Манна с небес — в огород. Всемогущая сидерация - Бублик Борис Андреевич - Страница 14

В воздухе углекислого газа менее

0,03 %

— и этого слишком мало для успешного развития растений: для хорошего урожая гектар пашни требует одну-две тонны углекислоты. И если нехватку азота, скажем, худо-бедно можно устранить пакетиком с мочевиной, то дефицит углекислого газа не покроешь никакими пакетиками. Это под силу лишь биомассе, разлагающейся под воздействием почвенной живности.

Вот почему земледелец, у которого земля пустует 7–8 месяцев в году, был назван выше мотом. И это неласковое слово было употреблено не для того, чтобы задеть "честь мундира" земледельца, а для того, чтобы подвигнуть его — ради благоденствия биоценоза — к "ростовщичеству", т. т. е непрерывному севу сидератов.

Кстати, снабжение растений углекислым газом сидераты реализуют лишь в случае, если их не запахивают. Будучи запаханной, загнанной в в анаэробные условия, биомасса сидератов выделяет — вместо бесценного для растений углекислого газа — ядовитые метан, аммиак и прочие "деликатесы", способные резко снизить потенциальный урожай. Давно пора исправить кочующее из книги в книгу определение "

сидераты — это запахиваемое зеленое удобрение":

опустить слово

запахиваемое.

Можно, впрочем, сохранить это любезное авторам слово, но — уточнить дефиницию: "сидераты — это запахиваемое

(по недомыслию)

зеленое удобрение".

В названии одного из пунктов 1-й главы было употреблено слово

укрывание.

Этим подчеркивалось "противление" именно запахиванию. И вершки, и корешки должны оставаться там, где выросли. Вершки дороги тем, что укрывают почву, а корешки — тем, что структурируют ее. Запахивание же лишает сидераты сразу обеих этих заслуг.

В пункте "Глубокая "вспашка" почвы" почва сравнивалась с домом. Так вот, вершки и корешки — каждый по-своему — делают дом, где живут растения, более комфортным. А после запахивания — о каком комфорте речь? Когда и дома нет? Снявши голову — по волосам плачем?

И, наконец, третья удобрительная "подфункция" сидератов. Но для ее описания придется отвлечься — рассказать о коровьей лепешке. "Ода" лепешке — это изложение беседы с О. В. Тархановым, о котором выше было сказано немало теплых слов. Правда, на мой взгляд, всякое лишнее доброе слово об Олеге Владимировиче — совсем не лишнее. Я, во всяком случае, не ленюсь сказать его при случае.

Итак, госпожа "Коровья лепешка". Сколько изюминок и "ноу-хау" в этом приеме возврата органики в почву.

Первое.

Уже через несколько дней в лепешке под воздействием прямой солнечной радиации погибают патогены. А именно из-за них навоз не может в единственно стоящем — свежем — виде вноситься в почву. Во всем стаде, возможно, одна корова больна каким-нибудь ящуром, а на весь навоз фермы — карантин: он должен вылежать в лагуне 6–7 месяцев.

Второе.

Влажность свежего навоза такова, что доставка его на расстояние, превышающее всего 3 км, — экономически нецелесообразна, разорительна. И снова — надо выдержать навоз, чтобы он высох. Но тот, раньше чем высохнет, потеряет около 70 % питательных веществ, так что его доставка становится, практически, бессмысленной. Эта ситуация напомнила мне одну из запоминающихся шуток моего доброго приятеля и острослова Виктора Добрянского: "Всю жизнь мечтал поседеть раньше, чем облысеть. Не получилось". Так вот, коровья лепешка успевает высохнуть раньше, чем лишится питательных веществ.

Третье.

Под лепешку стягивается из всей округи все живое — черви, жуки, мокрицы, сороконожки… Буйствуют бактерии — через несколько дней почва под лепешкой вспучивается, как хорошее тесто. Прежде, чем высохнет лепешка, проклюнутся и взойдут лежавшие в дернине семена. Вокруг лепешки вырастет темнозеленый круг. Окраска свидетельствует об избытке нитратов в растениях: в аэробных условиях с помощью бактерий весь азот из лепешки преобразуется в нитраты, а растения могут "есть" нитраты, как дети — мороженое.

Четвертое

— самое, на мой взгляд, замечательное — коровы "опознают" нитраты и не едят, не в пример людям, растения, перенасыщенные нитратами. Темнозеленый круг вокруг лепешки ими игнорируется, стебли с азотными "пресервами" раскладываются на площадке, значительно превосходящей площадь лепешки, и на будущий год эта площадка оказывается равномерно (и умеренно!) удобренной.

Моделируя возврат органики в почву с помощью лепешки, после уборки урожая можно в разумных количествах разбросать по участку свежий навоз. Солнечные лучи за несколько дней справятся с возможными патогенами. Теперь нужно посеять сидераты. Они сыграют роль того самого темнозеленого круга: законсервируют азот в форме нитратов и на следующий год выдадут его растениям щадящими порциями.

Следует уточнить слова

разумные количества.

Если представить себе, что на пастбище лепешки лежат не гуще, чем одна на квадратный метр, то разумным можно считать примерно полкилограмма-килограмм навоза на 1 кв. м… Эта граница может показаться слишком суровой. Но подобные ограничения можно усмотреть и в законах, принятых в подавляющем большинстве европейских стран. Эти законы запрещают фермерам вносить на свои поля более

150, 170,

200

кг азота на гектар. В пересчете на 1 кв. м. это —

15–20

г. Поскольку в навозе — около 4 % азота, то навоза на 1 кв. м. (по европейским законам) можно внести те же самые полкилограмма.

Конечно, для законопослушных европейцев эти законы непреложны. Наш же земледелец может проявить большую щедрость — но тогда пусть запасается достаточным для семьи количеством отвара мелколепестника канадского, больше известного украинцам под названием "затулигузно". Впрочем не в одной диарее дело. Нитраты вступают в реакцию с гемоглобином в крови и лишают красные кровяные тельца возможности насыщать клетки кислородом. Регулярное поступление нитратов в организм человека уменьшает количество йода, а это приводит к увеличению щитовидной железы… Список вредных воздействий нитратов на организм — длинный.

Так что стоит пожалеть детей и внуков (если себя не жалко) и умерить свою "щедрость".

Итак, сидераты не только сами могут быть удобрениями. Они помогают стать безвредным навозу — безусловно, отличному удобрению, важному уже тем, что его возвратом восстанавливается кругооборот веществ в природе. Эту удобрительную ипостась сидератов можно было бы назвать демпфирующей (или модерирующей).

Внимательный читатель, вероятно, заметил, что по мере перечисления функций понятие

сидераты

в нашем тексте "расплывалось", дрейфовало к понятию

технологические

культуры, способствующие (тем или иным способом) благоденствию культур-"резидентов" и биоценоза в целом.

Можно было бы, конечно, для каждой группы растений, выполняющих определенную функцию, подобрать более или менее адекватное название, скажем,

пахари, санитары, бодигарды, модераторы

и т. д. Но, во-первых, почти о каждом сидерате можно сказать, что он "и швец, и жнец, и на дуде игрец". И, кроме того, в этом случае утратился бы скрытый в названии сидераты привкус "дармовщины". А его терять жалко. 

 Наоборот — хочется еще раз повторить, что все перечисленные выше блага "падают с неба", и потому не с руки искать замену звездному слову "сидераты".

ВТ: Образно можно было бы сказать: "вершки" сидератов — это одежда почвы (и летняя, и — что особенно важно — зимняя), а "корешки" — ее ноздри и легкие.