Мыс страха (Палачи) - Макдональд Джон Данн - Страница 4

– Чарли, я ценю то, что ты сделал. В самом деле. Но у меня такое чувство, что он не собирается пугаться. Хоппер затушил сигарету.

– У тебя плохо с нервами?

– Возможно. А возможно и то, что я не показал себя достаточно обеспокоенным на обеде в пятницу. Я думаю, что он – псих.

– Если это и так, то Даттон не заметил этого. Что, по-твоему, он собирается предпринять?

– Я не знаю. У меня такое чувство, что он попытается сделать мне как можно больнее. Когда у тебя жена, трое детей и ты живешь в деревне – это может заставить тебя почувствовать некоторую неуверенность. – Он рассказал Чарли про случай с машиной и человеком на стене. Кэрол помнила, что это была серая машина, и этот факт делал более вероятным то, что это мог быть Кейди.

– Может быть, он просто хотел заставить тебя серьезно подрожать.

Сэм заставил себя улыбнуться.

– Он преуспевает в этом.

– Может, тебе стоит попробовать что-нибудь еще, Сэм? Ты знаешь людей из «Апекса»?

– Да, конечно. Мы использовали их.

– Это национальная организация. Кое-где они слабы, но здесь у них есть несколько хороших людей, я сейчас думаю об одном конкретном парне. Сивере, так его зовут. У него хорошая подготовка. Кажется, в центре уголовных расследований. И работа в полиции тоже. Он крепок, как лошадь, и хладнокровен, как змея. Это обойдется тебе дорого, но деньги лучше вкладывать в хорошее место. Ты знаешь их начальника?

– Да. Андерсон.

– Позвони ему и узнай, сможет ли он дать тебе Сиверса.

– Похоже, я так и сделаю.

– У тебя есть адрес Кейди?

– Я записал его. Двести одиннадцать, Джекел-стрит, на углу Маркет.

– Правильно.

Сивере пришел в офис в четыре тридцать. Он тихо сидел и слушал Сэма. Это был человек с квадратной головой и серым лицом. Ему можно было дать сколько угодно лет – от тридцати пяти до пятидесяти. Над ремнем выдавалась мягкая выпуклость. Его руки были очень большими и очень белыми. Волосы у него были бесцветные, а глаза – скучного синевато-серого цвета. Он не делал ненужных движений, сидел неподвижно, как могильный памятник, и слушал и заставлял Сэма чувствовать себя паникером.

– Мистер Андерсон дал вам расценки? – спросил Сивере отсутствующим голосом.

– Да, дал. И я обещал ему немедленно отослать чек.

– Сколько времени мы должны вести Кейди, по-вашему?

– Я не знаю. Я хочу.., получить постороннее мнение о том, планирует ли он нанести какой-либо вред мне или моей семье.

– Мы не читаем мысли.

Сэм почувствовал, что его лицо запылало.

– Я понимаю. И я не истеричная баба, Сивере. Мне пришло в голову, что, наблюдая за ним, вы смогли бы найти какой-то ключ к тому, что у него на уме. Я хочу знать, не появится ли он у моего дома.

– А если появится?

– Дайте ему столько свободы, сколько позволяет безопасность по-вашему. Если бы мы смогли набрать достаточно улик по поводу его намерений, чтобы посадить его, это бы помогло.

– Какие отчеты вы хотите получать?

– Устных отчетов вполне достаточно, Сивере. Вы можете начать сейчас же?

Сивере пожал плечами. Это был его первый жест за все время.

– Я уже начал.

В тот же вечер, во вторник, дождь прекратился перед самым уходом Сэма из офиса. Вечернее солнце выглянуло, как раз когда он пересек трассу и повернул на Маршрут 18. Дорога шла вдоль берега озера на протяжении пяти миль, через район летних курортов, все больше расстраивавшийся с каждым годом. Потом поворачивала на юго-запад по направлению к деревне Харпер, находящейся в восьми милях, проходя мимо часто стоящих ферм и больших новых жилых районов.

Он въехал в деревню, объехал вокруг центральной деревенской площади и при свете повернул прямо на Милтон-Хилл-Роуд к своему дому, стоящему сразу за чертой деревни. Они долго искали, пока в 1950-м не нашли этот сельский дом, а потом долго сомневались насчет цены. И несколько раз подсчитывали, во сколько обойдется его модернизация. Но они оба: и он, и Кэрол уже знали, что попались. Они влюбились в этот старый дом. Он стоял на десяти акрах земли: все, что осталось от прежней фермы. Там были вязы, дубы и ряд тополей. Изо всех передних окон был прекрасный вид на отлогие холмы вдали.

Архитектор и подрядчик проделали великолепную работу. Основной дом был из кирпича, выкрашенного в белый цвет, и стоял довольно далеко от дороги. Если стоять лицом к дому, то по правую руку проложили длинную дорожку, заворачивавшую к тому, что когда-то было и до сих пор продолжало называться амбаром, даже несмотря на то, что в него сразу стали ставить фордовский фургон и доблестный, благородный и решительный «МГ» Кэрол. Амбар был тоже кирпичный и покрашен белым. Верхняя его часть, там где был сеновал, полностью принадлежала детям. Мерилин никогда не могла взобраться по прислоненной к стене лестнице без тревожного визга, и ее всегда приходилось сносить на руках, с поджатым хвостом и вращающимися глазами.

Когда Сэм свернул на дорожку, он обнаружил, что впервые захотел, чтобы у них были близкие соседи. Отсюда можно было увидеть конек крыши дома Тернеров и несколько ферм на дальних склонах холмов – и все. Вдоль дороги стояло много домов, но они были далеко друг от друга. Домов было столько, что иногда казалось, будто вся центральная школа в полном составе приземляется на земле Боуденов по выходным и восресеньям. Но ни один дом не стоял достаточно близко.

Он заехал в амбар. Внутрь, прыгая, танцуя и улыбаясь, влетела Мерилин, умоляя о долгожданном внимании. Сэм, погладив ее, пересчитал велосипеды и выяснил, что из всех троих только Баки был дома. Мысль о том, что Нэнси и Джеми где-то на дороге, взволновала его. Он всегда беспокоился об этом из-за интенсивного движения. А сейчас появилась еще одна причина. И все же он не знал, как можно запретить им выезжать. Кэрол, пройдя полдороги через задний двор к амбару, встретила и поцеловала его. Потом спросила:

– Ты узнал что-нибудь от Чарли?

– Да, я собирался позвонить тебе, но потом решил, что это может подождать.

– Хорошие новости?

– Весьма. Это долгая история. – Он внимательно посмотрел на нее. – Ты выглядишь угрожающе разодетой, жена. Надеюсь, у нас нет вечеринки, о которой я позабыл.

– Ах, это? Это для поддержания духа. Я волновалась и поэтому разоделась с ног до головы. Я ведь обычно так и делаю, ты что, забыл? Все статьи о счастливом браке твердят о том, что нужно одеваться для своего мужа каждый вечер.

– Но не до такой степени.

Они вошли через кухню. Сэм приготовил себе изрядную порцию выпивки, чтобы потягивать ее, пока будет принимать душ и переодеваться. Когда он вышел из душа, пришла Кэрол, села на краю кровати и выслушала его отчет о разговоре с Чарли и о найме Сиверса.

– Я хотела бы, чтобы он сделал что-то такое, за что его можно было бы арестовать, но в любом случае я рада Сиверсу. Он выглядит.., компетентным?

– Я бы не сказал. Он – не самый душевный парень, которого можно встретить. Чарли, кажется, думает, что он лучше всех.

– Чарли виднее, правда?

– Чарли виднее. Перестань смотреть так напряженно, малышка. Колеса пришли в движение.

– Он обойдется нам ужасно дорого?

– Не так чтоб уж слишком, – солгал он, – Однажды я соберусь и выброшу эту синюю рубашку.

Он застегнулся, улыбаясь ей.

– Когда исчезнет она, исчезну я.

– Как страшно!

– Я знаю. Где дети?

– Баки в своей комнате. Они с Энди строят аэроплан, так они сказали. Джеми – у Тернеров, его пригласили остаться на обед. А Нэнси должна вернуться из деревни с минуты на минуту.

– Она одна?

– Они поехали с Сандрой на велосипедах. Он подошел к бюро, отпил еще один большой глоток своего напитка и, поставив стакан, посмотрел на Кэрол.

Она улыбнулась.

– Я думаю, мы ничего не сможем поделать с этим, дорогой. Первые поселенцы постоянно сталкивались с этим. Индейцы и звери. Так и здесь. Как зверь, спрятавшийся в лесу, возле реки.

Он поцеловал ее в лоб.

– Это скоро кончится.