Легкая нажива - Макдональд Джон Данн - Страница 25

— Пришлите мне копию вашего банковского счета, господин богач!

— Если кто и уйдет из-за этого стола, то не тот, кто сел сюда первым!

— А может, вы купите этот отель и снесете его мне назло?

Оба замерли. Лица их разделяло несколько дюймов, челюсти были сжаты. Уголок его рта задвигался, ее глаза заплясали. И внезапно оба разразились смехом, так что слезы потекли по щекам. Костяшками пальцев он ударил по столу, и бармены разом посмотрели в их сторону.

Когда приступ смеха прошел и они успокоились, то были уже друзьями, которые могли спокойно разговаривать друг с другом. И оба готовы были и говорить, и слушать. Он сказал, что не позволит ей уйти спать. Потом разрешил ей пойти переодеться. Они вместе позавтракали, в тот яркий холодный день прошлись по курортной части города, долго обедали в «Сахаре» и потом на такси вернулись в «Камерун».

За обедом Гомер спросил:

— Вы можете уйти из этого бизнеса или нет?

Он сразу почувствовал отстраненность и настороженность в ее голосе, когда она ответила с безразличным видом:

— Ну а почему я должна уходить, Гомер? Мне нравится такая жизнь.

— Это не та работа, для которой вы созданы, миз Бетти, — упорно продолжал он свое.

— Да почему?! Да, в песнях накручено, но на самом деле ни про одну из них нельзя сказать, что она дурного вкуса.

— Носить такие облегающие платья, и эти олухи смотрят на вас...

— Это часть представления.

— Да вам нужно быть замужем, иметь детей — такой женщине, как вы!

— Может быть. Но мужа не закажешь, как порцию виски, Гомер. Где же его взять?

— Но вам надо и самой посматривать, немножко помогать самой себе.

Она пожала плечами:

— Если бы даже и появился парень, уже слишком... Оставим это, Гомер, хорошо?

— Почему слишком поздно?

— Ну пожалуйста, Гомер.

— На вас кто-нибудь оказывает давление, миз Бетти?

Она немного запоздала с ответом, что лишь подтвердило его подозрения.

— Чепуха! Я свободна как птица.

— Что бы это ни было, я вижу, вы не хотите об этом говорить. Вам это неприятно. Но помните одну вещь: я располагаю немалым влиянием, миз Бетти. Вы мне нравитесь, а людей, которые мне нравятся, немного. И если кто-то связывает вас по рукам, а вы хотите освободиться, то дайте мне знать в любое время, в любом месте и скажите, кто и как, и я все сделаю. Деньги, черт их подери, это самый мощный рычаг в этом мире.

— Если мне, Гомер, понадобится когда-нибудь белый рыцарь на белом коне, то я позвоню в Техас.

— Обязательно, слышите?

Когда они вернулись в отель, Гомер связался со своим пилотом, а Бетти настояла на том, чтобы отвезти его в аэропорт на своем стареньком автомобильчике. В момент расставания он после короткого замешательства решился запечатлеть на ее щеке легкий поцелуй. Через месяц или около того он распорядился, чтобы в ее адрес послали перстень от самого Маркуса Неймана. Это был вечерний перстень с темно-синим овальным аметистом в три карата, вставленным в роскошную платиновую оправу.

Бетти отправила этот перстень по почте обратно, сопроводив забавным стихотворным отказом. Гомер Гэллоуэлл иронично посмеялся над собой и отдал перстень Хильермине...

Первое выступление Бетти закончилось, и она с улыбкой направилась к его столику.

— Гомер, вы хорошо выглядите.

— Конечно, миз Бетти. Как старый колдун на высоком дереве. Вот не знаю, сказать вам что-нибудь или нет за то, что вы прислали назад тот перстень. По-моему, это высокомерный поступок.

— О, это был героический поступок, Гомер. Вы даже не представляете, сколько сил стоило мне оторвать его от себя. Я влюбилась в него с первого взгляда.

— Я подумал, что он подойдет к вашим глазам.

— Не обижайтесь. Я не приняла его, потому что мы друзья, я полагаю, кроме того, у меня было предчувствие, что мы снова когда-нибудь встретимся. А раз так, то мне не хотелось чтобы во мне поселилась мысль о том, что если я буду хорошо себя вести, то получу новый подарок. Вы меня понимаете?

— В некотором роде, да. Может быть.

— Мое расположение нельзя купить, сэр.

— Да я никогда и не думал.

— Но я чувствовала бы себя как содержанка, если бы приняла такой дорогой подарок.

— Даже если и так, то вы были бы самой свободной женщиной такого рода, потому что я не смогу бывать здесь больше трех дней и только раз в год.

Бетти наклонилась к нему и, понизив голос, спросила:

— Ну зачем вы опять приехали сюда? Чтобы вас снова ощипали? Я слышала, вы приехали играть.

— На этот раз все может обернуться несколько по-иному, миз Бетти.

— Гомер, Гомер! Это они так говорят. Но так не бывает!

— Я бы на вашем месте не беспокоился за старого Гомера. Я немного занялся изучением этого дела после того раза. Если человек все время ставит, то по теории вероятности, которая отдает преимущество казино, он в конечном итоге проиграет. Я же ставлю редко, но крепко. — Гомер двумя пальцами достал из кармана жилета десять фишек. — Вы видели что-нибудь подобное?

Она взяла одну из фишек.

— Ну, сто долларов, вот и все. Только лента сверху. — Бетти повернула фишку к свету. — Подпись Макса Хейнса! Зачем?

— Это немножко повышает их в цене. До двадцати пяти тысяч за штуку. Так мы с ним договорились.

Бетти в испуге вернула фишку:

— Боже мой! Десять штук! Уберите, мне не по себе от них. Когда же вы, намерены пустить их в дело?

— Уже начал, миз Бетти. Начал с восьми, а теперь их десять. Если дело пойдет, как я рассчитываю, то завтра у меня будет еще три-четыре таких и три-четыре, а может и пять, в понедельник, и я поеду домой. А в чем дело? Вы как-то странно сейчас смотрели.

— Ничего особенного, Гомер.

— Что случилось?

— Я просто... У меня ужасное предчувствие, будто вы знаете, как обыграть казино, — если кто-нибудь в мире вообще может это сделать... Ужасное предчувствие, что вы выиграете.

— А чего ж тут плохого?

— О, я так, шучу.

— Но вы, кажется, напуганы?

— Иногда это не очень хорошо — много выигрывать.

Секунду-другую Гомер разглядывал ее.

— Не беспокойтесь. Разумеется, им не захочется без борьбы упускать деньги. Но я не первый день на свете. Когда мне было двадцать два года, один человек отнял у меня мои деньги. Три сотни золотом. Он прискакал на взмыленной лошади, ранил меня, забрал лошадь, деньги и оставил меня подыхать. Но через три месяца я собирался жениться, и у меня не было времени умирать. Я прошел четыре мили, прополз три и, воя от боли, как-то преодолел еще две, потом немного отдохнул. Затем я развел огонь на рельсах и остановил поезд, идущий на Сан-Антонио: Через три недели я поправился, прихватил друзей и пошел с ними навестить того друга. Мы его немного подвесили, потом приспустили, чтобы он смог говорить, и, когда он признался в содеянном и сказал, где деньги, мы повесили его уже окончательно. С тех пор никто ничего не брал у меня без моего согласия. Так что за меня не беспокойтесь.

Бетти улыбнулась и дотронулась до его руки:

— О'кей, бесстрашный старец.

— На вас что-то благотворно действует, я бы сказал.

— В каком смысле?

— У вас на лице написано, миз Бетти. Вы как будто вошли в пору цветения. Подозреваю, вы нашли друга.

— Нашла, Гомер. Я действительно нашла его.

— Собираетесь пожениться?

Бетти покачала головой:

— Нет.

— Почему? Вы не такая глупенькая, чтобы связываться с женатым мужчиной.

— Нет, он не женат.

— Тогда что вас удерживает?

— Мне кажется, я слишком люблю его, Гомер.

— Будь я проклят, если когда-нибудь понимал женщин!

— Не шумите, Гомер. Я счастлива. Мне этого пока достаточно, разве так не бывает?

— Бывает, конечно. Вы выглядите счастливой, девочка. Значит, это то, что вам сейчас нужно.

— Он сильный, Гомер, когда это требуется. Цельная натура — или сейчас так не говорят? Это тот мужчина, какой мне нужен. Видит Бог, можно много найти таких, которых самих надо нянчить и которые будут выкачивать из тебя силы. А это человек, на которого можно опереться. Но я не хочу. Знаю, что можно, если понадобится, но не хочу. Вот в чем прелесть.