она владеет основными акциями в пяти разных областях банковского дела, имеет миллионов двадцать резервной наличности и только краткосрочные займы. Несколько ловких ребят работают в разных направлениях этого моего проекта, но никто из них не имеет представления, в чем дело.

– Хорошо. Если мы говорим о силе влияния, нужно знать, на что оно не распространяется. Кто принадлежит к сильным мира сего? Кроме вас?

– В основном те, с кем по средам я играю в покер в Хлопковом клубе. Бен Кендрок, Джо Гей, Том О'Делл, Фиш Эллери. Пол Тауэр. Ну, еще двое, которые не играют, – Уолли Руперт и Сонни Мадеро. Между нами говоря, в наших руках все: шахты, банки, радио и телевидение, месторождения, земля, транспорт, строительство, жилье, электроэнергия. А несколько сотен других подбирают оставшиеся крохи. Кое-кому из них помогаю тем, от чего хочу избавиться.

– Мацари упоминал Руперта как вашего компаньона.

Он поднял одну бровь.

– С ним деловых отношений у меня почти нет. Есть у него пара акций в моих предприятиях, но когда я их сплавлю, нас ничто не будет связывать.

– Когда-то вы шли бок о бок, правда?

– Еще как! Сколько времени потели вместе, подставляя плечо друг другу. – Он насмешливо улыбнулся: – Половина рабочего времени уходила на то, чтобы следить друг за другом. Доходило до бешенства. Когда дела пошли на лад, нам пришлось весьма осторожно распутываться, чтобы не содрать кожу. Оба мы из породы одиноких волков.

– Джас, я задаю вопросы, чтобы уяснить ситуацию. Иногда незаинтересованным глазом можно кое-что заметить. Возможно, мой следующий вопрос покажется не имеющим отношения к делу. Если Мона предоставила бы людям из налогового управления подробные сведения и если на основе налоговой ревизии, как вы говорили, вас могли бы обвинить в мошенничестве, вам пришлось бы доказывать, что те украденные деньги пошли на предприятия, совместные с Рупертом, чтобы не отдуваться одному?

Он уставился на меня. Потом допил стакан и, поднявшись, неторопливо прошел к бару. Медленно смешал напиток, обернулся и опять пристально посмотрел на меня.

– Только не Уолли, приятель. Он – нет. Выбросьте это из головы.

– Джас, если они готовят обвинение, логично предположить, что обратились и к Уолли Руперту, так?

– Не знаю. Возможно. А может, и нет.

– И если они с ним говорили, то он сообразил бы, что вас обложили, и предупредил бы вас, так?

– Господи, конечно же!

– Вы упомянули какого-то Чарли с хорошими связями. Возможно, он знает, что Руперта уже расспрашивали. И если тот не предупредил вас, это кое о чем говорит, согласны, Джас?

Он взял стакан.

– В первую очередь он подумал бы о себе. Боже мой, все уже давно похоронено. Прошло столько лет. Многие, кто замешан в тех делах, уже на том свете. Мы ведь проделывали всякие очень ловкие махинации.

– Махинации?

Усевшись, он, помолчав, заговорил:

– Как исполнитель завещания, я продал крупный участок Кэба компании Икс-Игрек-Зет за пятьдесят тысяч. Этой Икс-Игрек-Зет были мы вдвоем с Рупертом, но, конечно, не по документам. Через какое-то время Икс-Игрек-Зет продала эту недвижимость компании АБВ за сорок пять тысяч. И опять это были мы с Уолли. Потом тот же участок продали уже реальному владельцу – снова пятьдесят тысяч, но это официально получили пятьдесят, а из рук в руки нам передали еще сто тысяч.

– И сколько всего вы на этом нажили, Джас?

– Поймите, дружище, ставкой для меня была жизнь, и для Уолли тоже. Начинали мы с пустыми руками, и нам нужна была наличность, чтоб защищаться.

– Сколько вы нажили?

Он молчал так долго, что я уже не рассчитывал на ответ.

– Ну, скажем, миллион четыреста. Мне досталось семьсот – восемьсот тысяч. Уолли – четыреста. Остальное пошло на взятки, мелкие денежные подачки. Но, разумеется, все это проскочило не сразу, ничего на ладошке нам не преподносили. Постоянно приходилось латать дырки, чтоб не потонуть. Собственно, все это приплыло к нам, когда мы уже перевалили за вершину холма. Хотя могло и не приплыть. Но все обошлось, и еще столько же добавили.

– Мона могла знать, что Руперт был завязан в этих делах?

– Наверное, узнала от Мацари. Ловкий парень! Однажды, когда мы разорались друг на друга, несколько месяцев назад, она, помнится, выкрикнула, что Руперт и я – парочка преступников. А мне Руперт был необходим. Один я не смог бы устраивать такие дымовые завесы. Но и у него тоже было много своих сделок; те бумаги мы пускали в ход столько раз, что порой и сами не помнили концов. Но одно могу сказать вам, Трев.

– Что именно?

– Я всегда отчаянно рисковал и действовал круто. Однако то был один-единственный раз, когда я украл. Просто не было другого выхода. Эти деньги прямо просились в руки. Кэб не осудил бы меня, так как знал, что Мона и я всегда будем жить в достатке.

Его усмешка напоминала гримасу.

– Черт возьми, нужно все-таки позвонить Чарли Бейкеру, убедиться, что глупо сомневаться в Уолли.

Он подошел к письменному столу, где стоял телефонный аппарат с диковинными приспособлениями. Трубка аппарата была особенной – никто в комнате не мог слышать его разговор. Примерно через пять минут он вернулся к своему креслу со словами:

– Чарли все разузнает. Сначала поломался для видимости, набивая себе цену. Прямо-таки карьерой рискует, лишь бы оказать мне любезность.

– Расскажите мне что-нибудь об Уолли Руперте.

– Сейчас ему шестьдесят. Вот вы говорили о феодалах. Клянусь, он один из них. У него нет и пяти друзей на свете, но Бог взамен вознаградил его семейством. В последние годы он пустил корни в сфере услуг. Торговля, прачечные, отели и мотели, магазины. Он, как племенной бык, сам производит и растит рабочую силу. Поселился в пятнадцати километрах отсюда и назвал свою усадьбу Рупертвилл. Женился совсем молодым – на Элен Холмс, у них родилось шестеро детей. Когда Элен умерла, взял в жены ее младшую сестру Катрин – вдову с двумя детьми. Их он усыновил, а она родила ему еще пятерых. Когда через двенадцать лет умерла и Катрин – дочери Холмсов не могли похвастаться здоровьем, – Уолли женился на семнадцатилетней мексиканке, собственной служанке. На Розе. Такая кругленькая, грудастая девчонка с огромными сверкающими черными глазами, и теперь с ней он нажил еще девять отпрысков. Его старшему сыну сейчас, по-моему, лет тридцать девять, а самому младшему – три-четыре месяца. Двадцать своих детей и двое усыновленных. Если к детям прибавить их жен, мужей и внучат, Уолли окружен семьей человек в семьдесят пять, из них тридцать – сорок уже работают на него. Достаточно его взгляда, и все хлопочут как пчелки. Он распоряжается их жизнью и смертью. Для них он сам Господь Бог. Уолли резок, как бритва, хитер, как старый лис, толстый, с брюхом вроде барабана. И плюет на хорошие манеры. Когда он обращается к вам, кажется, у него болят зубы. В те далекие годы, когда мы с Кэбом тащились в одной упряжке и выкручивались, как умели, Уолли держался в сторонке, потихоньку делал детей и копил денежки. Но, как я уже сказал, не отхвати мы участок Кэба, от нас обоих не осталось бы следа... Нет, дружище, Уолли здесь ни при чем.