Инстинкты человека - Вязовский Алексей - Страница 37

Третья часть

В этой части мы рассмотрим вопросы, непосредственно не относящиеся к теме инстинктов (в узком смысле), но весьма тесно с нею связанные. Эти вопросы часто поднимаются в дебатах с противниками врождённости человеческого поведения, и от ясности ответов на них существенно зависит и понимание сути нашей книги, и согласие с идеями, в ней высказанными.

О сходстве внешнем и внутреннем

В принципе, генетическая обусловленность многих сторон человеческого поведения вполне общепризнана, и изучается в рамках многих академических дисциплин, например, психогенетики [16,17], по которым читаются курсы в ВУЗах и есть официально утверждённые учебники. Однако, щадя ранимое человеческое самолюбие, эти дисциплины, во-первых, не акцентируются на сходстве этого поведения с поведением иных видов животных, а во-вторых — уклоняются от утверждений о генетической обусловленности сложного поведения, такого, как например, социальное.

А зря! Ведь такое сходство является одним из основных доводов в пользу врождённости того или иного поведения человека. Благо наибольшее сходство наблюдается с эволюционными родственниками человека, его соседями по эволюционному древу. Но интерпретировать такое сходство можно по-разному: можно полагать, что это сходство сугубо поверхностно — «внутри» же у него совершенно другая «начинка», а можно — что это сходство отражает истинное сходство внутреннего устройства. Или, как говорят учёные, — как аналогию, или как гомологию (см. вставку).

Критик:

Это — одно из типичнейших критических высказываний рассматриваемого рода. Разумеется, учёные — вовсе не «упёртые» фанатики; истинного учёного как раз и отличает способность выслушать аргументы другой стороны, и если они будут убедительны — изменить свою точку зрения. Конечно же, учёные прекрасно понимают разницу между аналогией и гомологией, а уж кому как не биологам знать, как часто внешнее сходство бывает обманчиво!

Действительно, наблюдая нежные, ласковые и иногда даже самопожертвенные отношения между котом и кошкой, очень похожие на отношения между влюблёнными мужчиной и женщиной, можно выдвинуть две гипотезы:

Сходство отношений между предположительно влюблёнными кошками и влюблёнными людьми, поверхностно (аналогично), а попытки провести параллели с поведением людей подпадают под определение «антропоморфизм» (см. вставку). Другими словами, брачные отношения кошек всего лишь похожи на отношения людей: при всём внешнем сходстве, отношения между кошками, по сути, не содержат ничего, кроме телесного влечения.

Сходство гомологично — т. е. это поведение является развитием поведения, имевшего место у нашего общего предка, поддерживается примерно теми же механизмами, выполняет примерно те же функции (то есть — не ограничивается лишь телесным влечением), и скорее всего, сопровождается сходными субъективными переживаниями.

Обратим внимание, что предположение критика о «сугубо внешнем сходстве» (аналогичности) — всего лишь гипотеза. И эту гипотезу нужно доказывать точно так же, как и ей оппонирующую! Действительно, откуда следует, что отношения между котом и кошкой в данном случае НЕ являются любовью, со «всем её богатством чувств, мотивов и помыслов»? Откуда следует, что это сходство иллюзорно? Недостаточная доказанность (вернее — неисчерпывающая убедительность) противоположной гипотезы? Но в науке, неисчерпывающая доказанность гипотезы А не может служить доказательством верности гипотезы Б! Выдвигать такую гипотезу безусловно можно, но нельзя полагать её априорно истинной, и не нуждающейся в доказательствах.

В то же время, этот факт внешнего сходства мы вполне можем рассматривать как пусть и небесспорное, но всё же свидетельство в пользу общности происхождения и сходства «внутреннего устройства». Да, это не исчерпывающее доказательство, но всё-таки довод, видимый «невооружённым глазом». Какие доводы — столь же видимые «невооружённым глазом», можно предложить за оппонирующую гипотезу? Более-менее веским доводом такого рода мог бы быть тот факт, что у людей НЕТ с кошками общих многоклеточных предков, однако этот «факт» не соответствует действительности. Остальные же подобные соображения в пользу аналогичности будут спекуляциями, ещё более шаткими, чем указание на внешнее сходство.

Как мы покажем ниже, в качестве главного «довода» в пользу первой гипотезы фактически выступает её несоответствие определённой идеологии: чисто эмоциональная и антропоцентричная «презумпция исключительности человека». Согласно этой презумпции, малейшие сомнения в фактическом сходстве человеческого поведения с поведением иных животных являются достаточным основанием для утверждения об обратном; доказывать же «отличность» не требуется, она полагается истинной априорно. С этих позиций, «животность» человеческого поведения действительно можно отрицать, не ссылаясь на тщательные исследования, которые только и могут провести достоверную грань между первым и вторым.