Меня оставили в живых - Макдональд Джон Данн - Страница 19

– Почему ты застрелил О'Делла?

– Приказ. Я доложил Ван Хосену, что тебя невозможно купить или запугать. Мы ничего не могли с тобой поделать после того, как ты оставил в консульстве это проклятое письмо. Если бы ты этого не сделал, то уже давно был бы мертв. О'Делл думал, что сможет пытками заставить написать тебя записку, чтобы получить письмо из консульства. Я знал, что ты никогда не напишешь такой записки. Ван Хосен сказал О'Деллу, чтобы он даже не пытался. Но О'Делл нарушил приказ, и я должен был замести все следы. Я считал, что мне это удалось.

– Почему ваша организация столь безжалостна?

– Тысячи единиц стрелкового оружия и сотни тысяч боеприпасов были похищены и спрятаны в горах. Мы должны были возглавить восстание цейлонцев против англичан. Нам обещали в награду миллионы, а Ван Хосен собирался получить для нас поместья на Яве, когда все будет закончено.

– Почему был убит портье? Он что-то знал?

– Абсолютно ничего. Он был убит, чтобы ты прекратил попытки подкупить других.

– Кто убил его?

– Венд. Это его обязанности.

– А кто убил Констанцию?

– Тоже Венд. Он послал ей записку, чтобы она рано утром подплыла к его маленькой лодочке. Она так и сделала, и он держал ее за волосы под водой, пока она не захлебнулась. В результате на ней не осталось никаких следов насилия.

– Убивать ее было необходимо?

– Да. Она была слабой и представляла собой серьезную опасность провала, особенно пока ты крутился здесь. Ты напугал ее. Ты подсунул ей ту треклятую записку, а она подумала, что записка от Ван Хосена. Она не знала его почерка.

– Где живет Ван Хосен?

– Здесь, в этом отеле. Двумя этажами выше.

– Как тебя завербовали?

– До войны я работал в Шанхайском Полицейском Департаменте. Я был единственным уроженцем Шанхая, все остальные приехали из Англии. Парни из хороших семей. А в моих жилах четверть японской крови, что я тщательно скрывал. Мой дед служил в японской армии. Я работал честно, пока не появился Ван Хосен. Он откуда-то знал о моем происхождении. Я понял, что если мое начальство об этом узнает, с моей карьерой будет покончено раз и навсегда. Почему я должен сохранять лояльность стране, которая могла выбросить меня на улицу из-за моего происхождения? Разве я похож на японца?

В его голосе звучала гордость. Он на мгновение забылся но, взглянув в зеркало, застонал и опустил голову.

– Сними меня отсюда, – слабо попросил он.

– Не сейчас, Кеймарк. Я оставлю тебя здесь, а сам отправлюсь за твоим полковником. Кажется, фамилия его Рис-Ли? Я приведу его сюда, и ты повторишь всю историю на бис.

Когда я закрывал за собой дверь, то напоследок посмотрел на него. Кеймарк слишком устал удерживать свой вес стоя на цыпочках, и просто повис на руках, уронив голову на грудь. Его светлые волосы были в полном беспорядке.

Штаб Британской разведки располагался в высоком сером здании, перед которым раскинулся ухоженный газон с цветами. Поскрипывающее такси остановилось перед ступеньками главного входа. Я попросил шофера подождать меня на маленькой стоянке по соседству.

В британских газетах есть юмористический персонаж по имени полковник Блимп. Он большой, самоуверенный человек с абсолютно лысой головой и серыми усами, грандиозными с одной стороны и какими-то жалкими с другой. Он носит охотничью куртку, плотные шорты и высокие шерстяные гольфы. Он вечно хвастается, грозится, рыгает и тяжело, с присвистом дышит. Предполагается, что это иронический собирательный образ "старой гвардии". Рядовой объявил полковнику, что я пришел по делу безотлагательной важности. Мне предложили войти.

Полковник восседал за массивным столом в большом, с высоким потолком, кабинете. Это был полковник Блимп собственной персоной. Жестом пухлой руки, загоревшей за долгие годы службы на востоке, он предложил мне сесть. – Американец, да? Что случилось? Говорите!

– Я насчет лейтенанта Питера Кеймарка. Он…

– Кеймарк состоит под моей командой. Что с ним?

– Я хочу рассказать вам…

– Во имя небес! Говорите по существу!

Я вскочил и, наклонившись над столом, закричал прямо в его блестящее красное лицо:

– Замолчите и не перебивайте меня хотя бы в течении минуты, чтобы я смог вам рассказать. Прекратите свои проклятые официальные вопросы!

Я медленно опустился на стул, пока он бубнил что-то про наглость невоспитанных американцев. – Кеймарк предатель, – сказал я, когда он успокоился. – В нем есть японская кровь. Он получал деньги от датчанина по имени Ван Хосен в течении трех лет. Он только что застрелил плантатора по имени О'Делл. Пойдемте со мной и он вам сам все расскажет.

– Чепуха, молодой человек! Я знаю лейтенанта много лет. Он не японец. Это жара так на вас действует. Выпейте воды. Пойдите, отдохните немного, а затем вам необходимо развлечься и обо всем забыть.

– Послушайте, или вы сейчас пойдете со мной, или я обращусь к очень толковому парню из местной полиции, по имени Сэксон. Как вам это нравится, надутая обезьяна?

– Молодой человек, если бы вы служили под моей командой, я бы расстрелял вас за такие слова.

– Если бы я служил под вашей командой, вам бы не удалось прожить так долго. Вы идете со мной? Меня ждет такси. Нам совсем недалеко, в "Галле Фейс". На всю поездку у вас уйдет не больше часа.

Полковник закашлялся, посмотрел в потолок, потрогал пресс-папье. Затем взял шляпу и трость, сказав:

– Тогда пойдемте быстрее и покончим с этим дурацким делом!

Шофер выскочил из такси и открыл дверь для полковника. Мне он такого внимания не оказал. Привилегия правящего класса.

Я попытался рассказать полковнику всю историю за время короткой поездки к отелю. В ответ он лишь производил возмущенные клокочущие звуки и отодвигался с тревогой подальше от меня.

Мы вошли в отель и поднялись наверх. Подходя к своему номеру я достал ключ. Полковник нетерпеливо постукивал себя по ноге тростью, пока я открывал дверь. Я пропустил его вперед. Он прошел внутрь и увидел Кеймарка. Он остановился так резко, что я натолкнулся на него. Я шагнул в сторону, чтобы тоже увидеть лейтенанта.

Первой моей мыслью было, что он потерял удивительно много крови от полученной трепки. Вся передняя часть его формы промокла от крови. Он неподвижно висел на руках, словно странное застывшее пугало. Полковник подошел ближе, чтобы увидеть лицо Кеймарка. Он поднял трость и осторожно толкнул лейтенанта в лоб. Голова слегка отклонилась назад. Когда полковник убрал трость, голова Питера снова упала на грудь.

– Он мертв. У него перерезано горло. Зачем вы это сделали?

– Я?! Когда я уходил с ним все было в порядке. Кто-то проник сюда во время моего отсутствия, не знаю только как.

Он взглянул на меня и в его узких глазах я прочитал отвращение и тревогу.

– Все ключи от номеров одинаковы. Подходят к любой двери. Ничего у вас не выйдет. Вы его убили. Вам лучше отправиться со мной.

Я тем временем понемногу приближался к телу. Последние несколько футов я одолел одним прыжком и сунул руку в правый карман на форме Кеймарка. Пистолет находился на месте, но когда я стал его вытаскивать, он застрял. И прежде чем мне удалось разобраться с ним, что-то холодное и острое уперлось в мой затылок.

– Отойдите в сторону, молодой человек. Очень медленно, не то я буду вынужден проделать вам дыру в затылке. Впрочем, рано или поздно, но придется сделать это.

Я отпустил пистолет и сделал шаг в сторону. Полковник продолжал прижимать острый предмет к моему затылку..

Наконец, он сказал:

– Повернитесь кругом, молодой человек.

Он успел достать пистолет Кеймарка и держал его в левой руке наведенным мне прямо в живот. Кроме того, левой рукой он придерживал полую часть трости, а правой как раз засовывал тонкое лезвие длинного меча обратно в трость. Меч вошел на свое место и полковник, не сводя с места глаз, повернул рукоять на полоборота.

– Сейчас вы поедете со мной. Ну и безобразие вы здесь учинили. Международное убийство. Придется привлекать американских официальных представителей. Судить вас, наверное, будут в гражданском суде. Хотя дело-то совершенно ясное, никаких сомнений.