Не суди меня - Макдональд Джон Данн - Страница 25

Он быстро наклонился вперед, поймал ее за кисть правой руки и легко, но настойчиво потянул снова к себе в постель. Однако Барбара стала сопротивляться и даже поцарапала ногтями его шею.

– Нет, нет, отпусти же меня, отпусти!

– Ну будет тебе, Барбара! Я ведь ничего не покупал. И не собираюсь. Думай что хочешь, но, пожалуйста, помни: то, что между нами произошло, можно назвать чем угодно, только не сделкой!

– Ты можешь называть это чем угодно и как угодно, можешь платить мне или не платить, это твое личное дело, но для меня ты всего лишь очередной клиент, не больше.

– Да послушай же меня, Барбара! – внезапно осипшим голосом проговорил Тид. – Послушай и вспомни. Мы же знаем друг друга далеко не первый год. И встретились специально только для того, чтобы поговорить, вспомнить былое, искупаться при луне... Ну а потом, совершенно независимо от нас, все вдруг изменилось, стало чем-то совсем иным. Так ведь может случиться с любым, разве нет?

– Чушь, ерунда! – отмахнулась она. – Полная ерунда! Ты сам не веришь в то, что говоришь.

– Эй, дружище, неужели ты так быстро забыла старину Альберта? И катание с горки на санях, и ту гулянку в деревне? Самую веселую во всей нашей жизни...

– Не надо меня жалеть, Тид. И помогать мне тоже. Не надо, прошу тебя. От этого мне будет только хуже, поверь, – тихо произнесла она внезапно изменившимся тоном.

Его взгляд тоже изменился, стал колючим, непреклонным.

– Не слишком ли крутой груз вины ты хочешь на себя взвалить, Барбара? Хочешь, чтобы он тебя раздавил? Нет, не верю! Ты... ты... просто самая чокнутая, самая красивая и... самая глупая девчонка в мире!

Она мягко, нет, скорее ласково высвободила свои руки.

– У тебя такой странный голос, Тид. Почему он вдруг так изменился?

Он смущенно попытался было отвести глаза, но кончики пальцев ее свободной руки коснулись его щеки, нежно провели сверху вниз, чуть задержавшись у самых губ...

– Большой ребенок. Какой же ты большой ребенок, Тид! – Ее голос надломился, и слова перешли в плач. Но уже в какой-то совершенно другой плач. Негромкий и осмысленный. – Тогда помоги мне, Тид. Прошу тебя, помоги! Кроме тебя, больше некому.

Вместо ответа, он, повинуясь какому-то ничем не объяснимому инстинкту, еще плотнее прижал ее к себе. А когда поток слез наконец-то закончился, она чуть отодвинулась.

– Сигарета найдется?

– На полу, с твоей стороны кровати.

Барбара пошарила по полу рукой, нащупала пачку, подняла ее, достала из нее две сигареты, протянула одну Тиду. При свете загоревшейся спички он почему-то отметил, как у нее от первой затяжки щеки заметно втянулись внутрь.

– Когда они спрашивают, я всегда отвечаю. Каждый раз что-нибудь новенькое. Повторения практически никогда не бывает. Во всяком случае, полного повторения.

– Для меня можешь ничего не придумывать, Барбара. Мне это и не важно, и, поверь мне, совсем не интересно.

– Вот как раз здесь-то ты и ошибаешься, Тид. Мне надо, просто очень надо сказать кому-то правду. Всю правду! Чтобы не сойти с ума... Да, я ходила в те самые правильные школы, вела тот самый правильный образ жизни. Даже была помолвлена с парнем по имени Роджер. Как мне тогда казалось, с очень хорошим парнем. Ты мне его, кстати, чем-то сильно напоминаешь... Так вот, скоро мы должны были пожениться. Я была вполне честной девушкой. То есть, короче говоря, девственницей. Чем ближе к свадьбе, тем ближе друг другу мы становились. Физически! Нет, нет, мы еще не спали, просто нам было хорошо вместе, только и всего. Уж не знаю, поймешь ли ты это... Все происходило в моем родном городе. В Балтиморе. Начальник Роджера, так уж случилось, был холостяком. Не старым, но холостяком. Мы часто вместе проводили время. То, что он самый настоящий половой бандит, было ясно с первого взгляда даже такой невинной девушке, какой я была тогда, но ведь мне-то нечего было бояться! Я жила в относительно небольшом провинциальном городке, была законной невестой Роджера, мы хотели пожениться и иметь несколько миллионов детей.

Так вот, как-то раз Роджер сказал мне, что его шеф дня на три уехал куда-то по делам и мы можем воспользоваться его домом. Лично мне это с самого начала не совсем понравилось, но он настаивал, очень настаивал, и мне не оставалось ничего иного, кроме как согласиться. Мой законный жених! В провинциальном городке! Роджер почему-то все время подливал мне и подливал, поэтому в голове скоро произошел «дворцовый переворот», и я отключилась. Пошла спать со своим женихом. Как мне казалось. А утром... утром проснулась с его шефом. Вот так... Через два дня Роджер получил причитающееся ему повышение по службе. Мой законный жених все устроил, соврал, наврал, приготовил все, включая даже напитки, споил свою собственную невесту, положил ее в постель с начальником, убрал все со стола и... преспокойненько ушел домой. Ну как, впечатляет?..

Сначала я пыталась покончить с собой. Да, да, пыталась, можешь не сомневаться, но, увы, не хватило смелости.

– Или ее оказалось слишком много? – сам не зная почему, предположил Тид.

– Но самое страшное, Тид, было потом – слушать, как он говорил: «Но ничего ведь не произошло, дорогая. Мы скоро поженимся, и все будет в порядке». Я, в свою очередь, тоже рассказала ему, во что, желая того или нет, он нас превратил – и меня и себя! Со всеми вытекающими последствиями... Слово «сутенер» ему почему-то не понравилось. Настолько, что он даже ударил меня по лицу. Я тут же уехала из города. Куда ехать – тогда мне было совершенно все равно. Так я и оказалась здесь. Глупо? Может, да, может, нет, кто знает... Потом меня подобрал какой-то мужчина, наглядно объяснил, что и как надо делать. А я и не сопротивлялась. Тогда мне было все равно! Просто все равно! Даже поторговалась: заставила его мне заплатить двадцать долларов. На следующее утро ко мне в дешевый мотель пришла молодая женщина. Представилась как мадам Гонзалес и все объяснила: что надо делать, как и почем. Откуда ей стал известен мой адрес, я до сих пор не знаю. Да, честно говоря, не очень-то и хочу знать. Слишком давно все это было... Конечно же я ее отшила. Не стесняясь в выражениях. Даже не помню, каких именно...

Ну а затем... Затем вышла из мотеля и отправилась проветриться. Догадайся, для чего? Для того чтобы меня забрали в полицию и посадили на два месяца за «бродяжничество», вот для, чего! А ведь ждали-то специально. Через два дня она снова пришла и еще раз объяснила, что от меня требуется. И что прикажете делать? Вот так, мистер Морроу, благородный мистер Тид Морроу, все и началось. Для меня!

– Так все и началось?

– Да, именно так.

– И все только для того, чтобы посчитаться с Роджером? Отомстить? Ну и что собираешься делать дальше?

– Нет, Тид, все намного проще. Я живу в шикарной квартире, одеваюсь сам видишь как, ем то, что хочу и где хочу, имею два телефона – обычный городской и незарегистрированный, но... но при этом никогда себе не вру! Каждое утро, когда я встаю и смотрюсь в зеркало, всегда говорю: «Доброе утро, шлюха!» А уж потом думаю, чем буду заниматься.

– Знаешь, может, я в каком-то смысле и ханжа, но такие определения мне почему-то совсем не нравятся.

– Да? Ну а мне, представь себе, нравятся. Просто я люблю честность. Со всеми и во всем!

– Ну ладно, ладно, не кипятись... А твоя семья, родители? Интересно, как ты им все это объясняешь? При твоей-то честности.

– Проще, чем тебе может показаться. Они уверены, что я работаю моделью. Разве такое трудно себе представить?

– Ну и что дальше?

– Дальше? Там будет видно. Хотя... теперь, честно говоря, не знаю. Ты что-то со мной сделал... Нет, нет, не волнуйся, я совершенно не хочу тебя ни в чем обвинять. Просто так вышло... После Роджера я долго болела, а потом... Проблема, конечно, есть, но толком пока еще не известно...

– Ладно, бог с тобой. Я поставлю вопрос чуть иначе. Что ты собираешься делать сейчас? В ближайшую минуту? Или, допустим, две... – Он недвусмысленно протянул к ней руки. По-доброму, необычно даже для него по-доброму улыбаясь.